В Египте и Тунисе привычная игра идет по привычным правилам. Игра эта стара как мир. Если вы поддерживаете диктатора, но все же тот становится беспомощен — поддерживайте его до самого конца. Если это становится немыслимым, если против диктатора настроены армия и деловые круги — срочно сдавайте неудачника в архив и отправляйте куда-нибудь подальше да побыстрее. Затем кричите во все горло о своей любви к демократии, а сами пытайтесь восстановить прежний режим (насколько будет возможно). Именно это сейчас и происходит в Египте. Если хотите, можете, конечно, звать все это целеустремленным, избирательным поведением, — а я это зову обычным расчетливым империализмом, да еще и знакомым до тошноты.
Поскольку сегодня Ближний Восток сотрясают многочисленные восстания, почти все политические обозреватели намекают: Соединенные Штаты определенным образом направляют события, происходящие в регионе.
Иногда об этом заявляют без намеков, открыто. Джеральд Сайб, главный политический обозреватель Wall Street Journal, газеты, намного более откровенной в таких вопросах, чем другие крупные издания, прямо заявил: беда США в том, что «мы еще не научились контролировать» новые ближневосточные силы. Суть и смысл этого заявления: лучше поскорей отыскать рычаги воздействия на них. Все это возвращает нас к периоду шестидесятилетней давности, к советникам и политологам президента Рузвельта. Адольф Берли — один из ведущих либерально настроенных советников многих президентов США…
Не он ли числился в «мозговом тресте» у Рузвельта?
Он самый. Впоследствии Берли оставался крупнейшей фигурой в либеральной политической системе страны. Именно Берли открыто объявил много лет назад: если сможем контролировать нефть Ближнего Востока, то «по существу, будем распоряжаться миром единолично». И это не пустые слова.
Обладают ли Соединенные Штаты сегодня той же властью над энергоресурсами региона, какой обладали когда-то?
Основные страны — производители нефти все еще находятся под неусыпным контролем поддерживаемых Западом диктатур. Таким образом, прогресс, которого удалось добиться в ходе «Арабской весны», весьма ограничен, хотя и не столь уж незначителен. Все диктатуры западных ставленников понемногу приходят в упадок. Вся эта система приходит в упадок уже на протяжении довольно долгого времени. К примеру, если оглянуться на то, что происходило в последние пятьдесят лет, увидим: за это время энергетические ресурсы — главное, что интересует североамериканских стратегов, — оказались по большей части национализированы. Непрерывно предпринимаются попытки повернуть эти процессы вспять, но еще ни одна из них не имела успеха.
Возьмем, к примеру, вторжение Соединенных Штатов в Ирак. Всем, исключая самых отъявленных идеологов, очевидно: мы вторглись в Ирак не из-за нашей любви к демократии, а из-за того, что эта страна обладает вторыми или, возможно, третьими по объему запасами нефти в мире, а к тому же находится прямо в центре крупнейшего нефтедобывающего региона планеты. Но об этом не принято говорить. Такие размышления считают конспирологическими теориями, не имеющими отношения к реальности.
Соединенные Штаты потерпели в Ираке серьезное поражение от иракского национализма, и произошло это в основном с помощью ненасильственных методов. Соединенные Штаты могут убивать повстанцев, но они не в состоянии что-либо поделать с полумиллионом демонстрантов, высыпавших на городские улицы. Шаг за шагом Ирак сумел обезвредить рычаги управления, установленные в стране американскими оккупационными силами. К ноябрю 2007 года стало ясно: Соединенным Штатам окажется трудно достичь своих целей в Ираке. Всего любопытнее, что о целях этих открыто заявляло само же американское правительство. Так, в ноябре 2007 года администрация президента Буша-младшего сделала официальное заявление о том, какими она видит будущие взаимоотношения с Ираком. Основных требований выдвигалось два: первое сводилось к тому, что Соединенные Штаты получат право продолжать боевые действия, опираясь на свои военные базы — их США надеялись удержать за собой и в будущем; а второе гласило: необходимо «способствовать притоку иностранных капиталовложений в Ирак, особенно американских инвестиций». В январе 2008 года президент Буш подтвердил эти намерения американского руководства в одной из своих речей. А всего через пару месяцев после этого, натолкнувшись на сильное сопротивление в Ираке, Соединенные Штаты забыли обо всех этих намерениях. Сегодня Америка просто на глазах теряет контроль над Ираком.
