И секунды не проходит, как весь салон пропитывается её ароматом. За годы он совсем не изменился. Роза и ваниль. Сладко, но не приторно. Идеально, чёрт возьми. Меня даже начинает подбешивать тот факт, что он мне настолько нравится, но я не подаю виду.
Трогаюсь с места и вклиниваюсь в поток автомобилей. Открываю окно и прикуриваю сигарету, расслабленно откинувшись в кресле, в то время как Алана с каждым минувшим кварталом лишь сильнее начинает волноваться.
Она сидит напряжённая, как сжатая пружина, теребит пальцами подол своего траурного платья, прикусывает нижнюю губу и, кажется, будто совсем не дышит.
– Ты чего так впряглась, Лан? – своим вопросом я заставляю её вздрогнуть.
– Ничего.
– Что-то незаметно.
Она молчит.
– Почему моё платье не надела? С размером прогадал?
– Не знаю, я его даже не стала примерять.
– Почему?
– Потому что я не собиралась наряжаться на твой вкус и лад.
– На мой? Если я правильно помню, ты всегда носила что-то в этом стиле.
– Это было давно. Сейчас я столь откровенные платья не ношу.
– Да вроде вполне себе целомудренное платье.
– Ничего себе целомудренное! – фыркает она, впервые за поездку осмелившись посмотреть на меня. – Да я в нём на придорожную девку была бы похожа.
– Придорожные девки в Versace не ходят.
– Значит, на элитную эскортницу.
– Не преувеличивай.
– Я и не преувеличиваю. У него длина едва прикрывает задницу, а вырез чуть ли пупка не достигает.
– А сказала, что не примеряла.
– Не примеряла, – заминается она. – Мне хватило просто посмотреть на платье, чтобы понять, что я не выйду в нём в люди.
– И очень зря. Твои обалденные формы грех прятать за этой мрачной тряпкой.
Бросаю короткий взгляд на её наглухо прикрытую грудь, и в памяти чётко всплывает воспоминание, какая она о*уенная на вид, упругая наощупь и сладкая на вкус.
– Свои формы я предпочитаю показывать только своему мужчине, а не каждому встречному, – в полголоса выдаёт Алана и отворачивается к окну.
И очень хорошо, иначе она увидела бы, насколько сильно я сжимаю пальцами руль от резко вспыхнувшего раздражения.
– Так у тебя кто-то есть? – сделав глубокую затяжку, спрашиваю я.
– Это не твоё дело.
– А это что, какой-то секрет?
– Нет.
– Тогда почему так сложно ответить?
– Потому что не хочу.
– А может, потому что нет никакого мужчины?
– Он есть, но я не собираюсь с тобой обсуждать его. И будь добр вообще не разговаривать со мной ни о чём другом, кроме работы. Я встретилась с тобой только для обсуждения игры и возвращения своего чемодана. На этом всё. Делиться информацией о своей личной жизни я не намерена, – запальчиво проговаривает Алана, не вызывая у меня ничего, кроме усмешки.
Ну и бог с ним. С мужиком этим. Есть он или нет, по сути, не имеет значения, и на мои планы по отношению к Алане никак не влияет. Я хочу её трахнуть разок. Окей, может, несколько раз. И я сделаю это. Никакой хахаль мне не помеха.
Дальше мы едем в молчании. Я скуриваю ещё одну сигарету, а Лана пристально разглядывает улицы родного города.
Кстати, весьма странно, что в Спрингфилде она остановилась в гостинице, а не в фамильном особняке, но я воздерживаюсь от порыва спросить, почему она так сделала. Как и о том, куда она исчезла восемь лет назад сразу после серьёзной ссоры с нашей общей подругой Веро́никой.
Я, в принципе, не понимаю, почему меня одолевает любопытство узнать о Лане хоть что-либо. Мне ведь действительно уже давно насрать на неё. Наверное, всё дело в её внешних изменениях, объяснение которым мне хочется найти.
– Мы будем ужинать в «La Perla»? – с удивлением уточняет Лана, когда я сворачиваю в сторону набережной.
– Да. Это же твой любимый ресторан, – не спрашиваю, а утверждаю.
– Да, это так, но откуда ты знаешь?
– Я не знал, а лишь предположил, ведь «La Perla» любимый ресторан каждой второй девушки.
