— Жаль, — кидаю на Деда сочувствующий взгляд. — А медведь?
— Там, — не глядя отвечает Афанасий, указывая в сторону печи, на которой лежит шикарная шкура.
— Ну ты даёшь, — восхищённо произношу я. — Медведь бы тебя одной лапой…
— Ты это не думай, что я старый, — тут же ершится Дед. — Я в тайге поболее твоего живу и знаю, как и что делать.
— Да будет тебе, но молодец, старик, — усмехаюсь я. — Не хотелось бы прийти и твои кости искать по округе.
— Поживу ещё, — ухмыляется тот, но тут же становится серьёзным. — Ты поможешь ей?
— Я-то помогу, но как? — снова смотрю на уснувшую Княжину. — Может, её в кровать положить?
— Да пусть пока сидит, она скоро проснётся. Иногда бывает, в день по несколько раз в сон уходит, особенно после ночных кошмаров.
— Подлатал ты её, но всё же лечить надо, — с сомнением качаю головой. — Травмы нешуточные были, ей, скорее всего, таблетки какие-то нужны, психотропные там или ещё что. Она сама-то тебе что рассказала?
— Ничего, — ворчит Афанасий. — Я сам обо всём догадался. А она сама ничего не помнит, кричит только ночами.
Он встаёт со своего табурета и направляется к печи. Лезет куда-то вниз, вынимая кирпичи.
— Иди-ка сюда, Илюха, — доносится его голос, и я встаю, иду к нему, бросая короткий взгляд на уснувшую женщину. — Руку сунь туда, там свертки.
Опускаюсь на колени рядом с Дедом и просовываю руку под печь. Два кирпича Афанасий вынул, и я свободно пролезаю рукой по локоть.
— Щупай там и сюда тащи, — подсказывает Афанасий.
Я веду рукой, натыкаюсь на кожу, в которую завернуто что-то твёрдое. Достаю восемь свертков разного размера и тяжести.
— Вот, — Афанасий срезает веревку, что стягивает кожу, и разворачивает, а там грубо отлитый слиток, похож на золотой.
— Это что? — беру из его рук тяжёлый предмет.
— Золото, — отвечает Дед. — Хватит тут?
— Для чего?
— Чтобы этой, Валерии, помочь? — и Дед смотрит на меня, брови седые хмурит, а в глазах такая надежда, что самого пробивает.
— Не знаю, а откуда это? — рассматриваю слиток со всех сторон, прикидываю по весу.
— Собирал, — ворчит Афанасий и отнимает у меня золото, снова заворачивает в кожу. — Ты это, собирайся, завтра я вас провожу. Поедешь Валерку лечить.
— Куда?!
— Да туда! — сердится на мою непонятливость Афанасий. — Золото есть? Есть. Вот и поставишь её на ноги, чтобы всем отомстить могла и разобралась, кто ей друг, а кто враг. Сможешь или кишка тонка?
Глава 15
Глава 15
— Ты что, с ума сошел? — спрашиваю я, возмущенно глядя на Деда, который старательно прячет свертки обратно в тайник.
Вскоре около его ног остаются лишь три свертка, и старик поднимается с колен.
— Бери, если не хватит, вернешься. Сразу всё не утащишь, тебе еще Валерку с собой вести, — отвечает он, словно не замечая моего возмущения.
— Ты понимаешь, что я просто не смогу это сделать? — уже спокойнее говорю я. — Ладно золото, может, я и найду, кому его продать, но как мне взять с собой Княжину? Да и куда?
— Я всё продумал, пошли, выпьем, — предлагает Афанасий и направляется в сторону кухни, точнее, пристроя, который объединён одной печью. Он ставит закопчённый чайник на чугунные решетки и подкидывает в огонь дрова.
— Хорошо, я тебя выслушаю, но имей в виду, твой план заранее провальный, — усаживаюсь за кухонный стол, накрытый клетчатой старой клеёнкой. В избе Афанасия чисто, но многое уже стоит заменить. Хоть я и мужчина, но вижу, что занавески на маленьких окнах стали старыми, а посуда постоянно коптится на огне.
Днем Афанасий бережёт топливо, генератор заряжает только вечером, да и то не всегда. Поэтому у него в сенях большой запас свечей. Сейчас на улице уже темнеет, и Дед зажигает керосинку, подвешивая её на широкую балку потолка. Затем он идёт в комнату, где мы оставили спящую Леру, и зажигает там ещё одну лампу.
— А то испугается, она темноты боится, — поясняет он мне, возвращаясь со спичками в руках.
