— Где?
Дворецкий подошел к столу, разыскал на нем пару визиток и ткнул комиссару в руки. Тот бегло взглянул и сунул их в карман.
— А моете полы, значит, сами. Прямо вот этими руками. Где кухня?
— Вы голодны, сэр?
Бреннон смерил нахала косым взглядом. Для слуги из хорошего дома он был слишком языкастым.
— Люблю выпить чаю с кухаркой или пропустить стаканчик хересу с дворецким. От этих почтенных людей можно немало узнать, а?
Судя по лицу Рейдена, на его херес Бреннон мог не рассчитывать. Дворецкий стремительно направился к кухне — через пустой холл, в узкий коридор, пять ступеней вниз — и вот оно, огромное пространство с очагом впечатляющих размеров. Кругом царил идеальный порядок, утварь блестела в свете солнца из окошек под потолком, вертела сверкали, как клинки… и никого. Натан покачал пальцем высокую стеклянную колбу с паприкой. Целый ряд специй выстроился на полке, под связками сушеных трав.
«Не готовят они тут, как же… Но кто этим занимается?»
— Давно на Лонгсдейла работаете?
— Пять лет.
— Долго. Могу взглянуть на ваши рекомендации?
— Нет.
Бреннон повернулся и поднял бровь. Прислуга хранила рекомендательные письма как сокровища, ведь именно они были гарантией найма на работу. Дворецкий стоял у двери, скрестив руки на груди, и в этом было что–то угрожающее.
— Где вы служили до того?
— Нигде. Мистер Лонгсдейл — мой первый наниматель.
— Подробней.
— Меня допрашивают? — рассеченная надвое бровь приподнялась. — Это уже полицейский произвол или пока только превышение полномочий?
Бреннон пристально изучил эту скуластую, узкую, наглую физию. Почему он не запоминается, черт возьми?
— Я навожу справки о человеке, который сотрудничает с полицейским департаментом. Если он вообще человек.
Глаза дворецкого изумленно расширились. У комиссара что–то екнуло внутри.
— С чего вы взяли?
— А почему бы мне и не взять? — с расстановкой произнес комиссар. — Ты бы вгляделся в своего хозяина попристальней, парень. Откуда ты его знаешь? Где познакомился? Как очутился на службе?
Рейден привалился спиной к кухонной двери, и замок защелкнулся. Бреннон сжал рукоять трости.
— Сколько любопытства, — процедил Рейден. В полутени его лицо казалось бледнее, а глаза стали совершенно черными. Натан не сводил с него взгляд и все же упустил момент, когда в черноте глаз вспыхнули янтарные огоньки.
* * *
Стоя перед родным департаментом, Бреннон пытался сообразить, как он здесь очутился. Он точно помнил, что вышел и куда–то шел, но куда и зачем? Явно шел с какой–то целью, не стал бы он просто так бродить в разгар расследования, но с какой? Натан сунул руки в карманы — может, там осталась записка? Улика? Что–то же толкнуло его пойти черт знает куда! И как он вернулся обратно?..
— Мистер Бреннон!
Он обернулся. Этот голос ему всегда был приятен — но сегодня в особенности, потому что мелодичный оклик несколько развеял туман, клубящийся в голове. Вдова ван Аллен спешила к нему в сопровождении старшего сына и приветливо улыбалась.
— Добрый день, — комиссар поклонился и благодушным кивком ответил на почтительное приветствие молодого человека. — Как ваши дела?
— Благодарю вас, превосходно. Однако вы не были у нас уже два дня. Не желаете ли пообедать?
При слове «обед» в душе (и желудке) Натана все всколыхнулось, тем более, что в департаменте срочных дел не предвиделось, а результаты вскрытия раньше вечера можно было не ждать.
Когда комиссар покончил с десертом и придвинул к себе большую чашку чая, миссис ван Аллен присела за его стол и смущенно кашлянула.
— Великолепное жаркое, — сказал Натан, чтобы начать беседу. — Тает во рту.
— Да–да, спасибо, — рассеянно отозвалась вдова. — Скажите, мэр все–таки разрешил гуляния на озере или нет?
Бреннон посмотрел на нее поверх чашки. Хозяйка кафе отвела взгляд и призналась:
— Мы прямо напротив вашего департамента и открыты с раннего утра до поздней ночи. Их уже четверо, верно?
