– Эй, люди на катере! Помогите! Спасите нас, пожалуйста!
Моторная лодка осторожно сбавила скорость в трех метрах от их катамарана.
– О, здорово! – воскликнула Сандра, увидев знакомые силуэты. – Это за мной.
Слава испуганно и растерянно проследил, как она нырнула в реку и подплыла к катеру, на котором ее встретили встревоженные и строгие голоса. Антон с Сергеем помогли ей забраться на борт. Петр Александрович пробасил краткий упрек. Даша с неземной радостью обняла сестру, поцеловав ее в обе щеки.
– А как же я?! – будто в пустоту вскрикнул Слава. – Между прочим, катамаран брал не я, а она.
Сандра рассмеялась и тут же встретила целый ряд удивленных взглядов, которые хотели знать лишь одно: кто этот парень, который так упорно им что-то кричит.
– Его зовут Слава, – сказала Сандра. – Мы попали в самое течение и не могли никак с ним справиться, а когда справились, то поняли, что все гораздо хуже, так как мы заблудились... И устали...
Петр Александрович внимательно выслушал ее объяснительную речь и посмотрел на сторожа, который решил высказать свое мнение по этому поводу:
– Ага, знаю я эти блуждания! Если в голове ветер, то считай – пропал.
Конечно, никто не обратил на это умозаключение особого внимания. И Сандра робко предложила перебросить Славу на катер, а Сергею и Антону вдвоем прикатить катамаран к причалу. Так оно и вышло.
ГЛАВА 8. СЛУЧАЙНОСТЬ ИЛИ СУДЬБА?..
Долго на Сандру не обижались. Но Марина Васильевна отныне убедилась, пожалуй, навсегда, что племянницу бесполезно воспитывать. Потому что есть такие люди, на которых влиять почти невозможно.
Даша осторожно, стараясь ничем не обидеть сестру, попыталась расспросить о том красивом высоком парне, что составил ей компанию в этом незаконном путешествии. Сандра пообещала рассказать, но позже, например, завтра. И Даша удивлялась этой способности умалчивать свои переживания, ведь она сама никогда не могла сдерживать свои чувства, а тем более мысли. Даша, даже если не с кем было говорить, старалась не молчать, и поэтому в ее письменном столе была отдельная полка, где хранились ее дневники, многочисленные листки со стихами и прочий драгоценный хлам. Она никогда не расставалась со своими тетрадями и предпочитала фиолетовую пасту в «тоненьком» стержне. Сандре, конечно, нравились эти причуды сестры, ее странные стихи, но она не могла понять, зачем Даша вела эти свои бесчисленные дневники и о чем в них можно так увлеченно писать.
Родители, после благополучного возвращения племянницы, забылись в своем заслуживающим отдыха сне. Сергей и Антон разжигали теперь уже традиционный костер. Даша решила записать пару строк, а может и развернуться на пару страниц. Она взглянула на спящую сестру и шепотом попросила мальчиков говорить тише.
В эти мгновения сон Сандры был крепким и тянулся, как Великая Китайская стена; прибрежный песок был ничуть не хуже воздушной перины, которую перестаешь ощущать, когда улетаешь в какой-нибудь город своих снов...
...Ей снилось море. Округлые, полные волны ниспадали на берег, касались шершавых и неподвижных каменных ступеней, будто они должны были ограничивать светло волнующуюся водную стихию. Неожиданно блеск морской воды сменила другая, не менее яркая картина. Она увидела Славу; его смеющиеся зеленые глаза были похожи на море...
– Саня, просыпайся...
Кто бы мог подумать, что даже нежнейший голос способен разрушить иллюзию сна. Даше невольно пришлось разбудить сестру, поскольку ночь, как ни странно, была в этот раз прохладней, чем та, когда ветер горячился цыганской музыкой. Сандра, проснувшись, сначала посмотрела на черное в блестках небо, потом на агатовую реку.
– Нам лучше спать в домике, – сказал Сергей Антону.
– Да, – подтвердила Даша, – но, может быть, посидим еще полчасика?
– Конечно, а потом выяснится, что нас съели комары-убийцы, – пошутил Антон и тут же обратился к Сандре. – Ну как ты? Отдохнула?
Сандра молча кивнула головой.
– Мне показалось, – говорил он дальше, – что этот Слава совсем выбился из сил. У него даже ноги дрожали, когда он вылазил из катера.
Все рассмеялись.
– И вообще, где ты его нашла, такого худенького? – продолжал Антон острить.
Сандра была еще подвержена ритму только что приснившегося сна, поэтому не совсем смогла оценить его юмор. Зато Антону, крайне бодрствующему, удалось на славу позлословить. И Даша с Сергеем просто умирали со смеху, глядя на его передразнивания Славиной походки.
– Даша, что это? – перенесла Сандра центр тяжести всеобщего внимания на толстенькую тетрадь сестры.
– Если хочешь, можешь почитать, – улыбнувшись, сказала Даша.
Антон заметил, что Сандра как-то равнодушна к разговорам о ее новом друге, однако непонятная придирчивость не хотела отпускать его язык. И он, все-таки метнув еще пару колкостей в адрес Славы, начал говорить о чем-то другом. Но Сандра уже совсем его не слушала. Она села поближе к огню и раскрыла Дашину тетрадь, где на первой странице прочитала:
Судьба в два колесаКатилась по дорожке,Но случай сторожил –Не доверял воровке.
Сандра перелистала все исписанные мелким почерком листы и остановилась на последней, абсолютно чистой странице. Здесь она, словно птица с большими крыльями, склонилась над тетрадью и быстро, почти небрежно угловато начеркала слова той песни, которую пела сегодня. Затем она вырвала этот листок с твердым намерением отдать его завтра тому, чьи глаза были похожи на море...
* * *
Разумеется, только самые ответственные люди не спят по утрам. А Петр Александрович с Мариной Васильевной, конечно, люди крайне ответственные. Поэтому с шести часов они обдумывали, кому из них следует отправиться в город. Дело в том, что один из, казалось бы, вечных бидонов для чистой воды прохудился, и вся столь незаменимая вода навеки утекла в землю. Ситуация была непредвиденной, и решение никак не принималось.
Наконец, Даше надоело слушать бестолковый спор родителей, и она, в пижаме, с сонным беспорядком в волосах, вышла из комнаты.
– Пап, мам, – протяжно сказала она, – езжайте-ка вы вдвоем. Ну что тут? Пару часов туда, пару обратно – всего полдня вас не будет. Ну что тут может быть? Ничего страшного.
Родители задумчиво переглянулись, и тут же у каждого из них, помимо заботы о чистой воде, возникло еще тысяча мелких забот. И, благодаря светлой мысли, которую с самого утра явила им дочь, они все-таки решили вместе поехать в город.
Через час весь домик – да что так мелочиться! – весь остров принадлежал им четверым. Даша была уверена, что родители не вернутся до обеда, по крайней мере до тех пор, пока не справятся со своими хлопотами. Словом, целый день они могли быть такими, какими им запрещают быть: откровенно дерзкими и вольными.
