— Видел я этих «пастырей», спасающих «заблудших овец», — голос Андрея был похож на щелканье бича. — Только языком молоть и горазды. А у самих золота на руках больше чем в государственном хранилище.
— А ваши, так называемые, врачи, — в тон резко отвечал Михаил: — нет денег у пациента — нет и лечения. И клятва Гиппократа это полная чушь…
— Блюдут, — с металлическим оттенком в голосе ответил Андрей.
— И почем сейчас болезни? — решил испытать его терпение Михаил.
— Чего ты хочешь? Есть что-то — так скажи.
«По-прежнему горяч, хотя и сдержан», — подумалось Михаилу.
По окончанию ужина, Андрей пригласил его на веранду. Вытянув из шкафчика начатую бутылку «Арарата», он разлил коньяк по рюмкам и одну из них протянул Михаилу.
На столике лежала открытая книга. Это был Чехов «Палата N6».
Как-то было удивительно, что брат подобное читает.
«Хотя, чего тут удивительного?» — спрашивал себя Михаил. Это он сам отвык от чтения нормальной литературы.
— Где ты пропадал? — спросил он.
— Да так…
Михаила так и тянула все рассказать, но он боялся одного: быть непонятым.
Он слегка склонился, пытаясь разобрать строчки. На удивление. Первое, что ему бросилось в глаза, было: «Около книги всегда стоит графинчик с водкой и лежит соленый огурец или моченое яблоко прямо на сукне, без тарелки. Через каждые полчаса он, не отрывая глаз от книги, наливает себе рюмку водки и выливает, потом, не глядя, нащупывает огурец и откусывает кусочек».
Михаил удивился. Описание так подходило к Андрею.
— Ну, — настаивал брат.
Михаил уловил начинающийся приступ мигрени и залпом выпил коньяк.
— Давай поговорим, — предложил он.
— Давай, — Андрей сделал небольшой глоточек из своей рюмки.
«Как начать? — Михаил судорожно соображал. Почему-то он никак не мог выстроить свою речь. — С чего начать?»
— Я, кажется, видел бездну.
Андрей никак не отреагировал.
— И, кажется, я разбудил Волка, — тихо проговорил Михаил. — Фенрира.
Андрей сделал еще один небольшой глоток. Но вдруг чуть вздрогнул:
— Кого? — тихо переспросил он.
15.
Андрей почти не слушал. Для Михаила было главное, чтобы его понял, но брат, то ли не хотел этого делать, то ли по какой иной причине вдруг сказал:
— Что за чушь!
Михаила словно молотком стукнули по голове. Секунду-другую он открывал рот, пытаясь что-то сказать.
«Как там, у индусов? — вспомнилось ему. — Незнание — вот корень всякого страдания и боли. Только через правильное познание реальности достигается освобождение».
«А я уверен, что на правильном пути?» — спросило второе «я».
«Ты сомневаешься, — Михаил выпил очередную порцию коньяка. — Мало видел? Мало узнал?»
«Видеть! — он хмыкнул. — А что я видел? Что я узнал?»
И тут же сам себе процитировал строчку из Упанишад: «Кто есть Знающий?»
— Понимаю, что мои слова слышаться тебе полным бредом, — и тут голос Михаила дрогнул. — Но… но… но это все правда!
И Михаил снова попытался рассказать о «КЛЮЧе», переходах, Мире Огня.
— Попробую объяснить на простых примерах, — продолжал Михаил. — Есть такое понятие — многомировая интерпретация. Она предполагает, что наша Вселенная — это частичка некой Метавселенной. И каждая такая Вселенная наделена одними и теми же законами природы. Но, как всегда, есть одно «но»: они находятся в различных состояниях. Я называл их «вложениями».
Объясню суть. Для начала ряд, так сказать, определений.
Первое: это многообразие. Так называют пространство, которое локально выглядит как евклидово пространство. Самый простой, так сказать общепринятый вид многообразия — поверхность.
— Представь, что наша Вселенная, наш мир, — продолжал он, — это как бы вложение некого n-мерного пространства. Своего рода трюк Уитни, когда это n-мерное пространство, вкладывается в двухмерное евклидово пространство. Правда, в данном случае, скорее в трехмерное… Вернее, четырехмерное, если учитывать время.
