– Сколько угодно. У нас в соседней лаборатории специалисты разработали целую дюжину совершенно смертельных лекарств и ядов, не оставляющих никаких следов.
– А где сейчас эта лаборатория?
– Закрыли, – громко ответил Шварц, снял очки, протер их платком и тихо добавил: – А вообще-то я слышал, что ее восстановили в Службе внешней разведки. Им такая лаборатория очень нужна.
– Я могу туда обратиться официально?
– Думаю, да, если они не полностью засекретили эти работы. Но у вас ведь есть все необходимые степени допуска. Они вам все и покажут.
– Спасибо большое. – Колчин заторопился к выходу.
У себя в кабинете он получил сообщение, что свидетель Магомедов уже не проживает по прежнему адресу. А вот Умарова работникам милиции найти удалось, и они вручили ему повестку на сегодняшнее число для явки в ФСК.
До прихода Умарова было еще два часа, и Колчин отправился в столовую выпить кофе и успокоиться. Бахтамова и Иванченко убрали одним способом по заранее разработанному сценарию. Это не вызывало никаких сомнений. Борю Коробова попытались убрать за его вчерашнее проникновение в компьютер. Кому-то не понравилось его внимание к группе «Рай». Значит, нужно спокойно, методично изучить всех членов этой группы. Кто из них может представлять интерес, быть ключом к решению этой задачи? Там все профессионалы и все – без работы. Как странно, они ушли в отставку почти все вместе, с интервалами в несколько дней. Конечно, замученный своими проблемами, следователь Салтанаев никогда не найдет автомобиль, сбивший Коробова. Он наверняка был угнан за полчаса до совершения преступления. Но здесь, в ФСК, сам Колчин может найти тех, кто пытался убрать Коробова, если, конечно, все это не его домыслы. Бориса могла сбить случайная машина, какой-нибудь пьяный лихач, который просто испугался ответственности и трусливо скрылся. Но почему тогда он так профессионально действовал, словно хотел сбить именно Коробова? Нет, его версия правильная. За всем этим кто-то стоит.
Подполковник Колчин не знал, что, пока он сидел в столовой, в его кабинете, в здании Федеральной службы контрразведки, двое неизвестных уже установили подслушивающие аппараты, вмонтировав их последовательно в телефоны и под столом следователя. Он еще больше удивился бы, если бы узнал, что эти двое были старыми проверенными сотрудниками ФСК, проработавшими в этом учреждении уже много лет.
ГЛАВА 9
Уже в шестом часу к Арчилу в офис привезли двух ярко накрашенных девиц. Их, видимо, предупредили, куда и зачем везут, потому что обеих била мелкая дрожь. Обе понимали: одно неосторожное слово, и они навсегда потеряют возможность работать по своей специальности из-за обезображенного лица или переломанных ног.
Арчил невозмутимо и спокойно глядел на обеих, внушая им еще больший страх. Отпустив всех своих головорезов, он оставил только Манучара и Дронго. По просьбе последнего беседовать с девушками должен был только Дронго.
– Мы все рассказали, Арчил, – испуганно произнесла старшая из девушек, высокая шатенка по имени Тамара, – клянусь тебе, все правда.
Другая, стройная блондинка лет двадцати, которую все называли Ликой, просто молчала, испуганно озираясь.
– Видимо, сказали не все, – веско произнес Арчил, – сейчас еще будете говорить.
– Скажите, пожалуйста, – Дронго были противны и эти девицы, и покровительственный тон Арчила, – в ту ночь вы были вместе с Ревазом?
– Да, – кивнули девушки, – мы же говорили.
– Сколько он вам заплатил? – спросил Дронго, незаметно возвращая их на профессиональные темы.
– По двести баксов, – ответила Тамара.
– Вперед платил?
– Вообще-то мы его хорошо знаем, но взяли вперед.
– Вы что-нибудь пили в его номере?
– Шампанское. – Отвечала пока только Тамара. Лика предпочитала наблюдать за говорившими.
– Он взял вас из «Метрополя»?
– Там наше место, – удивилась Тамара, – мы там всегда кантуемся, весь город об этом знает.
– Вы до этого встречались с Ревазом Гогия?
– Да, по-моему, два раза. – Она была удивлена идиотскими, на ее взгляд, вопросами, но спорить не смела, откровенно отвечая своему собеседнику.
– Вас было пятеро. Правильно?
– Сначала было четверо, потом нашли Лику, и стало пятеро. Ребята настаивали, чтобы Реваз увел нас двоих.
– А он не хотел сразу двоих?
– Откуда я знаю, наверное, не хотел. Просто один из ребят был с нами с двоими, он и кричал все время, чтобы Реваз взял нас двоих.
– Что было потом?
– Потом пошли к «Савою» пешком, всей компанией. Реваз еще швейцару деньги дал – кажется, полтинник «зелеными». После этого поднялись в его номер.
