— Ну что, Ваня, удачно пожаловался?
Парень мрачно промолчал. Мир для него рухнул.
— Лет-то тебе сколько?
— Двадцать семь.
— Значит, восьмилетку ты два года назад закончил?
— А вы откуда знаете?
— Людей насквозь вижу. Давай так, мы вместе ночь поработаем, а ты подумаешь, стоит ли дальше ходить с одним кубиком и открывать другим дверь. В батальоне есть должность начальника строевой части. Звание: старший лейтенант.
— Мне и тут хорошо, — адъютант почувствовал подвох.
— Уговаривать не стану. Раз предложил и хватит. Дальше сам решай, а пока принеси-ка, Ванюша, мне чаю, — барские нотки в голосе Ненашева, сразу вызвали желание дать капитану в очкастую рожу. Но Ненашев, насладившись эффектом, уважительно выдал продолжение, — И про себя не забудь, Иван.
Панов потянулся за очередной полюбившейся ему «капитанской» сигарой, но прикуривать не стал. Дурацкая, неистребимая с детства привычка, что-то грызть при серьезной работе.
*****
Полковник Реута всю ночь ворочался с боку на бок, и поднялся с рассветом. Наскоро позавтракав, помчался в штаб, узнавать, как обстоят дела у упертого капитана. В то, что за ночь можно что-то разумное спланировать, он не верил.
Здание на Пушкинской улице казалось пустым. Нет, красноармеец у входа присутствовал, но дежурный по штабу «обходил здание» Полковник прошелся по пустынному коридору первого этажа. Странно, никого. А ведь от каждого отдела на ночь оставлен командир. После аккуратного постукивания в двери, откликнулась связь и секретная часть.
На втором этаже звучал бубнящий что-то голос оставленного ночевать вместе с комбатом адъютанта. Еще уверенный стук профессиональной машинистки. Реута прислушался.
— В настоящий момент штабы используют последовательный метод боевого планирования. Планы составляет каждая инстанция, спускает их вниз, тем самым побуждая к работе подчиненных. Метод себя оправдывает при непрерывном централизованном управлении войсками и достаточном времени для принятия решения. Успешный опыт войны вермахтом в Европе показывает иной, параллельный подход к планированию. Подчиненным ставят общую задачу, и они сразу начинают по ней работать, не дожидаясь конкретных указаний. Документы разрабатываются быстрее, а войска получают больше времени для подготовки.
— А как тогда немцы обеспечивают скрытность? — раздался знакомый начальнику штаба голос командира из оперативного отделения. Монотонный бубнеж, как и стук машинки резко оборвались.
— Иван, сколько еще листов осталось? — голос Ненашева казался тихим и унылым. Чувствовалось, что капитан безмерно устал.
— Товарищи командиры, прошу, помолчите! Еще четыре листа, Максим Дмитриевич.
— Про скрытность будет абзац дальше. Ребята, дайте закончить, очень прошу!
Начальник штаба укрепрайона улыбнулся, понимая, кто стучит по клавишам железного агрегата. Какой талант! В штаб его, однозначно, в штаб!
Как более опытный товарищ, Максим набело перепечатывал пояснительную записку, адъютант читал текст, а оставшийся в штабе на ночь дежурный народ слушал, пытаясь добавить еще умных мыслей в документ, лет на двадцать опередивший время. Панов, понимая, что второго шанса не будет, то лестью, то используя адъютантский ресурс, на уши поставил всех.
Текст последнего приложения больше походил на короткую и емкую статью с анализом различных методов боевого и небоевого планирования примерно для пятидесятых-шестидесятых годов. Он надеялся, что генерал ее оценит, и отправит, за своей подписью, например, в журнал «Военная мысль».
Увы, Панов не гений.
Кружочкам и стрелочкам, поразившим местных ребят своей простотой, начинают учить с третьего курса советского военно-морского училища. Есть такая штука, как план подготовки корабля к бою и походу. Вот и его схема позволяла расписать намеченные действия почти по часам с учетом местных возможностей, как он себе представлял.
Доводы комбата генерал Пазырев и полковник Леута приняли, хотя и сделали ряд замечаний. Переводя на современный язык, предложение соответствовало стратегической цели, предвосхищало ситуацию на рынке, рационально использовало ресурсы. Но, главное, во всем совпадало с мнением руководства.
— И где так дела планируют? — поинтересовался Реута, рассматривая схему на шести, склеенных друг с другом, листах.
— На рыбоконсервном заводе, — усмехнулся капитан. На самом деле, в промышленных масштабах метод первыми применили американцы в пятидесятых годах, конструируя звездно-полосатому флоту ракету «Поларис».
— Идея ваша?
— Группы товарищей, а главный закоперщик, как обычно наш директор.