Андрей, молча, кивнул, делая очередной глоток коньяка. Понимал он или не понимал — Михаил никак не мог определить.
— Мир Огня — это, скорее всего, одно из множеств пространства старшей размерности.
— Как и Мир Земли? — вопрос Андрея застал Михаила врасплох.
Ему показалось, что брат его «подкалывает».
— Как и Мир Земли, — согласился Михаил. — Такое понятие называют в математике «картой»…
— Причем тут лабиринт? — не повышая голоса, спросил брат.
«Все-таки слушает», — мелькнула мысль в голове Михаила.
— Пока точно не скажу. Потому как сам толком не знаю. Могу предположить, что лабиринт как-то связан с «атласами». Так называют покрытия пространства, любые две «карты» из которого согласованны…
— Ты говорил, что разбудил какого-то волка, — снова перебил Михаила брат.
— У меня родилась одна теория, — возбужденно заговорил тот, — что в мире должен существовать такой объект, функция которого — «пожирать» Вселенные. Я обозвал его за «аппетит» Волком, или Фенриром…
— Что за чушь! — вдруг отозвался Андрей. — Ключи, волки, лабиринты, паутины…
Михаил побагровел.
«Не быть тебе в моем воинстве», — прошептал он про себя, резким залпом выпивая остатки коньяка.
И тут же вышел вон…
16.
Хотя Михаил и был взбешен, голова его работала предельно ясно. Уже в такси, подъезжая к вокзалу, он почувствовал слежку.
Очевидно, что-то в нем изменилось. Он стал острее чувствовать любой «негативизм», исходящий от людей. Особенно, если он касался его самого.
Почему и как это произошло, Михаил не пытался понять. Да и зачем это сейчас?
Он попросил водителя притормозить и, рассчитавшись, вылез на улицу. Подойдя к витрине ларька, он сделал вид, что внимательно смотрит на выставленный товар, а сам, пользуясь стеклом, как зеркалом, обшарил пространство за спиной.
Синий «Форд», стоявший на другой стороне, и был тем источником «негативизма». В нем сидело трое. И хотя они делали вид, что не смотрят на Михаила, он ощутил «уколы» их взглядов. И даже, как на мгновение показалось, их мысли. Вернее, обрывки.
Михаил не спеша направился к зданию вокзала, отмечая, что тройка вылезает из машины, а водитель прижимает к уху мобильный телефон.
И еще Михаила вдруг смутил подъехавший грязно-белый микроавтобус. И хотя тот стал в «отстойник» для маршруток, это был не обычный автобус.
Михаил чуть прибавил скорости, пытаясь затесаться в толпу. Так он готовился защитить себя от «снайперов», если таковые тут были.
Тройка наблюдателей взяла его в плотное кольцо, не спуская глаз. И Михаил уже явно чувствовал их спиной.
Войдя через огромные двери в здание железнодорожного вокзала, он тут же изменил траекторию движения, и быстрым шагом двинулся к кафе. Там уж точно должен был быть «черный» выход.
Он быстро перемахнул через стойку, под крики возмущенной официантки. Топот за спиной говорил о том, что троица агентов начала преследование.
В зал ворвались люди в камуфляже.
— Всем лечь! — проорал чей-то властный голос.
Но Михаил уже юркнул в узкий коридор, на ходу доставая «КЛЮЧ» и активируя его.
И все же один из агентов, явно молодой и физически более подтянутый, чем его коллеги, догнал Михаила у самой двери. Он ловко подсек свою жертву, но в туже секунду сам полетел на пол. Причем, как он не старался сгруппироваться, голова его гулко стукнулась об пол. Пришел он в себя, спустя десять минут, на руках своего напарника.
Михаил выскочил на улицу, ощущая за дверью присутствие «омоновцев». На ходу в подкате, он сбил с ног ближайшего противника, в ту же секунду «исчезая» из поля их зрения.
«Омоновцы» переглянулись.
— Что произошло? Растворился, словно призрак…
Оглядываясь по сторонам, они помогли подняться своему коллеге.
Михаил не знал, что его «выбросило» в паре километров от вокзала, прямо на пустырь. От этих «переходов» мутило. В прошлый раз, когда из Англии он добирался сюда, ему не было так плохо.