От внимания не ускользает, как после моего ответа Лана мрачнеет ещё сильнее. Да только почему? Неужели думала, что она до сих пор для меня является особенной и мне хочется сделать этот вечер для неё максимально приятным? Ни черта подобного. Нет во мне подобных желаний. И для меня уже давно нет особенных и любимых. Есть лишь очередные, для которых я не совершаю романтических поступков, не пытаюсь им понравиться и не становлюсь для них удобным. Я просто беру от них то, что мне нужно, и прощаюсь, если их не устраивает роль обычной любовницы, или до тех пор, пока девушка не надоедает мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Очаровательная хостес сопровождает нас до столика на террасе, прямо рядом с водой, при этом не прекращая мне томно улыбаться.
Запамятовал её имя, но шикарная троечка, выглядывающая из глубокого выреза, накрепко въелась мне в память. Как же здорово она подпрыгивала прямо перед носом, когда эта девчонка скакала на мне в машине. Глаз было не оторвать. В прочем, и сейчас я неприлично долго задерживаю на ней взгляд, а когда хостес, пожелав приятного вечера, уходит, ещё и бёдра её округлые оцениваю.
– Может, ты будешь пялиться на баб, когда мы закончим рабочие переговоры? – цедит Алана металлическим голосом, возвращая к себе моё внимание.
Губы поджаты, ноздри раздуваются, зелёный взгляд мечет молнии.
– Ревнуешь, что ли?
– Ещё чего? Просто это неуважение – пускать слюни на чьи-то сиськи с задницей, пока ты сидишь со мной за одним столом.
– Ну, прости. Я с удовольствием попускал бы слюни на твои прелести, но ты же всё от меня спрятала.
– Какой же ты мудак, – констатирует Алана, хмуря изящные бровки.
– Ага. Ещё скажи, как сильно я тебе не нравлюсь.
– Конечно, не нравишься.
– И ты меня совсем не хочешь.
– В твоих мечтах.
– И ты сегодня обо мне совсем не думала.
– В красках представляла сцену твоего убийства.
– А хочешь расскажу, что в красках представлял я?
– Не надо! – повышает голос и краснеет.
– Ты права. Лучше я тебе потом всё покажу.
– Ты ничего мне показывать не будешь, Стив, – она до побелевших костяшек сжимает салфетку. – И, может, ты прекратишь со мной разговаривать подобным образом? Я вообще-то представитель компании, с который ты работаешь.
– И что?
– Как и что? Неужели ты со всеми своими клиентами общаешься с такой фамильярностью?
– Нет, не со всеми. Только с теми, с кем трахался, – игриво улыбаюсь, наслаждаясь тем, что теперь лицо Браун не просто краснеет, а покрывается хаотичными багровыми пятнами.
Загляденье!
Лана вновь намеревается возмутиться, но ей мешает это сделать официантка.
Подошедшая к нам блондинка тоже оказывается близко знакомой мне. В физическом плане, разумеется. Без бейджа на блузке я бы и её имени не вспомнил.
Кэрри принимает у нас заказ, то и дело оглядывая Лану с плохо скрываемым неодобрением, ведь я никогда не приходил сюда с женщинами. Однако, оценив её серьёзный вид, явно решает, что это исключительно деловая встреча, и начинает улыбаться более естественно.
– Как погляжу, ты тут среди персонала пользуешься популярностью, – заметив, как официантка перед уходом кокетливо подмигивает мне, с усмешкой отмечает Алана.
– И всё-таки ревнуешь?
– Да не ревную я, просто не понимаю, как ты превратился в такого бабника?
– Я не бабник.
– Ну, разумеется. Именно поэтому за сегодняшний день меня уже три твои пигалицы чуть не расчленили взглядами.
– Они не мои. И уж тем более я не их, так что не обращай на них внимания, а лучше поведай мне, как ты превратилась в такую строгую серьёзную мышку? – перевожу тему с себя на неё.
Но Лана тоже не горит желанием рассказывать о себе и своём прошлом.
– Будет лучше, если мы приступим к обсуждению рабочих моментов. Мы же для этого сюда пришли, а не по душам разговаривать.
– Согласен, только для этого, – подтверждаю я, хотя любопытство узнать хоть что-нибудь о ней так и съедает меня изнутри.
Но я всё-таки решаю совладать с ним и ни о чём больше не спрашиваю. Не моё это дело, чёрт возьми! И, по ходу, мне нужно почаще напоминать себе об этом.
