Отпустив Умарова, Колчин еще раз позвонил в милицию, попросив обеспечить явку другого свидетеля – Магомедова, и снова сел за свои бумаги.
Список группы «Рай» был все время перед его глазами. Семь фамилий, из которых две он зачеркнул. Четыре полковника и три подполковника, все старшие офицеры КГБ, все прошедшие очень жесткий отбор. И все уволены в девяносто первом. Полковники Бахтамов, Иванченко, Лукахин, Фогельсон и подполковники Ганиковский, Крымов, Скребнев. Его все время привлекала фамилия Фогельсона. Полковник КГБ с такой фамилией… Он знал о неприкрытом антисемитизме своих бывших руководителей, знал, как неохотно брали в школы КГБ лиц, имевших изъяны в пятой графе анкеты, знал, как не доверяли евреям. А здесь – полковник КГБ в одной из самых элитарных групп самого засекреченного отдела КГБ. Или этот человек был выдающийся специалист, или под этой фамилией скрывался другой.
Такое иногда практиковалось в их ведомстве, когда агенту меняли фамилию, имя, отчество, всю биографию, словно создавая его заново. Единственным известным случаем, о котором КГБ разрешил рассказать, было перевоплощение Тойво Вяхи, командира пограничной заставы и финна по национальности, в русского офицера Ивана Петрова. Правда, это случилось спустя сорок лет после завершения операции, в ходе которой был арестован всемирно известный террорист и активный борец против советской власти Борис Савинков. А финский пограничник послужил приманкой для поимки английского супершпиона Сиднея Рейли. Колчин знал еще о нескольких агентах, в том числе о Конане Молодом, которому еще в молодости поменяли фамилию. В мире он был известен под именем Гордона Лонсдейла, когда был арестован и осужден английским судом.
Но компьютерную распечатку Борис брал из аналитического управления, а там были только настоящие фамилии. Каким образом человек по фамилии Фогельсон прорвался в такую элитарную группу? Колчин думал над этим уже довольно долго, когда наконец, собрав документы, решил идти домой.
Он уже выходил из кабинета, когда увидел идущего по коридору человека. Лет шестидесяти, с аккуратно подстриженной короткой бородкой и усами, он был похож на учителя физики или земского врача. Колчин невольно улыбнулся. Забавный человек подошел к нему и вдруг спросил:
– Простите, я разговариваю с Федором Алексеевичем Колчиным? – Он не совсем четко выговаривал букву «р» и от этого казался еще забавнее.
– Да, – весело подтвердил Колчин, – это я. Что вам нужно?
– Я бы хотел с вами поговорить. Извините, что беспокою вас так поздно.
– Пожалуйста. – Колчин вошел обратно в кабинет, пропуская вперед забавного посетителя.
«Интересно, как он попал в наше здание?» – подумал Колчин.
– Простите меня еще раз, что беспокою вас так поздно, – очень интеллигентно сказал этот господин. И, хотя на нем был галстук, Колчин вдруг подумал, что его гостю очень подойдет бабочка.
– Ничего, я все равно засиживаюсь в кабинете допоздна. Какое у вас ко мне дело?
– Разрешите представиться. Марк Абрамович Фогельсон.
Это был удар. Еще какой! Он даже испугался.
– Простите, как вас зовут? – немного заикаясь, спросил Колчин.
– Марк Абрамович Фогельсон.
Он ничего больше не спросил, глядя на своего коллегу. Это было как наваждение. Кто угодно, только не Фогельсон. Этот забавный толстячок, этот неуклюжий господин – полковник КГБ? Профессионал из группы «Рай»? Профессиональный убийца? В это невозможно было поверить. Но и не верить было нельзя. Колчин в душе даже восторгался маскировкой своего гостя. Заподозрить в нем хладнокровного «ликвидатора» было невозможно. Даже при самой буйной фантазии.
– Слушаю вас. – Он даже не знал, как прозвучал его голос.
– Вы, наверное, слышали обо мне, – продолжал гость, видимо, заметив эффект, произведенный его появлением. – Я полковник Фогельсон из бывшего отдела «С».
– Немного, – кивнул Колчин. – Кажется, спецподразделение «Рай». – Притворяться не имело смысла. Фогельсон точно знал, к кому шел.
– Совершенно верно. Группа «Рай». Вы в последнее время стали интересоваться нашей группой. Это профессиональное или из чистого любопытства?
– Я должен отвечать на ваш вопрос? – спросил Колчин.
– Как вам удобно. Просто мне самому стало любопытно, откуда такой повышенный интерес к нашей бывшей группе?
– Как вы сюда вошли? – Колчин старался выиграть время, чтобы немного прийти в себя.
