«В архиве отца, который мне передала Гира, нашелся один очень важный документ. Я отправлю его на хранение в схрон Инквизиции, если все пойдет по худшему сценарию, и мое завещание вступит в силу, обратись к Максу с этим письмом и забери его».
Худший сценарий... Самая обычная операция. Он боится врачей? Перестраховывается? На него не похоже. Хотя.. что я знаю о муже своем?
«Пока же тебе нужно знать главное: в любом случае, Зверь свободен».
Так вот зачем Марку понадобилась эта срочная операция. Все равно ничего не понятно. Зачем он тогда рисковал?
«Этот вечный обитатель глубоких Сумерек — раб расшитого колдовским золотом в живой человеческой коже знака. Он принадлежал мне как оружие или предмет. Секретный отцовский документ уверяет: теперь он станет тебе верным другом».
Я вздрогнула. Мой муж, недоверчивый и осторожный, получил в руки настолько серьезные и неопровержимые доказательства, что пошел на чудовищный, по его мнению, риск. И о причинах такого поступка я, кажется, уже начинаю догадываться.
«Не хотелось бы убеждаться в правоте документа посмертно. Но... никто до сих пор не пытался избавиться от знака Зверя прижизненно. Остается надеяться, причиной тому были слабость и банальное малодушие. Очень хочется в это верить... Итак, я буду первым. На это решение у меня есть целый ряд очень весомых причин. И самая главная из них — ты, моя золотая. Защита сумеречного Зверя тебе нужна больше всех. Прими его от меня. И прости, если сможешь».
Дальше шло емкое и подробное изложение магических сил и возможностей Зверя.
Я читала со все возрастающим изумлением. Могучий защитник и универсальный, практически, инструмент. Его можно мысленно призывать, и если хозяину знака для этого требовалось немало магических и физических сил, то мне стоило лишь испугаться и вспомнить о Звере.
Я пробегала глазами по строкам и вспоминала тот самый момент, когда я впервые увидела Зверя.
Порождение Сумерек. Он был чем-то особенным: не призрак и не реальность. Как будто бы соткан из воздуха. Оптическая иллюзия, галлюцинация, обман зрения. Но от этой могущественной ипостаси Кота исходила великая, страшная сила. Зверь был вполне осязаем.
А еще мне вдруг вспомнился тот, другой Зверь, что в гостиничном номере истязал даже не пытавшегося сопротивляться Кота. Я отчетливо понимала, я чувствовала: — это был другой монстр.
С чего вдруг решила? Вид его и ощущения. И снова вопрос: почему Марк ему не воспротивился? Отчего не призвал своего? Вопросы, вопросы...
Если вспомнить рассказ демоницы, то в сумме у нас выходило три зверя: один тот, знак которого вырезали из Кирьяна живьем, а потом натянули на медную раму. Второго пытались похитить у Гиры, и судя по страшным событиям в замке БИП — несомненно успешно. А третьего Кот отпустил. Но зачем?
Защита прекрасной меня — великолепная цель, но мне что-то подсказывало, что слова из письма о «весомых причинах», — это совсем не метафора.
Я все еще размышляла, сидя за круглым столом. когда вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Пристальный, настороженный. Остро его ощутила все шкуркой мышиной своей. На меня снова кто-то охотился?
Оглянулась вокруг очень быстро и никого не увидела.
После уверения Лера в защищенности нашей служебной квартиры я совершенно расслабилась.
Но зачем тогда он так внимательно здесь все осматривал? Опасался ловушек, вторжения?
Я невольно поежилась.
Чье-то невидимое присутствие чувствовалось все острее. Резко похолодало, словно зима наступила на нашей маленькой кухне. Как будто бы туча закрыла свет летнего солнца, беспощадно светившего ночью и днем.
Но самое странное: я ни капельки не испугалась. Страх совсем потеряла Илона Олеговна Кот. А секунды спустя я почувствовала, почему.
Разумом просто быстро понять не успела.
Зверь.
Тот самый.
Он пришел, наконец.
Он показался, словно из воздуха уплотняясь в огромную тушу кошачью. Сидел строго напротив меня на полу, забавно-коротким хвостом своим нервно дергая.
