перекурим и продолжим, — проворчал я, направляясь к курилке.
По пути я мрачно думал о том, что нам предстоит. Казалось бы, простая задача. Высаживаемся, идём через джунгли. Если что-то не так, останавливаемся, даём сигнал на корабль, ждём подкрепления. Чувствовалась мне какая-то очень большая подлянка, во всём этом. Не могло быть всё так просто. Иначе бы Предтечи не стали бы огород городить, прикрывая объект из космоса. Мишка тоже загрузился, походу. Сигареты, к счастью, он у меня стрелять не стал. С утра нам выдали по блоку на двоих.
— Товарищ сержант, — вырвал меня из размышлений голос Костина. — А правда, через неделю, будет концерт и кто-то известный прилетает с Земли, выступать?
Я мысленно закатил глаза. Вот блин, салабоны. Вчера мечтали об отпуске, сегодня о концерте. Что-то бы одно выбрали уже.
— Правда, — проворчал я. — Только пока не прилетит, не узнаем. Но, возможно «Любэ». Они часто к нам прилетают выступать.
— «Сябры» ещё мотаются к нам постоянно, — влез Мишаня. — Но я думаю, что хоть в этот раз нам «Медведей» привезут.
— Миш, а давай, если в этот раз они не прилетят, ты просто промолчишь?
Ефрейтор Мишаня походу обиделся.
— А что случилось? — загорелись глаза у Балодиса.
— А то. Когда в марте к нам Виктор Цой приезжал…
Салабоны застонали. Ну правильно. На концерт группы «Кино» и на гражданке не особо попадёшь, билеты раскупают за месяц, а за неделю уже и у спекулянтов не достать.
— Так вот, — продолжил я, не обращая внимания, на корчившего мне страшные рожи Филиппова. — Туда, естественно, сбежались, даже те, кто не очень любит советский рок, например, Мишаня, который нудел мне в ухо, говоря: вот уж лучше бы прилетели, лидеры советского метала «Медведи», потому как у них такие гитарные запилы, что хоть с концерта в бой иди.
— Так оно и есть! — крикнул Филиппов. — Слушай, у них и патриотические песни и военные и даже военно-патриотические. Почему их не возят-то?
— Да у Цоя тоже есть… — робко пытался возразить Костин.
— Может «Легенда»? — возмутился Мишаня. — Вообще, упадническая песня, а про «Звезду…» я и не говорю.
— Вот! — поднял я палец вверх. — Так на самом концерте продолжалось до тех пор, пока сверху двое старших сержантов не попросили Филиппова прикрыть хлеборезку или валить в казарму и слушать там, что нравится. Вы же знаете, что товарищ ефрейтор тихо говорить не умеет.
Салабоны заржали, но тут же осеклись, потому как перекошенное лицо Мишани, сообщило им, что жизнь их в ближайшие дни станет очень грустной и тяжёлой. Настолько тяжёлой, что в бой они ломанутся сами, ища смерти как избавления. Моя вина. Иногда забываю о субординации и что в присутствии рядовых лучше не подшучивать над теми, кто старше их по званию.
— Короче, парни, мне нравятся и Цой и «Медведи» и, как говорится, пусть приезжают и побольше, и почаще, — махнул рукой я, пытаясь сгладить неловкость. — И честно говоря, я бы с удовольствием сходил бы и на концерт Лозы.
Тут уже засмеялись все. Нам тогда показалось, смешным, ведь у Юрия Лозы совсем не было песен для поднятия боевого духа, но смешное случилось через две недели, после того как мы вылетели на Артефакт. Он действительно приехал на Полигон, с концертом. И естественно, пользовался огромным успехом.
Впрочем, и на «Медведей» я попал, правда, после того как демобилизовался, уже на Земле. Отличная музыка, чумовые запилы, а их фронтмен Димон хоть и ненамного младше моих родителей, но отжигал так, что любой молодой позавидует. «Добейте выживших», отличная песня же у них, которую любят все, кто воевал с Империей. И правда, странно, что их никогда выступать к нам не привозили, если он за этот хит получил и признание и первым из всей советской рок-сцены звания народного артиста, будучи живым.
А через три дня с Полигона к планете МПРО-14ЖК, отправился звездолёт «Ушаков», на борту которого было шесть отрядов космодесанта, учёные, врачи, и кто там ещё был нужен в таком нелёгком деле? Командовал операцией майор Фролов, дядька опытный, который с первого дня войны, не вылезал с фронта и которого солдаты и офицеры уважали, и немного побаивались, хотя он никого ни разу не ударил, а голос повышал только в боевой обстановке и то по необходимости. Настроение у нас было разным. Бодро-оптимистичное у салабонов. У меня ровное, ибо и не из такого дерьма вылезал, а вот у Мишани оно было похоронным и иногда у него это прорывалось. Пришлось, вытащить его в переходник, и вправить мозги, пока этого не заметили офицеры.
Сначала на МПРО-14ЖК (название Кадмия она получила позже, и я ещё расскажу как именно), было решено сбросить два отряда, по десять человек, которые должны были провести первичную разведку и по возможности дойти до пирамид. Если бы возникли какие-то сложности, то мы должны были связаться со звездолётом, непосредственно с Фроловым и тот бы уже принимал решение, как действовать дальше, то ли поддержать нас, то ли эвакуировать и попытаться снова зайти, но с другой стороны. Разумеется, всё пошло не плану, а как иначе-то?
Наш корабль подошёл к максимально близкой точке, и выбросил два спусковых аппарата, с нами на борту. Нам с двумя учёными, предстояло идти по поверхности сутки, пробираясь сквозь джунгли, с абсолютно неизвестной флорой и фауной, чтобы добраться до цепи пирамид в долине на экваторе, одна из которых и была нужным нам объектом, управлявшим местным порталом. Считалось, что разумной жизни на планете нет, а от местного зверья два отряда космодесатников в состоянии отбиться. Впрочем, разум тех созданий что мы встретили и сейчас