— Неужели вас не отметили?
— Почему же, наградили и вернули в армию, — «искренне» обиделся Ненашев, вызывая ехидное сочувствие. Про призывников песня — то отдельная, но офицеры запаса после сентября тридцать девятого и войны с финнами как-то не слишком стремились в армию.
Вот теперь на любые расспросы о жизни на «гражданке», можно слезно трепаться о вечных «завистниках» и «клеветниках», окружавших его на заводе. Три минуты бьет фонтан «соплей» и любопытный бежит от нытика. После извлечения из кармана значка «Ударнику госкредита», Пазырев искренне рассмеялся.
— Нам все ясно, товарищ «бухгалтер».
Сомневался лишь начальник политотдела укрепрайона полковой комиссар Печиженко. Зашел он к коменданту укрепрайона поинтересоваться, чему же, все-таки, было посвящено ночное сборище.
— Вы пишете какую-то фантастику. За месяц можно лишь завезти запасы и набрать людей. Как будете учить? Бойцы укрепрайона люди особые, должны уметь обращаться с техникой. Сажать в огневые точки простых стрелков бессмысленно.
— Товарищ полковой комиссар, Ненашев и не предлагает сразу создавать батальон по штату военного времени. Я правильно понимаю вашу мысль, капитан?
— Так точно, товарищ полковник, развернуть структуру, а не сформировать. Я же не самоубийца, но будет, что показать армии и округу. Что и обещаю на основе расчета и экономии времени. Палаточный лагерь ставлю рядом с опорным пунктом. Доты станут учебными классами — осваивать технику начнем сразу на стройке. Формируем сначала «костяк» примерно из трех сотен красноармейцев из расчета на новый штат. Опять же, универсальных бойцов не гарантирую, но каждого натаскаем на одну специальность.
Максим вздохнул. УРовский батальон, если полностью укомплектован, часть серьезная.
Для военного времени предусмотрен штат: полторы тысячи душ и как основа четыре пулеметные роты. Шестнадцать пушек трехдюймового калибра, двадцать сорокапяток, шестьдесят восемь станковых и сорок девять ручных пулеметов [44].
Но, мечты-мечты — на границе такие части жили лишь на бумаге. Ему бы человек двести пятьдесят, и то в радость. Один в поле не воин.
С занятиями возникнут проблемы, потому что тренировать людей он будет не только сидению в дотах. И чем дальше будет от него начальство, тем лучше, без лишних глаз. Не забыл он еще программу сержантской «учебки», да курс не очень молодого бойца, пройденный после службы на флоте. Только выкинет оттуда полковник все, что посчитает лишним. Ну что, делаем язык особо шершавым и облизываем новых отцов-командиров.
— Это что, вы сразу младших командиров решили готовить? — догадался Реута.
— Товарищ полковник, — вздохнул Панов, — вы прямо, таки, все мои мысли читаете.
Ох, и умные тут люди. Чуть намекнул, и сразу догадались.
Ненашев мудро сделал паузу и перешел к темной стороне вопроса:
— Но есть и нюанс. Хозвзвод на этот период слегка не впишется в штат. Ему достанется больше всех: караулы, наряды, дежурства. И будет много жалоб. Тридцать дней непрерывной муштры — не подарок.
Заразная болезнь подменять боевую учебу хозработами и «битвой за урожай» возникла в Красной Армии еще в двадцатых годах. Капитан сразу захотел от нее избавиться, но не просто так. Ну, а генерал кивнул и уважительно посмотрел на Ненашева. Человек в службе понимает, если учел и такой нюанс.
Он примерно решил: если справится, вернуть звание и немедленно забрать в штаб. Дефицит грамотных людей рядом с собой Пазыреву казался страшнее нехватки бойцов в дотах укрепрайона. Планировать на словах умели все, а на деле больше «на фанере пролетали над Парижем», строя глобальные планы и увязая в неучтенных мелочах. А такой график — отличная шпаргалка. Михаил Иванович давно считал себя опытным администратором и сразу ухватился за новый, казавшийся очень понятным, инструмент.
— Думаю, предложение принято, и мы вам поможем, — подвел итог Пазырев.
Конечно, Панов и не сомневался. Лошади, которая вечно что-то везет, так и норовят увеличить массу груза.
— Интересно, а Максим Дмитриевич понимает, какая теперь армия? Если не справитесь, придется серьезно ответить за свои слова, — вновь громогласно вмешался полковой комиссар Печиженко. Из доклада Ненашева он с трудом понял половину. Слишком уж много терминов, да и скучно выслушивать про разные планы и графики: боевой подготовки, командирской учебы, тылового обеспечения и прочего багажа, накопленного советской армией за десятилетия своего будущего существования.