Зверь выжидал напряженно, чуть обнажая огромные острые зубы. Он пристально смотрел мне в глаза, плотно прижав свои острые уши. Демонстрирует мне свою силу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Коты всех видов, размеров, расцветок, и степени дикости ведут себя одинаково.
Но я — уже тоже практически Кошка.
Не испугалась его, вспоминая слова из письма. В сущности, он мне совсем не был страшен. Подумаешь, кот. Ну здоровый, прозрачный. Ну нервный, голодный наверное очень, они вечно все жрать хотят. Ничего криминального.
Но вот как мне «принять» его? Ритуал там какой? Может, слово сказать надо правильное? Надо, наверное, муженька разбудить и спросить. Это же он и затеял. А вдруг тогда Зверь уйдет?
В головушку мою лезли исключительно всякие глупости.
— Кис-кис-кис! — например, вот такие.
И что удивительно: сумеречная зверюга разом вдруг успокоилась, молча на пол легла и я ее четко увидела. Он словно бы проявился, утрачивая прозрачность. Красавец.
Узнала, ведь я все еще специалист по кошачьим. Была.
Смилодон. Древний предок всех крупных кошек. Привет, саблезубый, я в шоке. Прости за волнение, это научный оргазм.
До сих пор все доступные мне реконструкции этого древнего монстра рисовали его серо-буро-пятнисто-вообще-совершенно-невнятным, но наш Зверь был невероятно красив. Везет мне на котиков, честное слово. Огромная эта зверюга была ощутимо крупнее обычного льва. Яркие пятна на голубовато-пепельной шкуре, очень умная морда. Глаза, казалось, смотревшие мне прямо в душу. Короткий хвост и забавные кисточки на ушах.
— Он ведь не дал тебе имени, да? — ничего более умного в голову просто не лезло. — Мужчины... Будешь Моня у нас.
Зверь изумленно воззрился на дуру Илону.
Сморщил нос. будто раздумывая: съесть меня или отравится. А потом вдруг тихонечко замурлыкал в ответ. Я медленно сползла с табуретки, осторожно к нему подошла и присела на корточки, протянув руку в приветственном жесте. Ненормальная, совершенно.
— Привет, Моня. Я твой друг, Кошка Илона.
Зверь не ответил, что не было странным. Хорошо еще, что никуда не ушел и меня съесть не пытался.
Я что-то ему говорила потом, очень глупое и несущественное. Он меня слушал и продолжал тихо мурлыкать, тыкаясь мордой в колени. За ухом я котика почесала и пушистый животик погладила. И вообще, через десять минут мы с ним уже оба мурлыкали громко. Душа в душу, как заправские кошки.
Но тут раздался громкий звук шлепающих по полу босых ног, Моня встал абсолютно бесшумно и в воздухе растворился, словно какой-то Чеширский.
Я обернулась. В дверях стоял Марк, задумчиво разглядывая меня, сидевшую на полу, и принюхивался.
— Моня к нам приходил, — я растерянно доложила.
— Я так и думал, — Кот подтвердил, улыбнувшись. — Стоило мне уснуть, как уже мужиков полон дом. А чем это пахнет так вкусно?
— Обедом! — сидеть на полу и на него снизу смотреть сил не было никаких. Хотелось обнять и носом уткнуться в широкую голую грудь. Прижаться и замереть, чувствуя жар его кожи. И нюхать подмышки хотелось. Самый лучший во всем этом мире мужчина всегда пах изумительно.
Это все я сразу и сделала, скользнув ему прямо в раскрытые тут же объятия.
— Ш-ш-ш! Люсь, ты испугалась? — погрузив в мои волосы нос, он громко вздохнул, прижимая к себе.
— Кого, Моню? Он потрясающий. А еще я соскучилась! — отстранившись немного, подставила губы под поцелуй и с трудом потом оторвалась от него. — Садись, буду кормить одного очень голодного мужа.
— Да! — он снова повел крупным носом и ослепительно мне улыбнулся. — Только ты не пугайся, я не всегда такой прожорливый, это регенерация наложилась.
И в качестве доказательства к сказанному он ко мне развернулся спиной. Красивая. Уже даже практически гладкая.
9. Сытый муж
«Ложь похожа на медленно отравляющий яд». М. К. Кот «Дневники и записки»
Сытый мужчина прекрасен всегда, и не спорьте.
