Другое дело подземные пещеры. Твари в панцирях могли подолгу обходиться без еды. Однажды Кормак нашел за подкладкой своего шлема паука, обитавшего там не меньше трех лет. Подкладка намокла от пота во время очередной жаркой битвы, и под ней пауку невозможно было найти никакой добычи, однако он, затаившись, продолжал жить.
Креон и Антея говорили о Страже так, будто чудовищная многоножка была одного возраста с ними, но из их слов можно было понять, что эта тварь одна. С одним чудовищем можно справиться, хотя по собственному опыту Кормак знал, что оружие здесь не поможет. Надо что-то придумать.
Греки, как плохие хозяева, выбрали самых лучших, полных жизненных сил атлантов себе в жертву, и за многие тысячелетия атланты на главном острове превратились в жалкое подобие людей. Вынужденные каким-то образом поддерживать свое существование, Креон с дочерью обратили свое могущество на то, чтобы находить для себя жертвы за пределами того мира, в котором они оказались заключены навечно. Ирландцы, саксы... А теперь и предводители пиратов.
Какое-то время Кормак стоял, глубоко задумавшись, совершенно неподвижно, всем своим видом напоминая бронзовую статую. Внимательно поглядев на кельта, Вулфер сказал:
– Что до меня, то я хочу немного – всего-навсего выбраться отсюда.
– Я хотел этого с самого начала, – прошептал Кормак. – И мое желание осталось неизменным. Но сначала мы должны разделаться с теми, кто затащил нас сюда. Разве не так, дружище?
Он взглянул на Вулфера и улыбнулся. Ужасным было выражение его лица в этот миг.
Ют пожал плечами и улыбнулся в ответ.
– Почему бы и нет, если ты так уж этого хочешь? Мне приходилось убивать людей и за меньшие провинности. – Он дико расхохотался, и в его глазах появилось то же хищное выражение, что и в глазах кельта. – Я убивал только для того, чтобы попробовать, остер ли мой новый меч!
Оба пирата рассмеялись и ударили друг друга по рукам ладонь в ладонь. Где-то опять протрубил слон.
– Но это безумие! – неожиданно гневно выкрикнула Лоугра, смотревшая на приготовления пиратов.
Ее слова напомнили Кормаку выражение лица Креона, когда грек понял, что кельт собирается последовать за атлантами в подземный ход. Конечно, Креону было досадно, что полный сил здоровый воин достанется не ему, а подземному чудовищу.
Вулфер примеривался к копью Аслифа. Копья не были привычным для юта оружием, но сейчас выбирать не приходилось. Да и гигантскую многоножку нельзя было назвать обычным противником.
– Человек может умереть только один раз, – назидательно ответил он. – Да и потом, Одину по душе храбрые.
– Но мы ничем не сможем вам помочь! – горячо воскликнула Лоугра. – А если вы останетесь здесь, с нами, то заклятие колдунов, может быть, не коснется вас, и тогда... Тогда у нас снова будут рождаться дети...
– Нам вовсе не нужна ваша помощь, – сурово оборвал ее Кормак. Ему было наплевать на откровенный призыв, прозвучавший в словах Лоугры. Первая женщина, которую он увидел в этом мире, едва не погубила его. Теперь он вовсе не был уверен, что Лоугра менее опасна, чем Антея. А кроме того, перед ним стояла совсем другая задача.
Кельт опустился на колени и проверил крепость узлов на бычьих жилах, которыми веревочная лестница была привязана к трем большим старым деревьям. Аслиф соорудил эту лестницу в расчете на свой вес и на вес атлантов, спускавшихся за ним в подземелье, но Кормак решил, что лишняя предосторожность не помешает, и со всей силой затянул узлы сам.
– Как ты думаешь, ведь об этом нашем приключении можно сложить неплохую сагу, верно? – с усмешкой подошел к нему Вулфер. – О том, как мы с тобой полезли в логово дракона и победили его?
Ют критически оглядел свою секиру, проверил ногтем остроту лезвия. Перед этим он, наверное, целый час точил его камнем, хотя с тех пор, как месяц назад они одержали победу в битве в Оркнее, оно едва ли успело сильно затупиться. Голубые лучи Креона застали юта врасплох, он просто не успел пустить в дело свое любимое оружие.
– Правда, это не настоящий дракон, – продолжал он, – да и сложить о нас сагу будет некому. А жаль, славная бы вышла история.
– Если повезет, нам не придется драться с этой тварью, – отозвался Кормак. – Сходим туда и вернемся обратно, вот и все.
Он еще раз оглядел лестницу и все их снаряжение, потом взглянул на ухмыляющегося юта.
– Все готово. Как ты?
– Не придется драться? – разочарованно переспросил Вулфер. – Ну, впрочем, как скажешь. Тебе виднее.
Кормак сбросил лестницу вниз. Бамбуковые перекладины весело застучали. Бамбук, конечно, не очень надежный материал, но веревки крепкие, должны выдержать, даже если какая-то ступенька и сломается. Так подумал Кормак и начал спускаться вниз.
– Башмаки Кормака коснулись беспорядочно наваленных камней. Здесь, в подземелье, по-прежнему раздавались шорохи, напоминающие глубокие вздохи. Кельт нахмурился: они могли заглушить иной звук – звук приближения врага, и тогда друзья окажутся в опасной близости от Стража...
Кормак спрыгнул с лестницы; следом за ним, ворча что-то себе под нос, спрыгнул и Вулфер. Ют легко управлялся со своей секирой в любой кровавой схватке, но тут ему пришлось карабкаться по веревочной лестнице, а этим искусством Вулфер владел не слишком-то хорошо.
– Ну, что теперь будем делать? – спросил он, оглядываясь. – Ты не собирался драться, но у многоногого могут оказаться на этот счет совсем другие планы.
– Сюда, – сказал Кормак, направляясь вниз по скату. – Нам надо обрушить одну из тех колонн, что подпирают свод там, подальше от входа.
– А в этом случае мы не останемся здесь навсегда? – с сомнением пробормотал Вулфер. – Впрочем, делай, как знаешь.
Гулкое эхо их шагов вызывало у кельта мысли о чудовищной твари. Но пока гигантской сороконожки поблизости не было. Что ж, у нее достаточно обширные владения. Может быть, им удастся сделать то, что задумано, и вернуться наверх прежде, чем тварь окажется рядом. А может быть, чудовище и вовсе не учует пиратов – ведь оба его уса отсечены. И может, откуда ни возьмись, появится друид, взмахнет золотым волшебным жезлом и вернет их с Вулфером в тот мир, где они родились?..
– А чем тебе не нравится эта? – спросил Вулфер, когда они проходили мимо одной из колонн. Во время землетрясения она сильно накренилась, и вдоль нее сверху донизу шла глубокая трещина. Было бы нетрудно закончить разрушение, начатое природой, хотя вряд ли это привело бы к чему-то дельному.
– А почему ты не рассказал атлантам, что ты задумал? Зачем тебе понадобилась такая таинственность?
– Все равно они ничем не помогли бы нам, – ответил кельт, однако на самом деле он просто привык держать свои замыслы в глубокой тайне, никому не доверяя. – Они даже могли попытаться нам помешать. В конце концов, у нас с ними разные намерения.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
