– Все равно они ничем не помогли бы нам, – ответил кельт, однако на самом деле он просто привык держать свои замыслы в глубокой тайне, никому не доверяя. – Они даже могли попытаться нам помешать. В конце концов, у нас с ними разные намерения.
Следующая колонна стояла довольно далеко, ярдах в пятидесяти – по крайней мере, так казалось Кормаку.
– Вот эта нам подойдет, – сказал он и вставил острый металлический стержень между двумя рядами каменной кладки.
Дикари делали свои инструменты из тех металлов, которые можно было найти в разрушенных строениях, – из бронзы, олова и меди. У них не имелось ни железа, ни стали, но этот стержень был выкован из крепкой тяжелой бронзы. Кормак собирался использовать его как рычаг.
Вулфер поглядел на колонну и вставил наконечник копья Аслифа под бронзовый стержень. После этого он изо всей силы налег на древко.
Камень медленно, со скрежетом начал выворачиваться с места и в конце концов выпал из кладки. Кормак подхватил рычаг и, вставив его между камнями нижнего ряда кладки, навалился на него со всей силой молодого тигра, так, что бронза погнулась.
Вулфер с рычанием пришел на подмогу кельту. Камень сдвинулся и рухнул к подножию колонны...
...Колонны были сложены без известкового раствора, к тому же их изрядно покорежило землетрясение, в результате которого затонула Атлантида. Все, что нужно было сделать пиратам, – это выломать камни одного ряда кладки, а остальное довершит за них тяжесть свода...
Неприятной встречи избежать не удалось. Спустя несколько мгновений кельт расслышал странные чавкающие звуки... Из темноты на Кормака и Вулфера надвигалась гигантская многоногая тварь, размеренно ступая всеми неуклюжими лапами по слабо светившейся плесени.
– Заканчивай работу! – прокричал другу Кормак. Сам он бросил рычаг, выхватил из ножен меч и прикрылся щитом. Все это он проделал почти машинально, ни на миг не задумываясь. – Я задержу его!
– Нет! – взревел Вулфер, выхватывая копье из трещины, куда он только успел его вставить.
– Тупоголовый ют! Единственная для нас возможность спастись – это обрушить свод! – крикнул Кормак, шагнув навстречу чудовищу.
Тварь остановилась и приподняла голову и переднюю часть тела. Кельт пригнулся, и ядовитые жала не задели его, мелькнув над головой.
Кормак оказался в настоящем лесу из огромных омерзительных волосатых лап с клешнями. К тому же лапы были покрыты роговыми пластинами. По одной из них он ударил мечом, и неожиданно для него самого этот удар пробил толстую шкуру, покрывавшую сустав.
Из раны полилась не кровь, а какая-то бесцветная жидкость; лапа дернулась.
Изогнувшись, сороконожка повернулась, и с обоих жал брызнула ядовитая слюна. Челюсти безостановочно открывались и закрывались – во время нападения все инстинкты твари были направлены на пережевывание добычи.
Кормак упал, откатился в сторону и снова быстро вскочил на ноги. Голова чудовища покачивалась, но поврежденные глаза и усы не давали ему возможности быстро обнаружить жертву, так что несколько мгновений Кормаку ничто не угрожало.
Из колонны один за другим выпало несколько камней. Вулфер работал одновременно и копьем, и рычагом. Он набросился на колонну с таким остервенением, будто перед ним был отрад врагов. Если он и видел схватку Кормака с многоногой тварью, то ничем этого не показывал.
Кормак тяжело дышал. Сороконожка обнаружила его и опять развернулась, пошевеливая остатками усов. Кельт опять шагнул ей навстречу и едва не упал, поскользнувшись на скользкой плесени.
Острые ядовитые жала ударили в щит слева. Щит выдержал удар, но Кормак отлетел назад и ударился о камень. Левая рука, которой он держал щит, почти онемела.
Сороконожка надвинулась на человека. Челюсти клацнули, словно камень о камень. Кормак извернулся, думая о том, как бы не подставить под удар острых жал обнаженные ноги.
В этот момент Вулфер схватил его за плечо и резко оттащил в сторону. Удар мощной бронированной головы пришелся прямо по колонне.
Колонна рассыпалась на куски, любой из которых мог наповал убить человека, в какие бы прочные доспехи он не был одет. Лапы сороконожки продолжали по инерции двигаться вперед; на спину, покрытую панцирем, падали камни.
Кормак отполз подальше от падающей колонны, а заодно и от чудовища. Щит звенел, как гонг, при каждом прикосновении к полу подземелья, но даже Кормак с его острым слухом не слышал этих звуков из-за грохота падающих камней.
Остатки древней Атлантиды начали разрушаться. Обшитый металлом свод прогнулся и треснул; сверху сначала небольшой струйкой, а потом все более сильным и обширным потоком полилась вода. Пиратам повезло: в этом месте над подземельем был уже ров с водой, а не пласты твердой земли.
Теперь оставалось только благополучно выбраться на поверхность.
Вулфер перегнулся пополам, прижав к груди огромный камень. Это была часть капители колонны. Сначала, взглянув на друга, Кормак ничего не понял, но в следующий момент ему стало ясно, что произошло: камень ударил юта в грудь так, что у него замерло дыхание.
Кельт поднял Вулфера одной рукой, не вспомнив о своем щите и не вложив меч в ножны.
– Пошли, ленивая скотина! – крикнул он. – Как ты думаешь, я выберусь отсюда, если ты не потащишь меня на себе?
Вместе с потоком воды в подземелье летели комья грязи и водоросли. Вода покрыла слой плесени на полу, и слабое свечение исчезло.
Вулфер, все еще согнувшись и прерывисто дыша, едва переставлял ноги. Он потерял копье Аслифа. Левой рукой он обхватил Кормака за пояс. Кельт шел вперед, волоча друга за собой. Но здоровяк Вулфер понемногу приходил в себя. Он по-прежнему сжимал секиру в правой руке. Он всегда был готов схватиться с врагом.
* * *
Вода доходила друзьям уже до колен, идти становилось все труднее. Шум водопада заглушал все остальные звуки.
Но вот наконец забрезжило пятно яркого багрово-зеленого света. Веревочная лестница покачивалась от движения воздуха, идущего от потока воды.
Вулфер убрал руку с пояса Кормака и повернулся назад, занеся над головой секиру. Уловив движение друга, кельт повернулся вслед за ним. Это была давняя привычка, приобретенная за долгие годы во многих кровавых битвах.
Поднимая лапами фонтаны брызг, огромная сороконожка надвигалась прямо на них.
Со страшным криком Кормак ударил чудовище щитом в морду. Тварь, как и в прошлый раз, подняла голову и переднюю часть туловища. Видимо, ее крохотный мозг был способен только таким образом реагировать на прямое нападение, сколько бы подобное ни повторялось. Вулфер изо всей силы опустил вперед секиру и мощным ударом перерубил одну из огромных лап с правой стороны туловища.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
