Полистаем странички. Вот голландец Е.П. Кваадграсс пишет о временах Новикова: «Получило распространение большое количество различных систем, и русские, включившиеся в это движение позже, располагали тем преимуществом, что им не нужно было придумывать что-либо самим, а просто выбрать то, что им больше нравилось. Масонство давало им большой выбор, нечто вроде духовного супермаркета».
Все это напоминает сцену из жития Макария Египетского, которому в пустыне повстречался диавол, весь увешанный различными сосудами.
– Что ты несешь? – спросил лукавого святой.
– Несу пищу для братии. Если не понравится одно, дам другое, – был ответ. Пузыречки, попавшие в Россию, содержали в себе изысканную горьковатость рационализма, обжигающую остроту мистики и приторную сладость утопических картин земного Эдема. Это были зелья на любой вкус.
Н.И. Новиков, как и многие другие, начал с искуса атеизма. Вольтерианство стало тем гробом, из которого он встал масоном. Зараза шла все дальше.
В 1775 году Николай Иванович вступил в санкт-петербургскую ложу «Урания». По словам Новикова, он стал масоном, будучи «на распутьи между вольтерианством и религией». И был принят в ложу «на таких условиях, чтобы не делать никакой присяги и обязательств». Он заявил, что «ежели я найду что противное совести, то чтобы меня не считать в числе масонов». Этим правом, однако, «брат Коловион» так и не воспользовался.
Следы «черной ложи»
Согласно ритуалам, русские масоны всегда обращались на Восток. Однако и глаза, и уши их постоянно были повернуты к Западу.
Пришло время, и зарубежные братья известили московских «каменщиков», что в Вильгельмсбаде готовится генеральный конвент Ордена. Циркуляр в Россию был прислан слишком поздно. В письме Генеральному начальнику Ордена Фердинанду Браунгшвейгскому русские масоны посетовали на такое опоздание, поскольку «могли бы предложить некоторые сочинения, извлеченные из обряда церкви нашей… эмблемы… и писания Отцов церкви славянской способны своим авторитетом доказать достоинство древнего каменщичества».
В Берлине (дело было в 1782 году), надо полагать, посмеялись простодушию этих искателей истины. Там решались совсем другие вопросы. Один из них, идущий, очевидно, от рядовых масонов, формулировался так: имеются ли у франкмасонов особенные тайные начальники? Ответ на него дан был самим ходом конвента. На нем все гроссмейстеры немецких орденов – во главе с самим герцогом Браунгшвейгским – добивались чести стать послушниками (!) некоего ордена минервалов. Это была нижняя ступень иллюминатов, совсем недавно основанных Адамом Вейсгауптом. Так, может быть, впервые наглядно обнаружилось: выше «шотландских» мастеров есть кто-то еще.
Что же, на вершине пирамиды был этот самый Вейсгаупт? Нет: «Было бы наивно думать, что сообщество, задуманное никому не известным ингольштатским 28-летним профессором и его другом, молодым, тоже 28-летним бароном Книгге, могло бы самостоятельно удостоиться такой чести. Невидимое руководство свыше в этом случае уже слишком «видимо», чтобы даже стоило его доказывать». [70]. Это руководство выдает себя в постулатах иллюминатов. Итак: «Монархии и нации исчезнут… единственным законом для человека будет разум». Вполне в неоиудейском ключе. Во всяком случае, современник Вейсгаупта философ Моисей Мендельсон писал: «Все наши раввины согласны в том, что писанные и устные законы, составляющие нашу религию, обязательны только для нашей нации: Моисей дал нам Закон, наследие сынов Иакова. Мы верим, что Бог дал всем другим народам земли следовать законам природы… Кто следует в своей жизни указаниям этой религии природы и разума, считаются у других народов праведными людьми».
Адам Вейсгаупт.
Но как заставить христианина поверить «религии разума»? Документы иллюминатов дают ответ: «Итак, мы скажем, что Иисус вовсе не собирался основывать новую религию, а лишь хотел восстановить естественную религию и разум в их древних правах» [18].
И еще. Именно в Вильгельмсбаде было впервые официально постановлено: иудейское вероисповедание не может быть препятствием для вступления в ложи. [37-2].
Да, у иллюминатов оказались уже знакомые нам суфлеры. В 1816 году в архивах будет найден старинный документ, который полностью подтвердит этот вывод. Итак, написанная в 1535 году Кельнская хартия масонов в одном из своих пунктов формулирует: «Между учителями и мастерами ордена… после рассеяния ордена по всей вселенной продолжался обмен мыслей по поводу учения и света. Для этого они стали выбирать из своей среды одного мастера – достойного между ними, который и был почитаем, как высший мастер или патриарх. О его существовании знали только избранные мастера». Стать патриархом мог не каждый. Чтобы быть достойным этого поста, в 1893 году Адриан Лемми примет иудаизм.