— И ты предлагаешь мне вести её по тайге? — качаю головой. — Во-первых, долго она не пройдёт, сам понимаешь, силы не те, а во-вторых…
— Обожди, прыткий какой, — останавливает меня Афанасий. — Ты меня послушай, а потом будешь свои слова говорить.
Фыркаю, наливая себе чай в большую железную крышку. Чай Дед заваривает как чифир, после него у меня во рту несколько дней стоит горечь, но сейчас мне необходим этот напиток. Однако Афанасий достаёт из-под стола большую бутыль с мутным пойлом. Самогон разливает в гранёные стаканы и пододвигает мне сало, чеснок и самодельный хлеб в виде лепёшки.
— Режь, — передаёт он мне большой охотничий нож, и я строгаю едва подтаявшее в тепле замороженное сало.
Выпиваем, закусываем. Дед как всегда долго тянет резину, но я его не тороплю. В голове невольно складываются планы, которые я отметаю один за другим. Ну не стыкуется у меня, куда я пойду с больной женщиной и кусками золота. Что делать с ней и что делать с неожиданным приданным Афанасия?
— Доберетесь до Прибрежного, — наконец начинает излагать свой план Дед. — Там посёлок большой, я дам тебе адрес моего друга, мы вместе служили.
— Сидели или служили? — усмехаюсь я, откусывая сало и заедая чесноком.
— Неважно, — отмахивается старик.
То, что он сидел, я и сам догадался, а вот за что — до сих пор не знаю.
— Короче, Санычу можешь доверять как мне, — продолжает Дед.
— Пристрелит? — снова перебиваю я.
— Да ты будешь слушать или нет? — возмущается Афанасий, сердито сведя брови, а я хмыкаю. — Надо будет, и пристрелит, я тебе уже сказал давеча.
— Хорошая перспектива вырисовывается, — продолжаю ерничать я.
— Идешь к Санычу, он поможет тебе продать золото. В цене не обманет, но деньги придется подождать пару дней. Сам понимаешь, такие суммы не все дома держат.
— Золото с примесями, да и откуда у твоего Саныча такие деньги? Тут миллионы.
— Тебя это не должно волновать, — снова сердится Афанасий. — С примесью или нет, получишь ты прилично, на многое может хватить. Саныч вам сделает и документы, тебе и Валерке. Далее отвезет вас в аэропорт, и оттуда вы полетите в Новосибирск.
— Куда? — снова удивляюсь я. — Ты что, по всей стране своих друзей раскидал?
— В Новосибирске у меня тоже есть знакомый, старее меня, правда, но лицо Валерке сделает как новое, — выдаёт Афанасий.
— Опа, а вот с этого поподробнее, — уже внимательно слушаю я Деда. — Откуда у тебя такие знакомства?
— Было время, я многих знал. Это сейчас кто под землей уже, а кто туда только собирается, — отмахивается Афанасий.
— А ты сам, часом, своё лицо не перекраивал? — рассматриваю внимательно Деда. Вот казалось мне, что лицо у него довольно молодое для его возраста, морщин мало. Хотя его возраст я не знаю.
— Всякое бывало, — уклончиво отвечает старик.
— Интересная у тебя жизнь была, Афанасий, — усмехаюсь я.
— Не жалуюсь. Так вот, найдешь Палыча, он скажет, что дальше делать. Откроешь Валерке счёт, уход ей там оплатишь, чтобы красивая снова стала. А пока её подлатают, съездишь в одно место.
— Да ты прямо шпион какой-то, — уже смеюсь я. — Из того, что ты мне рассказал, я буду сильно удивлен, если хотя бы первый твой замысел сбудется.
— Я не в маразме, чтобы сказки рассказывать! — гневается Афанасий. — У тебя свой план есть, ну?
— Пока нет, но я думаю.
— А у меня есть, и он беспроигрышный, понятно!
— Ладно, ладно, не кричи так, Леру разбудишь.
Афанасий оглядывается на комнату, где спит Княжина, и начинает говорить тише.
— Доедешь до одной женщины, скажешь от меня. Она тебе подскажет, как именно можно облапошить мужа Валерки. Эта женщина поболее меня и тебя понимает в банковских делах.
— С чего бы ей делиться таким опытом?
— А с того, что я попросил.
— Ох, темнишь что-то ты, Афанасий. У тебя тут целая преступная группировка на пенсии подбирается, — смеюсь я уже в открытую. — Давай лучше я сам как-нибудь, по своим каналам.