События в Ираке были попыткой установить силой некое подобие старой системы контроля. Попытка провалилась. В общем, думаю: политика США в этом вопросе остается, в сущности, неизменной со времен Второй мировой войны. А возможностей проводить такую политику в жизнь становится меньше и меньше.
Из-за экономической слабости?
Отчасти из-за того, что мир становится все разнообразнее. Возникают все новые средоточия власти. Под конец Второй мировой войны США достигли наивысшего своего могущества. Они прибрали к рукам половину всемирных богатств, а страны-соперники — все до единой — оказались либо дотла разорены, либо уничтожены. Соединенные Штаты обретались в полнейшей, непредставимой ныне безопасности — и всерьез порывались править целым миром. Нужно заметить: по тем временам это вполне могло и получиться.
Это называли «Планом Великих Земель»…
Верно, и все началось еще в годы Второй мировой войны. Сразу же по ее окончании руководитель отдела внешнеполитического планирования при Министерстве иностранных дел США Джордж Кеннан[15] и ряд других специалистов разработали подробности упомянутого плана, а затем привели его в действие. То, что сейчас происходит на Ближнем Востоке, в Северной Африке и Южной Америке, по большей части уходит корнями во вторую половину сороковых годов. Впервые США встретили успешное сопротивление своей гегемонии в 1949-м. Тогдашние события американцы многозначительно зовут «потерей Китая». Очень любопытное определение; кстати, его никто никогда не опровергал. В Соединенных Штатах велось очень много споров о том, кто виновен в потере Китая. Это стало предметом постоянного обсуждения внутри страны. Заметьте: крайне любопытная фраза. Ведь можно потерять лишь то, чем владеешь. Соединенные Штаты были абсолютно уверены: мы владели Китаем — а значит, когда Китай добился независимости, потеряли Китай. Затем появилась озабоченность в связи с «потерей Латинской Америки», «потерей Ближнего Востока», «потерей» еще некоторых определенных стран, и все это основывалось на прочном убеждении: мы владеем миром, и везде, где наш контроль ослаблен, грозит потеря. Тут-то мы и думаем о том, как вернуть потерянное.
Сегодня, если вы прочтете журналы, пишущие о внешней политике, или решите послушать дебаты республиканцев на эту тему, то сразу же уясните главный вопрос: «Как нам предотвратить дальнейшие потери?» Если доведется присутствовать при выступлениях Митта Ромни, самого вероятного кандидата на пост президента США от Республиканской партии, то услышите: лучшим способом предотвратить потери будет просто перебить всех, кто станет на нашем пути. «Если они нам не нравятся, мы их истребим». Честное слово, именно так он и сказал недавно в одном из своих выступлений. Эта озабоченность по-прежнему царит в умах американских политиков: мы должны контролировать весь мир.
Однако способность США сохранять контроль над целым миром резко сократилась. Уже к 1970 году мир был с экономической точки зрения трехполярным. Один центр находился в Северной Америке, где безраздельно властвовали Соединенные Штаты, второй — в Европе, где доминировала Германия; этот центр был сопоставим по своим размерам с североамериканским. Третий обретался в Восточной Азии, где преобладала Япония. Именно этот третий центр и являлся к 1970-му самым быстрорастущим. С того времени мировой экономический порядок стал еще сложнее и разнообразнее. Поэтому сегодня труднее осуществлять угодную США внешнюю политику, однако основополагающие постулаты ее не слишком-то изменились.
Возьмем доктрину Клинтона. Доктрина Клинтона заключалась в том, что Соединенные Штаты имеют право использовать силу по своему усмотрению, чтобы обеспечить себе «бесперебойный доступ к ключевым рынкам, энергетическим и стратегическим ресурсам». Это шло намного дальше всего, когда-либо сказанного Джорджем Бушем. Но Клинтон высказался очень спокойно, безо всякого высокомерия и грубости — вот и не последовало никакого возмущения. Мы до сих пор верим в то, что имеем право распоряжаться и властвовать целым миром. Это часть нашей умственной культуры.