Один из тех, кто подписал Кельнскую хартию – Филипп Меланхтон, «серый кардинал» Мартина Лютера.
Как же боятся до сих пор «братья» обнаружения этого центра! Один из бывших масонов рассказывал мне: «Когда однажды в ложе я высказал предположение об таком незримом полюсе силы, один молодой брат, сквозь смуглую кожу которого словно просвечивает «вечный жид», аж в истерике зашелся». Вот и современный французский масон Андре де Липский подчеркивает: «Речь идет о совокупности особых посвященческих братств без наличия единого для всех руководящего центра…» [66].
В этом контексте интересна серия антимасонских книг, написанных в 20-30-х годах XX века бывшим начальником германского Генштаба и видным в прошлом «вольным каменщиком» Эрихом Людендорфом. Генерал постоянно упоминает «черные ложи» или неких «невидимых отцов». Эти «люди в масках» сокрыты, но управляют всем Орденом.
12-ый протокол Сионских мудрецов говорит об организации «тайного масонства, которого не знают и целей, которых даже и не подозревают скоты гои, привлеченные нами в показную армию масонских лож, для отвода глаз их соплеменников».
Именно с этой целью Вейсгаупт отдал приказ своим «ареопагитам» вступать в масоны. «Тогда у нас будут собственные ложи,…и мы будем смотреть на них, как на питомник,…а когда потребуется, будем скрываться за ними».
Бедный герцог Браунгшвейгский! Он поймет это слишком поздно. Уже молния убьет курьера иллюминатов, и тайна их мирового заговора всплывет наружу. Уже опубликованы будут эти секретные документы – и не вызовут особого интереса. Уже прикинутся иллюминаты распущенными, упраздненными. Уже отгремит инициированная ими «великая французская революция»… И тогда, в 1794 году, распуская свою ложу, герцог признает: «…Восстала мощная секта, которая, под лозунгами добра и человеческого счастья, творит темные дела и превращает счастье людей в свою добычу. Эта секта известна всем; известны как ее братья, так и ее имя. Это они подкопали основание нашего Ордена до полного разрушения; это они отравили все человечество и на несколько поколений направили его судьбы на ложный путь… они начали с опорочивания религии… и план подрыва всех общественных связей и разрушения всякого порядка виден в их словах и действиях… они вербуют сторонников во всех слоях общества; они обманули самых проницательных людей, скрывая ложью свои истинные намерения,… их вожди хотят, ни много, ни мало, как воссесть на тронах земли, после чего правительства народов будут действовать по указке их ночных собраний. Вот что было сделано и что продолжается сейчас. Но мы видим, что князья и народ не сознают, как и какими средствами творятся такие дела… Вы, посвященные, должны присоединиться к нам и, возвысив свои голоса, показать народам и монархам, что заговорщики… они одни были и будут авторами этой и будущих революций… чтобы вырвать корни злоупотребления и ошибок, мы должны немедленно распустить весь наш Орден». (8).
…Ощущение, что кто-то невидимый стоял за ними, было и у масонов времен свержения царской власти в России. Н. Берберова пишет: «Они были убеждены, что перемены нужны и придут. Они также знали, что КТО-ТО, но не они сами, их непременно совершит и мирно обновит эту огромную и сложную страну».
«Юд, юд, Адонирам!»
Все это будет потом. А пока, после Вильгельмсбадского конгресса, Россия стала восьмой провинцией Ордена. Однако русским передавали лишь документы, связанные с первыми градусами посвящения. В Россииже жаждали «истинной» духовной тайны.
И только поездка в Берлин Ивана Григорьевича (Иоганна Георга) Шварца увенчалась «успехом». Помимо герцога Браунгшвейгского он вошел в контакт с руководителем берлинской розенкрейцеровской ложи Вельнером. И вот – какое счастье – русские добились розенкрейцеровских градусов! И при посвящении воодушевлено зачирикали: «Юд, юд, Адонирам!» По-еврейски: «Слава, слава Адонираму!» О, знание еврейского в окружении Новикова считали делом первостепенной важности. Не они первые: «Еще в древности еврейский язык, на котором были записаны священные тексты евреев, приобрел статус эффективного магического средства. Сами евреи полагали, что их язык – единственный, который понятен ангелам, а синкретическая магия эпохи эллинизма охотно заимствовала из него многие слова и имена. С подобными заимствованиями мы сталкиваемся и в источниках, освещающих магические течения в исламском мистицизме, а также в оккультных писаниях знаменитых магов Западной Европы…» [71]. Вот откуда – на мушиных лапках – ползла масонская «мудрость».
