а периметр возле забора превратился в гигантскую свалку, Ольга с досадой пнула подвернувшуюся под ноги бутылку:
– И здесь его нет!
Бледная Файка еле сдерживала позывы тошноты, она почти два часа копошилась с палкой в руках в этом скопище человеческих отходов и твердо решила больше никогда не есть, а еще всегда аккуратно сортировать мусор, а не сваливать все в кучу.
Она с облегчением кинулась подальше от созданной ими помойки, добралась на ослабевших ногах до ближайшей лавочки и рухнула без сил. Голову повернула в сторону ярких каруселей, что торчали над деревьями ближе к центру парка, стараясь не смотреть на тот ужас, что они устроили вдоль ограды. Гигантская свалка напоминала ей чудовище, что выползло из пакетов и сейчас может ожить, наброситься на них и сожрать.
Отдых на лавке был недолгим. Энергичная Ольга подскочила и воскликнула:
– Брошь! Мусорщики сдали ее в антикварную лавку, значит, и веер туда могли отдать. Она должна быть здесь неподалеку. – И зашагала энергично к выходу из парка.
Фаине ничего не оставалось, как со вздохом последовать за ней. Да уж, в поисках старинных предметов нет ничего интересного. Это опасно, иногда противно, выматывает все силы, но не приносит никакой радости, как в книжках о приключениях, которые она так любит.
Девушки пересекли парк и вынырнули через боковой вход мимо старого фонтана к тихой улочке. В трехэтажном старом здании с колоннами и вычурной лепниной на первом этаже обосновалось множество магазинчиков и заведений. Рядом с центральным парком торговля шла хорошо, поэтому фасад старой постройки весь был облеплен яркими табличками и большими вывесками. На одной из них затейливыми вензелями было украшено название магазина «Антикварный дом Зимина».
– Вот, вот, нашли! – От восторга перед находкой Фая забыла о своих печальных рассуждениях и потянула Ольгу к дверям, украшенным резным кружевом по дереву.
Но та приостановилась, рассматривая витрину магазина. На подставках за стеклом стояли балалайки, старинные энциклопедии, начищенные медные чайники и хромированные патефоны. А в качестве украшений хозяин магазина подвесил над своей инсталляцией веера. Белые, пестрые, бумажные, из перьев, большие и маленькие, они свешивались на нитках, крутились от потоков воздуха, завораживая прохожих своей бесконечной игрой.
За дверью по звону колокольчика к ним никто не бросился. За прилавком пожилой мужчина, с седым хвостом до поясницы, в кожаном жилете, где из карманов торчали отвертки, щипчики и еще множество непонятных инструментов, увлеченно возился со старым самоваром, протирая нежно лоскутком бинта каждую деталь.
– Добрый день. Нам нужен веер, черный, с перьями. Есть у вас такой? – Ольга вдруг стала любезной, из голоса исчез металл.
Она с улыбкой просительно смотрела на продавца. А Фаина с удивлением наблюдала за ее преображением. Из жесткой неразговорчивой воительницы женщина вдруг превратилась в милую и ласковую кокетку.
Но продавец ее стараний не оценил, даже не повернул головы. Буркнул только:
– Все на витрине, выбирайте, по десять тысяч любой.
– Извините, те, что на витрине, нам не подходят. – Голос у Ольги был по-прежнему медовый, а вот выражение лица изменилось. Улыбка исчезла, а глаза налились холодным равнодушием. – Нам нужен тот, который принесли вам сегодня, черный, с перьями.
Продавец неловко воткнул пинцет с тканью под ручку самовара, так, что медная завитушка отвалилась, и он со вздохом раздражения отбросил в сторону инструмент. Подошел к прилавку и отчеканил сухо:
– Я сказал, что все здесь! Сколько раз еще повторить?
Но тут тонкие пальцы подцепили его за вырез жилета и прижали лицом к витрине, отчего с грохотом под толстыми щеками брызнули осколки разбитого стекла.
Ольга наклонилась и прошептала прямо в красное ухо мужчины:
– Слышишь, ты, антиквар Зимин, ты сейчас встаешь и приносишь сюда все веера, что есть в твоей богадельне, или останешься без ушей. А то не уверена, что ты хорошо слышишь, что я говорю. Мне нужен другой веер, а не тот фуфел, что у тебя в витрине. Понял?
– Я понял, понял, отпустите! – заскулил мужчина, и Ольга разжала пальцы.
Фаина смотрела со стороны на нее с ужасом и восхищением, как же она любит своего сына и готова ради него пойти на преступление!
– И здесь ничего. – Фаина со вздохом отодвинула очередную коробку.