– Странный вопрос, – удивился Фогельсон, – я ведь все-таки ваш коллега и, кстати, старше вас по званию. Почему бы мне не войти в мое бывшее учреждение?
– Марк Фогельсон, полковник КГБ, заместитель начальника группы «Рай», – Колчин говорил четко, стараясь произвести впечатление, – вы были уволены из КГБ еще в сентябре девяносто первого. Вы вошли в здание ФСК по старому удостоверению КГБ. Никогда в это не поверю.
– Нет, – улыбнулся Фогельсон. Улыбка у него была мягкая и добрая. – По новому удостоверению ФСК. Вы ведь тоже недавно вернулись на свое место. Вот и я решил вернуться на прежнее место службы. Вот мое новое удостоверение.
Он протянул Колчину свою книжку.
Тот, взяв удостоверение, внимательно изучил его.
Все правильно. Полковник Фогельсон работает в их аппарате уже более месяца. Печать, подпись заместителя директора ФСК, право на ношение оружия. Все было правильно. И все было неправильно. Этот Фогельсон не должен был попасть на работу в обновленную ФСК.
– Что вам нужно? – сухо спросил Колчин, возвращая удостоверение.
– Ничего, просто ваше понимание. – Фогельсон улыбнулся. – Мы хорошо знаем, какой вы отличный профессионал.
– Кто это – мы?
– Не нужно ловить меня за язык. Мы – это мы. Вы настоящий профессионал, Колчин, один из лучших следователей в нашей ФСК. Таких людей очень мало, их очень недостает.
– Вы пришли, чтобы сказать мне это? – Колчину удалось постепенно обрести равновесие.
– Нет, – Фогельсон характерным жестом пригладил свою бородку, – просто нам не нравится ваша предубежденность.
– Кому это – нам?
– Опять вы спешите, Федор Алексеевич, – укоризненно произнес Фогельсон. – Вчера вы уже заканчивали дело моего бывшего коллеги полковника Бахтамова, царство ему небесное. А потом этот роковой звонок в Минск. И вы случайно узнаете о гибели другого нашего сотрудника – Иванченко. Как отличный специалист, вы сразу сопоставили эти два уголовных дела и получили искомый результат. Не спорю, результат интересный, но это только гипотеза. Доказательств нет никаких. Тогда вы обратились за помощью к майору Коробову, который в нарушение существующих правил выдал вам, лицу, еще не прошедшему спецконтроль и не имевшему допуска к информации подобного рода, интересующие вас сведения. Это серьезное нарушение, Федор Алексеевич, и вы это знаете.
Колчин слушал, не перебивая.
– Конечно, это формальности, у вас раньше был допуск, но на формальностях построен наш мир. Вы незаконно получили список сотрудников группы «Рай», после чего снова позвонили в Минск и попросили прислать вам протокол вскрытия. Хорошо еще, что Иванченко действительно умер от сердечного приступа, иначе вы могли заподозрить черт знает что. А тут еще нелепое ранение вашего друга Бориса Коробова – вернее, сына вашего друга. И вы сразу решили, что речь идет о крупном заговоре, о какой-то злой воле, приказавшей убрать вашего друга. Милый мой Федор Алексеевич, вы ведь столько лет работали в КГБ. Вы же отлично знаете: если нам нужно кого-то убрать, мы убираем. И делаем это без лишнего шума, спокойно и тихо. Поэтому выбросьте из головы все ваши домыслы и сдавайте дело Бахтамова. Там больше ничего нет, уверяю вас…
– Поэтому вы ко мне и пришли, – не удержался Колчин. – Просто так, зашли на огонек, на чашку чая. Ваше появление здесь только укрепило меня в моих подозрениях.
Фогельсона трудно было смутить.
– Хорошо, предположим, что вы правы. И Бахтамова, и нашего минского друга Иванченко убрали по приказу свыше. Но тогда тем более вам не стоит вмешиваться в эту историю. Разве вы не знаете, что есть такое понятие – интересы страны?
– Это когда убирают неугодных свидетелей? – в упор спросил Колчин.
– В том числе и свидетелей, – согласился Фогельсон. – Это очень деликатная тема, мне не хотелось бы ее затрагивать.
– Зачем вы пришли?
– Предупредить вас. Завтра утром генерал Нефедов прикажет вам закрыть дело Бахтамова. Или передать его другому следователю. Я мог бы и не приходить сегодня вечером, но, зная ваш характер, ваше желание всегда добиваться правды, просто решил по-дружески вас предупредить. Выкиньте из головы это дело. Убийца найден, что вам еще нужно? Хаджиев действительно погиб в Чечне: у них такие нравы, кровная месть. На оружии его отпечатки пальцев. Все сходится. Не нужно мучить себя и других. Это не даст ничего хорошего.
– Я не совсем понимаю, вы мне угрожаете или предупреждаете?
