— Именно.
— Проклятие знаменитостей, да?
Его слова прозвучали слишком резко, и она, конечно, нахмурилась.
— И это говорит мужчина, которого постоянно окружают люди, с открытыми ртами ловящие каждое его слово. Алло! — Она сделала вид, что говорит по телефону. — Не подскажете, чья тут корова мычит?
Чейз расхохотался.
— Так было не всегда.
— Ну, конечно.
— Серьезно. Я из другого мира.
— Из какого?
— Я из небольшого провинциального городка, в котором живут жестокие люди и не менее жестокие дети. А твоя сестра, кажется, добилась многого в жизни.
Она задумчиво улыбнулась:
— О да. Джульетта Пэртридж — лучший адвокат по семейному праву в Голливуде. Настоящая гордость семейства Пэртридж. Наш отец был на седьмом небе от счастья, когда она получила диплом.
— А ты не захотела быть юристом?
— Это была мечта моего отца, а не моя. Я поняла это сразу, как только попала в Гарвард. Поэтому я перешла на другой факультет, а он не разговаривал со мной целый год.
— Ты ушла в преподавание. А он тебя простил?
Ванесса сделала глоток шампанского и посмотрела на толпу.
— Ну, когда я получила диплом, он подарил мне дорогую машину и сказал, что для меня готово место в частной школе Винчестера. Но не…
Она внезапно перестала дышать, и он проследовал за ее испуганным взглядом, зацепившимся за группу мужчин, разглядывающих витрину с саркофагом.
— Что-то не так?
— Мой отец здесь.
Он прищурился, вглядываясь внимательнее:
— Кто из них?
— В самом центре. Высокий, с седыми волосами и красным галстуком.
Один из собеседников наклонился к отцу Ванессы и что-то прошептал ему на ухо, и в тот же момент он уже смотрел в их сторону.
Ванесса застонала:
— Все пропало. — Она сделала большой глоток шампанского и посмотрела на Чейза подозрительным взглядом. — Ты знал, что он здесь будет?
Он задумался всего на мгновение, но этого оказалось достаточно для того, чтобы глаза Ванессы сузились, и она прошептала:
— Ты — сукин…
— Ванесса!
Было бы невозможно проигнорировать этот низкий командный голос, даже если бы приближающийся к ним мужчина не был ее отцом. Прежде чем повернуться в его сторону, Ванесса снова сделала это: надела маску, которую он уже видел в тот момент, когда они вошли в здание.
На этот раз она предназначалась для ее отца.
— Папа. — Она улыбнулась и наклонилась, чтобы подчеркнуто вежливо поцеловать его в щеку. — Я не знала, что ты будешь здесь.
— Конечно нет. — Пэртридж перевел стальной взгляд на Чейза и протянул ему руку: — Ален Пэртридж.
— Чейз Харрингтон.
— Харрингтон… Не родственник Харрингтонам из Бостона?
— Нет.
— Так откуда вы знаете мою дочь?
— Папа! — вмешалась Ванесса. — Это тебя не касается.
Чейз натянуто улыбнулся:
— Вы хотели спросить меня, в каких мы отношениях?
— Чейз! — На этот раз ее полный ужаса взгляд был обращен в его сторону.
Пэртридж скрестил руки на груди.
— Да.
— Я пригласил ее сопровождать меня сегодня вечером, и она согласилась.
— Вы в курсе, что у нее есть дети?
— С меня хватит! Ты не имеешь права лезть в мою жизнь!
Лицо Пэртриджа не выражало ни единой эмоции.
— Ты сама вновь появилась в моем «мелочном, бесчувственном, контролирующем» мире, Ванесса. Ты должна знать, что честность — основа хороших отношений.
— Я в курсе, — сказал Чейз. Ванесса снова посмотрела на него, а он в ответ по-хозяйски обнял ее за талию. — Я знаю о Ванессе почти все.
Чейз кивнул замолчавшему в изумлении Пэртриджу, разглядывающему их, и спросил:
— Значит, вы тоже — благотворитель библиотеки?
— У меня золотое членство. А у вас?
— У меня тоже.
— Вы ведь не юрист?
— Финансовый аналитик.
— В какой компании?
— Работаю на себя.
— Ясно.
О, он держался превосходно. Одно сказанное слово не значило ничего, но одновременно звучало нереально весомо. Чейз на мгновение засомневался, имеет ли смысл продолжать провоцировать этого величественного мужчину.
— У Чейза свой хедж-фонд.
— Ясно. — То же слово, но совершенно другой оттенок значения. — И как на вас повлиял кризис последних лет?
— Я не разбогател на потере денег других людей и не выкидывал никого из домов, если вы спрашиваете об этом.
— Это хорошо. Скажите еще раз, откуда вы?
— Из Нью-Йорка.
— Понятно.
Без сомнения, сегодня же вечером он получит подробнейшую информацию о новом знакомом. Чейз не боялся, что всплывет что-то очерняющее его репутацию, но мысль о том, что в его прошлом будут копаться, не принесла ему удовольствия.
— Джульетта сейчас дома. Она только что закончила бракоразводный процесс одного режиссера с его второй женой.
— И даже не попыталась их примирить? Это что-то новое. Ты должен ею гордиться.
Пэртридж нахмурился:
— Мне не нравится твой тон, Ванесса.
— Какой тон?
— Ты сама знаешь. О тебе спрашивал Уильям. У него остались твои вещи. Позвони ему.
Она кивнула:
— Хорошо. А что значит твой взгляд?
— Какой взгляд? — ответил вопросом на вопрос Ален Пэртридж.
— Ну хватит, пап. Меня не проведешь.
Он снова перевел взгляд на Чейза:
— Я подумал… Может, Чейз — отец?
Чейз громко выдохнул, а Ванесса не вовремя сделала глоток шампанского, которое встало комом в ее горле, заставив закашляться.
— Ты ведь не серьезно это говоришь? — наконец прошипела она.
Ален повел плечами:
— Я решил…
— Послушай, папа. Ты опять ошибаешься. Тебе не следует что-то решать, потому что это — только моя жизнь. То, что я сделала с ней, — мой личный выбор. Меня все устраивает. Чейз, мы уходим.
— Хорошо. — Он вежливо улыбнулся Пэртриджу. — Просим прощения.
Не говоря больше ни слова, Ванесса устремилась прочь. Они прошли через толпу на другой конец комнаты, к огромной стеклянной витрине, за которой были выставлены артефакты одной из египетских династий фараонов.
Она сделала несколько глубоких вдохов, широко расставила руки и прислонилась к стеклу, ее глаза продолжали метать яростные молнии.
— Кто такой Уильям?
— Директор частной школы в Винчестере. Ну что? Получил что хотел, подставив меня?
Чейз опустил руки в карманы брюк и покачал головой.
Все, что он сегодня увидел: ее встреча с этим Джеймсом, разговор с отцом, — в очередной раз убедило его, что у нее была веская причина, чтобы оставить то общество, к которому она раньше принадлежала. Почему она настолько возненавидела эту жизнь? Почему отвернулась от прошлого?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
