Что же касается его хитрости, то сначала он, как примерный христианин, вел себя достойно, всех бесов он прогонял. Более того, в первую брачную ночь он со слезами на глазах рассказал жене обо всех своих прошлых грехах. А было их немало. Для молодой девушки это стало шоком. Но она приняла его таким, решив, что теперь все будет по-другому.
Но через какое-то время Тамара Геннадьевна все-таки стала замечать, что за его поступком может таиться что-то нехорошее, гадкое. Молодая жена, однако, закрывала на это глаза. Она считала, во-первых, что это не критично. Во-вторых, что религиозность мужа победит в итоге — и он непременно будет раскаиваться.
Стоит сказать, что Александр, как ни странно, не тянул за собой жену в церковь: он ждал, пока она сама «созреет». Она, правда, все никак не зрела. Но в некоторых вопросах он все-таки включал наставника и пытался просвещать молодую жену.
В первую очередь это касалось секса.
Первое время Александр довольствовался и малым. Ничего лишнего в постели с супругой он себе не позволял. Но через пару месяцев это ему наскучило. Тогда он аккуратно стал знакомить ее с запретными удовольствиями. У него, оказывается, было много западных порнографических журналов («Хрен где найдешь», — гордо заявлял он), какие-то «обучающие» книжки, непристойные фотографии (на них были уже советские люди, — Тамара Геннадьевна поняла это по портрету Брежнева над кроватью), хорошо хоть, на этих групповых снимках не было самого Александра. Когда она, покраснев, спросила его, пробовал ли он это сам, Александр скромно ответил: «Кое-что».
Тамаре Геннадьевне эти фотографии показались мерзкими. Но сказать мужу она об этом не решилась. Он, впрочем, и сам заметил. Потому поспешил успокоить ее заготовленными фразами. Это нормально. Этим занимаются все. Ничего плохого в этом нет. От этого получают удовольствие и мужчины, и женщины. Это, в конце концов, доверие. Последняя фраза больше остальных убедила Тамару Геннадьевну. Она отложила фотографии в сторону и взяла книгу: нарисованные там люди вызывали не такое отвращение. Текст был на английском. Это неважно, опередил Александр ее мысль. Главное, что все и так понятно.
Так они разнообразили интимную жизнь.
Какое-то время Александр был счастлив.
Но на четвертый год семейной жизни ни новые позы, ни заграничный фаллоимитатор (Александр сумел купить за большие деньги у знакомого) уже не спасали. Ему хотелось большего. А большего — это других женщин.
Тамара Геннадьевна стала замечать, что в большой компании у мужа буквально начинает кружиться голова — столько юбок пролетает мимо. Так начались ссоры. За это время она подросла в отношениях и на многие вещи закрывать глаза перестала.
В семье назревал первый серьезный кризис.
Поводов для столкновений, к слову, хватало и без того. Во-первых, оба были измучены маленьким ребенком. Во-вторых, школе не хватало учителей, поэтому Тамара Геннадьевна работала на две ставки. Нет, она могла отказаться, но у Александра возникли проблемы на работе. Он зачем-то нагрубил начальнику, а затем и вовсе — зачем-то написал заявление. Кое-как устроился охранником в больницу, где, впрочем, ему было спокойно: замечаний больше никто не делал. Правда, и платили меньше. В-третьих, Тамара Геннадьевна тогда увлеклась уринотерапией, дома все время стоял запах мочи, который сводил с ума Александра. В-четвертых, на душе у него было неладно: отец Василий спился, поэтому в церковь Александр ходить перестал.
Каждый день он думал только об одном. Мысли все чаще толкали его в бесстыдные объятия проституток, но Александр — из финансовых соображений — такого себе позволить не мог. Оставалось одно — включать прежнее обаяние и выходить на охоту.
Тут случилось кое-что неожиданное. Оказалось, что девушки уже не так охотно улыбаются ему или смеются над его шутками. Александр старел, пусть и не замечал этого. И его попытки соблазнить прекрасную незнакомку порой выглядели комично. Из-за этих неудач он стал еще более агрессивным. Но агрессию сменило отчаяние. Ему не хватало отца Василия, который всегда помогал ему дельным советом.