Испуганный владелец антикварной лавки притащил им с антресолей шесть огромных картонных коробок, где была уложена настоящая коллекция вееров.
И в этот раз девушке досталась работа полегче, она перебирала один за другим старинные опахала. Но каждый экземпляр оказывался не таким, как нужно, то другого цвета, то ручка была сделана из пластика или вместо перьев широкая часть была выполнена из бумаги или тонкой ткани.
Пока она корпела над коробками, Ольга принялась за свое любимое дело – разрушение. Она открывала сноровистыми движениями каждый ящик, каждое отделение высоких стеллажей в магазинчике и вываливала содержимое прямо на пол. При виде падающих книг, посуды, старинных карт их владелец вздрагивал, открывал рот, чтобы остановить женщину, но, наткнувшись на ее острый, будто лезвие ножа, взгляд, поникал всем телом и только сильнее вцеплялся в бороду пальцами.
Через пару часов и антикварная лавка была разгромлена полностью, как мусорный плацдарм в парке развлечений.
Фаина вздохнула – снова вокруг хаос и беспорядок, а веера все так же нет.
– Выйди, – вдруг рявкнула Ольга.
От ее тона все желание задавать вопросы пропало сразу, и девушка поспешила за дверь магазина.
Прозвенел колокольчик за спиной, хлопнула дверь, и Фая вздохнула с облегчением. Город за пределами магазина жил обычной жизнью, без тайн и приключений. Родители вели детишек в парк на карусели, стайки подростков хохотали на лавочках у фонтана, а трамвай уютно звенел на поворотах, огибая огромную территорию парка.
«Сейчас бы с тем симпатичным полицейским лучше поесть мороженого или лучше получить у него парочку уроков танцев, чтобы это прибавило ловкости, а не рыться в вонючем мусоре в поисках пропавшего веера Изабеллы. Эх, если бы я не была такой растяпой, то ничего бы не случилось. И почему мне всегда так не везет?»
От жары и многочасовой беготни у нее совсем пересохло горло, желудок тоскливо сжимался в спазмах голода, а все тело ныло от бесконечной прогулки.
От звона колокольчика позади задумавшаяся крепко девушка вздрогнула. Ольга с раздражением на лице бросила:
– У него нет веера. Дальше работаем.
И шагнула в одуряющую жару полдня, что заливала город, будто бесчувственный робот, которому не нужен отдых или еда.
Понурая Файка потащилась за ней, еле передвигая ноги. Они снова вернулись в парк и начали новый обход по его дорожкам. Ольга двигалась энергично, вышагивала без признаков усталости, не давая ни себе, ни напарнице присесть или остановиться хоть на секунду.
От летней жары и горячих солнечных лучей было невыносимо тяжело, особенно Фае с ее лишним весом. Нежная белая кожа покрылась красными пятнами, а рыжие волосы стали темными от потоков пота.
– Давайте хоть водички купим, жарко, – взмолилась Фая.
Она вымоталась после долгой пробежки и опять задумалась, не пойти ли в полицию и честно признаться Коле во всех своих злоключениях. Но покосилась на тоскливую Ольгу, на радостных родителей с детишками, представила, что было бы, если бы убийцы похитили одного из ее младшеклассников, и передумала.
Права Оля, полиция может сделать только хуже – и веер не вернут, и мальчик погибнет, и ее подруги. Жуткая мысль подхлестнула изнутри, отчего стало еще жарче, а капельки пота выступили бисером по всему лицу.
Ольга кинула суровый взгляд на красную, тяжело дышащую девушку, кивнула на ворота парка:
– Там есть киоск с водой. От выхода сразу налево мимо торгашей вдоль трамвайной линии.
– Я сейчас приду. Куплю и приду. – Фая поспешила в сторону выхода из парка к кованым распахнутым воротам.
Но Ольга недоверчиво двинула следом, внимательно осматривая каждого, кто встречался на ее пути. Она так увлеклась прохожими, что не сразу поняла, почему Фаина увлеченно щиплет ее за локоть и что-то пытается тихо сказать. Она проследовала за ее взглядом и вздрогнула – веер Изабеллы!
На крошечном пятачке за оградой городского парка развлечений расположились торговцы всякой всячиной. На пестрых ковриках жужжали и сияли детские игрушки, рядом топталась парочка пони в нарядных попонах, продавец сладкой ваты наматывал белые клубки на палки, над холодильником в разноцветных наклейках галдела ребятня, выбирая мороженое.
В ряду торговцев возле ящика с вязаными игрушками возвышалась крепкая старуха,
