Как он пойдет завтра на службу, Костик даже представить себе не мог. Так сильно он напился впервые в жизни. С другой стороны, и новоселье в его жизни тоже было впервые, как и собственное жилище, разумеется.
Пошло оно все к черту, – подумал он, погружаясь в сон. Дожить бы до утра, и ладно. Утром и будем думать. В конце концов, полковник в том же положении. А я буду просто равняться на старшего по званию…
Глава 4. Похороны ветерана
«Сотрудник-мужчина должен быть всегда аккуратно подстрижен, тщательно выбрит, опрятно и со вкусом одет, может умеренно использовать парфюмерию».
Из статьи 18 «Внешний вид и форма одежды».
Кодекс профессиональной этики сотрудника органов внутренних дел РФ.
Чьи-то сильные руки трясли Костика, а он никак не мог проснуться.
– Нет, ну что ты будешь с ним делать… – услышал он сквозь сон чей-то знакомый хрипловатый голос. – Лейтенант Головко! Приказываю встать!
Повинуясь чувству долга, которое оказалось сильнее похмельного сна, Костик вскочил и вытянулся в струнку. Через секунду, сонно помаргивая, он разглядел перед собой на удивление свежую и даже чисто выбритую физиономию полковника Бугаева, и вспомнил все, разом.
– Виноват, товарищ полковник…
– Еще как виноват, – добродушно пробасил тот. – Что коньяка на опохмелку не припас.
– А разве… – Костик попытался включить не соображающую пока голову и припомнить, остался ли после вчерашнего коньяк.
– Да шучу, – все так же добродушно сказал Бугаев. – Я перед работой не пью. Думаешь, твой начальник не может руководить отделом, не приняв на грудь пару сотен граммов?
Вообще-то Костику показалось, что полковник уже приговорил примерно половину бутылки, иначе с чего бы у него было такое благодушное настроение и откуда бы взялись силы на утреннее бритье, но, естественно, озвучивать свою мысль он не стал.
– Да нет, конечно, – пробормотал он. – С чего бы мне так думать.
Полковник взглянул на наручные часы и стал серьезным.
– Значит, слушай мою команду, опер, – деловито сказал он. – Даю тебе двадцать минут на помыться, побриться и перессать. Затем приходишь на кухню, и после быстрого пайкования поступаешь в распоряжение старшего по званию, то есть, в мое. Все понял? Вопросы есть?
– Вопросов нет.
– Выполнять.
И Костик побрел искать свою сумку, до разгрузки которой у него так и не дошли вчера руки…
Когда он относительно бодрым шагом, с прояснившейся после умывания головой, которую дополнительно продержал под струей холодной воды несколько минут, вошел на кухню, его ожидал сюрприз. Кухня превратилась в настоящую милицейскую штаб-квартиру. Включивший телефон полковник сидел за столом, отдавал кому-то команды и принимал рапорта. Перед ним лежал толстый ежедневник, в который он по ходу разговоров вносил какие-то пометки. Тут же, усиливая сходство со штабом, суетилась официантка, то есть, тоже удивительно свежая и какая-то помолодевшая Аделаида Вильгельмовна. Она обслуживала личный состав – то есть готовила штабным офицерам нечто, что скворчало сейчас на сковородке, распространяя весьма аппетитный даже для похмельных желудков запах. В какой-то момент, устав прижимать трубку к уху плечом, полковник включил громкую связь, и сходство с полевым штабом усилилось. Кухню заполонили голоса подчиненных, и в какой-то момент Костик узнал голос Сергеева, того самого капитана, который обеспечил ему кратковременный отдых в больнице.
– Товарищ полковник, я с вечера со своими в засаде сидел. Ну, по делу Паленого. Вот, только что засаду сняли. Не пришел, стервец, по адресу. Придется информатора трясти.
– В засаде сидел… И что? – настороженно поинтересовался Бугаев, по тону подчиненного почувствовав какой-то подвох.
– Ну, я не успеваю на похороны, – оправдывающимся тоном сказал Сергеев. – Может, вы пошлете кого-то другого? – И поспешно добавил: – Мне б домой хотя бы на полчасика зарулить. Ну, перекусить, там, сменить носки, побриться… О сне я даже и не мечтаю, товарищ полковник.
Бугаев чертыхнулся. Он поморщился, что-то обдумывая, сделал очередную пометку в блокноте и неохотно сказал:
– Хорошо, Сергеев. Езжай домой, брейся. Только имей в виду. Если узнаю, что ни в какой засаде ты не сидел, что ты мне тут туфту прогоняешь, так я тебя тогда…
– Да что вы, Иван Александрович! – с такой искренней обидой воскликнул капитан, что даже Костик понял – врет. – Да разве я позволил бы себе…
– Отбой… – Бугаев, не дослушав, нажал кнопку окончания связи, и тут же набрал чей-то номер. – Володя? Нет, ничего не меняется. Машину подашь к тому месту, где ты высадил меня вчера. Только вот… – он быстро взглянул на часы, что-то прикидывая, – минут бы на десять раньше. Сможешь? Вот и хорошо… Все, отбой.