— Верно, — проронил комиссар. В самом деле, трудно не заметить поводы с глыбами льда… Но как она догадалась о том, что это?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И будут еще?
Она испытующе смотрела Бреннону в лицо. Натан задумчиво побарабанил пальцами по блюдцу. В конце концов, скоро уже ничего не скроешь.
— Вероятно, если мы не предпримем мер предосторожности.
— Каких?
— Не выходите из дома ночью.
Миссис ван Аллен слабо вздохнула. Бреннон подбирал слова.
— Не открывайте никому после заката. Даже если вам будет казаться… ммм… что вас зовут, что с улицы слышен звон или чей–то голос, даже если вам захочется выйти.
— Боже мой, — тихо сказала миссис ван Аллен. — Это не человек.
Комиссар подобрался. Она не спрашивала. Значит, знала.
— Почему вы так уверены?
Женщина как будто не услышала. Она смотрела сквозь собеседника, глубоко задумавшись, а потом вдруг накрыла руку комиссара своей. Бреннон так вздрогнул, что чуть не окатил себя чаем. Более неприличного жеста от такой уважаемой дамы и представить трудно.
— Миссис!
— Простите, — очнулась вдова, вспыхнула от румянца и убрала руку. — Вы так это описываете, словно уверены, что нам угрожает не человек. Кроме того, в вашем департаменте появился этот консультант по странностям.
«Вот трепло!» — подумал Натан совокупно обо всех полицейских. Шум в голове утих, и комиссар почувствовал, что память несколько прояснилась. По крайней мере, теперь он был уверен, что шел к дому Лонгсдейла. Если еще немного поднатужится, то, глядишь, даже вспомнит — зачем.
— Это пока еще не установлено, — сказал Бреннон, но по лицу вдовы понял, что отговорка вышла неубедительной.
— Возьмете с собой медового напитка? В нем ни капли спирта, его можно при исполнении.
— Пожалуй… Скажите, у вас есть друзья за городом?
Миссис ван Аллен покачала головой:
— Нет. Думаете, это повторится?
Бреннон поднял бровь.
— Их привозили в департамент каждые три–четыре дня. А сегодня уже пятый после того, как…
«Хорошо, что дураков больше, чем умных», — подумал комиссар. Не все способны подсчитать дни, как миссис ван Аллен. Но пока не все и знают, что эти дни нужно считать. А вот что будет, когда трупов станет слишком много…
— Вы позволите мне предупредить друзей? Обещаю, что никакой паники…
— Да.
Вдова улыбнулась, но улыбка тут же угасла.
— Вы уверены, что этот человек, которого ваши люди называют консультантом, сможет нам чем–нибудь помочь?
— По крайней мере, он скажет, как эту тварь прикончить.
Миссис ван Аллен, чуть нахмурившись, задержала взгляд на полицейском департаменте и поднялась.
— Я принесу вам напиток.
Бреннон проследил за ее взглядом. Консультант и его пес стояли у крыльца и пристально смотрели на пекарню.
* * *
— Садитесь, Бреннон, — буркнул Бройд. — Подвезу.
Покатиться в одном экипаже с начальством было большой честью, но Натан понимал, что шеф просто не хочет обрести вместо комиссара ледовую скульптуру. Бреннон забрался внутрь, и кучер тронулся с места.
— Еще немного — и они откажутся выходить на улицы, — негромко сказал Натан. — Сегодня детективы спрашивали об амулетах против нечисти.
— И что сказал консультант?
— Сказал, что это не нечисть.
— А что ж тогда?
— Нежить.
Шеф полиции поразмыслил.
— А есть разница?
— Для нас принципиальной нет. Вопрос в том, насколько мы можем доверять его объяснениям.
Память Натана прояснилась еще до конца бутылки с медовым напитком. И Бреннон не стал таить от начальства ценные сведения насчет консультанта и его дворецкого. Пусть он ни черта не понял в том, что именно Рейден сделал, зато было ясно, как день: так можно защищать только какой–то крайне важный секрет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Мы вообще знаем, откуда он? У него имперская фамилия.
Бройд покряхтел, несколько виновато, как различил Натан.