Александр чувствовал себя потерянным.
Однажды он случайно встретил Людмилу Валентиновну. Не виделись они уже очень давно. Она по-прежнему была не замужем. По-прежнему была хорошенькой. Даже лучше, чем раньше, отметил Александр. Как обычно бывает в таких случаях — два потерянных человека разговорились и оказались в одной постели. Нет, не сразу, конечно. На следующий день.
Вообще Людмила Валентиновна не выглядела уж очень потерянной, но только потому, что умела прятать свою печаль за иронией. Личная жизнь у нее не складывалась, и каждый день она думала только о том, что завтра станет чуть старше, а значит — чуть ближе к смерти. Вот и приходилось отшучиваться по любому поводу, чтобы отогнать эти мысли. Защита специфическая, но все-таки работала. Когда Людмила Валентиновна встретила Александра, то сразу поняла, что с ним похожая история, только свое отчаяние он не скрывал.
Людмила Валентиновна к Александру за эти годы остыла. Но после новой встречи старое чувство вдруг вспыхнуло. В ее действиях не было никакого желания отомстить бывшей подруге. Она вообще про нее не думала. Ни злорадствовала, ни сожалела.
Александру с Людмилой Валентиновной было легко, она постоянно шутила, веселила его. И, конечно же, в постели все было как нельзя лучше. За эти годы она так изголодалась по мужику, что это, пожалуй, было сравнимо только с его собственной неудовлетворенностью.
Он перестал ночевать дома. А потом признался, что завел любовницу. На вопрос: кто? — долго не давал ответа. Но однажды не выдержал — была очередная ссора, она наговорила ему гадостей, и он решил больнее уколоть, все рассказал. Это сработало. Она кинула в него стакан с мочой и ушла реветь в другую комнату.
С разводом она не торопилась. Александр предлагал ей (он уже был готов жениться на Людмиле Валентиновне), но она говорила, что быстро такие дела не делаются. У них, в конце концов, есть ребенок. Оставь Кешку ей, советовала Людмила Валентиновна, ты все равно будешь с ним видеться, деньгами будешь помогать — и жопа, и глисты довольны.
Но Тамару Геннадьевну такой вариант не устраивал. Человеком она была с принципами. Она считала, что если семья — то одна и на всю жизнь. А проблемы надо решать, а не уходить от них в чужую постель. Поэтому она вытерла слезы и пошла в бой.
Тамара Геннадьевна понимала, что разговаривать с Людмилой Валентиновной бесполезно, поэтому просто, обозвав ее шлюхой, влепила пощечину. Та отреагировала спокойно, молча, потому что чего-то похожего ожидала.
Но не спросить Тамара Геннадьевна не могла:
— Не боишься, что он и от тебя точно так же сбежит к другой бабе?
— Волков бояться — в лес срать не ходить.
— Дура. Всегда была дурой.
— Зато с мужиком.
Тамара Геннадьевна равнодушно усмехнулась.
— Это пока что.
— Не смеши, к тебе он не вернется.
— Надо же ему будет куда-то податься, когда он тебя бросит.
— Тварь.
— Сама тварь.
После этого в 72-й школе учителя впервые стали замечать, что две учительницы математики друг с другом не здороваются и не разговаривают.
Прошло полгода. Александр жил с Людмилой Валентиновной. Учитывая, что разведен он не был, новая женщина имела статус любовницы. Она понимала, что соперница будет радостно ждать ссор в неофициальном союзе из-за этого, но Людмила Валентиновна совершенно не переживала по этому поводу. Она никогда не ныла, не умоляла и не ставила Александру условий. Нет, все было легко и просто. Она довольствовалась и этим. Главное, она была не одна. Она была с мужчиной. Она победила.
Но, несмотря на то счастье, которое Александр испытал рядом с ней, он от нее все-таки ушел.
