— Зачем тебе компьютер? — игнорирует Сава мой вопрос.
— Просто хотела узнать, что говорят в новостях, — выдаю первое пришедшее на ум.
— Малышка, — ненавижу, когда он меня так называет, — давай договоримся не врать друг другу. От этого зависит наша жизнь, — он снова бросает на меня косой взгляд, но в этот раз более долгий. — Я на твоей стороне.
— Я в этом пока не уверена, — вырывается у меня.
— Иначе стал бы я рисковать своей жизнью? — спрашивает он, будто это должно все объяснить.
— А действительно, — цепляюсь я за его слова, — почему ты мне помогаешь? Зачем рискуешь?
— Виктор поручил твою безопасность мне, — выдает он, и я закатываю глаза.
— Как предсказуемо.
— Что именно?
— Твоя великая жертвенность. Я прекрасно знаю, какого ты обо мне мнения.
— И какого же я о тебе мнения? — перебивает он меня.
— Ты считаешь, что я обуза, — выдаю возмущенно, хоть и не собиралась этого говорить.
Почему, когда он рядом, я начинаю вести себя как полная дура?
— Потому что ты и есть обуза.
Слезы наворачиваются на глаза, и я отворачиваю голову, чтобы он не увидел, насколько сильно меня ранили его слова.
— Останови машину, — требую я, хоть и понимаю, что это неразумно. Но здесь и сейчас во мне кричит обида. — Останови, и я освобожу тебя от своего присутствия.
— Прекрати нести чушь, — выговаривает он мне, как неразумному ребенку.
— Останови, — кричу я, и мне плевать, что именно так я себя и веду.
— Хватить истерить, — орет Сава, — посмотри на себя, чего ты так взбеленилась?! Ведешь себя неуравновешенно и удивляешься, что говорю тебе правду?
Он прав, и я сжимаю зубы, как и кулаки. Дышу, пытаясь взять себя в руки. В нос забивается его запах. Сигареты и натуральная кожа вместе с каким-то странным, но таким притягательным ароматом мускуса.
— Любишь говорить правду? — выдавливаю сквозь зубы. — Тогда скажи-ка мне, какого черта тебе хочется залезть ко мне в трусы?
Он на секунду впивается в меня взглядом, но потом противная усмешка расползается у него на губах.
— Я не хочу в них залезть, — отвечает мне этот обманщик, — хочу их с тебя стащить и добраться до того, что под ними, Малышка.
— Зачем? — решаю не отступать.
Думает снова смутить меня своими пошлыми разговорами? Не выйдет.
— Мы почти приехали, и я с удовольствием тебе покажу зачем, — угрожает Сава.
— Ничего ты мне не покажешь, — отрезаю. — У тебя скудный словарный запас, и ты не можешь ответить на простой вопрос?
— Я хочу тебя трахнуть, — говорит он, поглядывая на меня как на дуру.
Впрочем, именно она я и есть.
— Зачем? — снова повторяю я.
— А зачем люди хотят заниматься сексом? — спрашивает уже он у меня, снова ехидно улыбаясь.
— Не знаю, ты ответь, — качаю головой.
Я ведь действительно не понимаю.
— Ты девственница? — шокировано.
— Почему ты отвечаешь вопросом на вопрос? — возмущаюсь я.
— Просто скажи мне, наконец, — орет Сава.
— Не твое дело, — повышаю я голос в ответ. — Почему тебя это так интересует? Хотя, знаешь, можешь не отвечать, я уже получила свой ответ.
— Что ты там получила? — возмущается он.
Тут за окном я замечаю, что мы едем по какому-то глухому лесу. Ничего, кроме леса. Огромные деревья поднимаются над нами так высоко, что неба не видно.
— Где мы? — спрашиваю шокировано, перебивая его. — Не знала, что у нас есть такие места.
— Мы почти приехали, — снова игнорирует мой вопрос.
Но, прежде чем успеваю возмутиться, вижу вдалеке гору со снежной вершиной и тоненькую нитку горной реки, что вьётся и извивается по долине.
— Ого, — только и успеваю сказать, когда машина останавливается.
Вылезаю из машины и перевожу восхищенный взгляд на Саву.
— Рад, что тебе нравится, ведь именно здесь мы собираемся отсидеться, — говорит он.
— Ты же шутишь, да? Мы что, в лесу будем жить? Ты про это говорил, как про деревню? – вопросы сыплются из меня, как из рога изобилия.