– Дальше, – требовательно произнес Дронго.
– Что дальше? – немного разозлилась Тамара. – Дальше было то, что обычно. Мы трахались, а утром ушли.
– Когда вы ушли?
– Часов в восемь, кажется. Он еще спал.
– И больше ничего не было?
Лика вздрогнула, но Тамара уверенно ответила:
– Ничего.
– Теперь послушайте меня внимательно. Дело в том, что Реваз Гогия был импотентом. Он приезжал лечиться в Москву, – спокойно начал Дронго.
Арчил, которого он заранее предупредил, сидел спокойно, но Манучар, услышав такую весть, даже вскочил от стыда и гнева, но, повинуясь указательному пальцу Арчила, снова опустился на стул, весь красный от возмущения.
– В тот день его смотрели врачи. Даже при всем желании он не мог провести с вами ночь. Значит, вы врали. А это нехорошо.
Лика побледнела, облизывая пересохшие губы. Тамара все еще держалась.
– Арчил, – обратилась она к дяде Реваза, – ну что он говорит? Ты же меня знаешь, Арчил.
Тот сидел спокойно, глядя ей прямо в глаза. Она не выдержала этого страшного взгляда.
– Я же знала, что он твой племянник, – укоризненно сказала она, отворачиваясь.
– Тамара, у нас мало времени. Я понимаю благородные мотивы ваших поступков, – бросил спасательный круг девушкам Дронго, – вам не хотелось говорить отцу и дяде, что молодой человек, заплативший вам деньги, даже не спал с вами. Но мне важно услышать это из ваших уст. Лика, расскажите вы, как было на самом деле.
Тамара резко обернулась к подруге.
– Мы… мы… – Девушка разрыдалась, ничего более не сказав.
– Кончайте комедию, – с вызовом и отчаянной храбростью произнесла Тамара. – Парня жалели, верно говорите. В общем, не было у нас ничего. Ничего такого.
– Ах ты… – Арчил громко произнес грузинское ругательство, но остался сидеть в кресле.
– Для вас старалась, – почувствовав неладное, произнесла Тамара, – чтобы не позорить вашего Реваза.
– Это потом, – остановил ее Дронго. – Как все было, расскажите подробнее.
– Как обычно. Поднялись в номер, выпили шампанского. Мы стали раздеваться, а тут он говорит, что ему пока не хочется. Предложил еще выпить. Так и пили до трех ночи. А потом пошли спать. – Все вместе?
– Ну… вообще-то нет. Он заснул на диване, а мы – на его кровати.
– Вы обе спали? – строго спросил Дронго.
– Да, вместе.
– Я спрашиваю, вы спали в смысле не любовном, а физиологическом.
– Почему в любовном? – обиделась Тамара. – Мы же не лесбиянки какие-нибудь. Просто спали.
– Вы не слышали, Реваз ночью никуда не уходил?
– А куда он мог уйти? – удивилась Тамара.
– Вопросы будете задавать потом, сначала отвечайте на мои вопросы.
– Я ничего не слышала. Спала как убитая. Только в восемь утра проснулась: голова болела страшно.
– Вы сказали только что, что пили до трех. В каком часу точно вы заснули? Это очень важно, постарайтесь вспомнить.
– Может, в час ночи. Я вообще сказала «до трех». Может, половина второго была. Я на часы не смотрела.
– Лика, а вы? – обратился к другой девушке Дронго.
– Пятнадцать минут второго было, – уверенно сказала девушка. – Я всегда снимаю часы перед сном.
– А почему вы так крепко спали?
– Не знаю. Шампанское крепкое было. Какое-то французское. – Лика еще не разучилась краснеть. Дронго было даже жаль эту несчастную, памятуя о том, какая жизнь ей еще предстояла.
– Вы тоже крепко спали, Тамара?
– Честно говоря, да.
– И ничего не слышали?
– По-моему, Реваз один раз встал, прошел в ванную комнату, – неуверенно сказала Тамара, – но потом ничего не помню. Сразу вырубилась.
– Шампанское он открывал при вас?
– Нет, – удивилась Тамара, – он каждый раз уносил бутылку в ванную комнату, чтобы не залить ковер. Откуда вы знаете?
– Догадался. – Дронго встал. – Спасибо вам большое. Вы молодцы, девушки, – так оберегаете честь своего клиента. – Последние слова он говорил, чтобы успокоить обеих проституток и уменьшить гнев Арчила.
Девушек пошел провожать Манучар.
Арчил долго не мог прийти в себя.
– Шалавы! – гневно кричал он. – А мы так бортанулись с ними. На твоей исповеди они все выложили как миленькие. А мы, козлы, ничего не умеем делать. Слушай, поступай ко мне на работу консультантом. Сколько хочешь буду платить.