Он вздохнул, с явным облегчением отодвинул телефон, и, обведя взглядом присутствующих, с воодушевлением потер руки.
– Ну, вот и все. Чего застыл, лейтенант? Присаживайся. А ты, – он повернулся к хлопочущей соседке Костика, – давай, тоже, заканчивай там. Нам с опером работать пора. Наша служба, знаешь ли, и опасна и трудна. – И, не стесняясь, хлопнул ее по заду.
Порозовевшая Аделаида Вильгельмовна поправила халат, метнула быстрый взгляд в Костика, потом перевела его на полковника.
– Ничего, здесь все свои, – отмахнулся тот. И, посмотрев на Костика, официальным тоном, от которого тот едва не вскочил, сказал: – Лейтенант Головко. Извещаю вас, что я провел ночь в коридоре, возле комнаты уважаемой госпожи Винкель, охраняя ее покой. В этом и состоит наша служба, охранять покой доверившихся нам граждан. Вам все понятно?
– Так точно! – гаркнул Костик, все же вскочив.
– Вот и прекрасно, – поморщившись и жестом опустив Костика обратно, на табуретку, подытожил Бугаев. – Тогда приступаем к завтраку, товарищи офицеры и примкнувшие к ним гражданские лица…
– Сейчас на кладбище, потом, как всегда, на точку, – глядя в бритый, толщиной в ляжку взрослого человека, затылок молча кивнувшего водителя, распорядился Бугаев.
Он расположился сзади, а Костика усадил на переднее сиденье. С точки зрения Костика это было лучшее пассажирское место, и будь он начальником, он бы только спереди и ездил. Говорят, некоторые усаживаются назад, чтобы дистанцироваться от шофера соответственно табеля о рангах, но вот, например, Костику, будь он хоть генералом, было бы на все это наплевать, он бы все равно ездил спереди. И удобно, и демократично. И почему Бугаев залез сейчас назад, он не понимал. И, кстати, он всегда так ездит, или сел туда только сегодня? Если только сегодня, значит, в этом есть какой-то умысел и это как-то связано с ним, Костиком. Эту ситуацию не мешало бы тщательно прокачать, что-то тут нечисто.
– Опять о херне думаешь, лейтенант?
Костик вздрогнул.
– Это почему еще, товарищ полковник?
Он развернулся корпусом к начальству и уставился на Бугаева вопросительно. Тот, кажется, уловил в его голосе тщательно скрываемую обиду, потому что добродушно усмехнулся.
– Ну, а о чем ты еще можешь думать, – обосновал он свое мнение, чем заставил Костика еще больше насупиться. – Ладно, лейтенант, не обижайся. Ты мне вот что лучше скажи. Знаешь, куда мы сейчас едем?
– Знаю, – уверенно сказал Костик. Он опять повернулся к полковнику, и опять подумал, что на переднее кресло его посадили с умыслом. Чтобы он так вот и вертелся всю дорогу, отвечая на вопросы начальства. С другой стороны, эти домыслы выглядели нелепыми. С чего это Бугаеву над ним изгаляться. Он мужик хороший, это чувствуется сразу. И к Костику отнесся очень даже доброжелательно, вон и капитана за него отмудохал, и в больницу лучшую определил, и квартиру пробил, и даже на новоселье пришел… Костик посмотрел на Бугаева с обожанием, и твердо повторил, показывая, что он не какая-нибудь там размазня, а к тому же хорошо контролирует обстановку, четко фиксируя малейшие детали происходящего: – Знаю, конечно. На кладбище. Ну, на похороны.
– А почему именно мы туда едем, знаешь? – словно экзаменуя его, продолжил Бугаев, и Костик опять уверенно подтвердил:
– Естественно. Потому что капитан Сергеев отпросился. Вы, как мудрый руководитель, разрешили ему передохнуть, и сейчас едете туда вместо него. А меня просто прицепом, наверное, взяли, потому что потом все равно поедете на «точку», ну, то есть, в наш отдел. И заодно подбросите меня. Верно?
– Верно, – сказал полковник. – Верно, да не совсем. Но то, что ты четко врубаешься в детали, цепко схватывая картину происходящего, это, конечно, хорошо… – Это, он, наверное, имел в виду, что Костик грамотно уловил смысл состоявшегося разговора, когда полковник врубил «громкую». – Кстати, ты знаешь, кого сегодня хоронят, и зачем я все-таки взял тебя с собой? Потому что тебя я захватил не просто так, не потому, что нам просто по дороге.