— Глаза разуй, — бросает он, вытаскивая из машины наши рюкзаки и кидая их мне под ноги.
Пока я их поднимала, он уже отъехал на этой рухляди куда-то в лес. За густой зеленью не видно куда, но, судя по звуку, не так далеко.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Хотя эта консервная банка тарахтит так, что даже за этой горой небось слышно.
Оглядываюсь, следуя его грубому указанию, и натыкаюсь взглядом на… господи, только не это.
Глава 9
Сава
— Что, уже заценила? — усмехаюсь, наблюдая за ее реакцией. Если бы взглядом можно было убить, то я бы уже лежал бездыханный.
— Это же… сарай, — наконец выдавливает она из себя.
— Не преувеличивай, — улыбаюсь как дурак.
— Так я еще приуменьшила, — возмущается она.
Забираю у нее сумки и направляюсь, как она мягко выразилась, к «сараю».
Малышка, конечно, права. Здесь всего четыре стены и потолок, вместо пола утоптанная земля. Это она еще не знает, что здесь и света нет, а вода — в колодце, что за этим строением.
Кира идет за мной несмелыми шагами.
— Нет, — возражает, как только переступает порог, — нет, нет. Это место не подходит.
Оглядываюсь на нее и понимаю, что причиной такой реакции стала кровать, от которой она не может оторвать взгляд. Да и не кровать то вовсе, а дверь, поставленная на опоры из кирпичей. Матрас на ней из старых вещей собранный. Но думается мне, что не качество матраса на ее реакцию повлияло, а то, что она узкая и, кроме нее, здесь лечь негде. Здесь вообще, кроме этой самодельной кровати, маленького стола, одного стула и железного стеллажа с вещами, ничего нет. Если не считать по мелочи, типа табуретки.
— Я уверен, здесь нас точно искать не станут, — озвучиваю я плюс, усмехаясь в ответ на ее реакцию.
Малышка резко разворачивается и несётся к выходу.
— Черт, — бросаюсь за ней. Я, конечно, предполагал, что она будет возмущена, но не знал, что настолько.
Перехватываю ее за талию и поднимаю, лишая возможности двигаться. Кира, как всегда, пытается меня достать, но я ей этого не позволяю.
— Это сейчас лучшее место для нас, — пытаюсь до нее донести. — Здесь на многие мили никого нет, и это последнее место, где нас будут искать. Тем более о нем никто не знает.
— Здесь невозможно жить, — не слушает она. — Здесь ничего нет.
— Поэтому-то это и идеальное место, — настаиваю я. — Просто переждем здесь пару дней и посмотрим, что там дальше будет.
— Я не хочу, — шепчет она, слышу слезы в ее голосе.
Опускаю ее и поворачиваю лицом к себе. Малышка отводит взгляд, но я настойчиво заставляю ее посмотреть на меня.
Товарный поезд врезается в грудь. Огромные озера, наполненные слезами.
— Все будет хорошо, — пытаюсь ее успокоить, — тебе не о чем волноваться.
— Как же не о чем, — ехидно выдает она, а глазки сверкают яростью, — всю дорогу мне угрожал и пошлостями сыпал. Привез в дремучий лес в лачугу, где меня никто не найдет, и я должна спокойно все принять?
— Я не угрожал, — только и могу выдавить.
— Нет, конечно, — снова ехидничает она, но за всей этой бравадой теперь я вижу, что Малышка не на шутку напугана.
Хватаю ее за подбородок и приближаю к ней свое лицо.
— Я никому не позволю причинить тебе вред, — говорю четко, чтобы поняла и приняла.
— Я тебе не верю, — шепчет она. — Кто защитит меня от тебя?
Замираю. Так это она меня так испугалась?
Дожил, напугал женщину тем, что ее хочу!
Такого со мной никогда еще не случалось.
— Если только это тебя пугает, то зря, — сообщаю. — Я не насильник, — злость прорывается в голосе. Нет, ну что она там себе надумала, в самом деле? — Я, так сказать, сторонник добровольных отношений.
— А мне так не показалось, — задирает она подбородок.
За ее сексуальным телом я и не заметил, что она совсем еще девчонка.
— Малышка, я не буду повторять это вновь, но если ты и будешь подо мной, то только потому, что сама ко мне придешь, — чеканю я уверенно.
