- Молчите, - спокойно продолжал он, - ваши намеренья мне известны. Вы явились, чтобы унести из этого дома сокровища. Многие и до вас пытались сделать это. И не сумели. Не сумеете и вы. Что касается меня самого - я свободен от алчности. Сорок лет прожил я, питаясь лишь хлебом и водой, посвятив дух свой Великому Богу, - он снова начертил странный знак, - и теперь никакие сокровища, никакие самоцветы, никакие драгоценности и богатства этого мира не могут искусить и совратить меня. Я пришел сюда, чтобы уничтожить зло. Я, - он ткнул пальцем в грудь, - я - Арвлан Ангарнги, девятый потомок Ургаана Ангарнги по прямой линии. Я всегда знал об этом и скорбел - ведь Ургаан Ангарнги предал себя злу. Но лишь пятнадцать дней назад, в день Паука, узнал я из древних документов о том, что Ургаан построил этот дом, вечную ловушку для скудоумных и непоседливых. Ведь он оставил здесь стража… вечного.
Хитер был мой проклятый предок Ургаан, зол и хитер. Искуснейшим архитектором во всем Ланхмаре был Ургаан и не менее искусным каменщиком и мудрым геометром. Но он ненавидел Великого Бога. И тянулся к силам нечистым. Он общался с демонами, и добыл у них немыслимое сокровище. Но пользы оно ему не принесло. В погоне за богатством, знанием и силой Потерял он способность наслаждаться и радоваться, даже просто желать. Потом спрятал он свое сокровище, но так, чтобы нескончаемо несло оно в этот мир зло, которого натерпелся он сам не только от мужей, но и от гордой, высокомерной и жестокой женщины, столь же бессердечной, как и он сам. И вот моя цель и мое право -уничтожить зло, посеянное моим предком.
Не пытайтесь остановить меня, иначе судьба покарает вас. Надо мной рука Великого Бога, готовая отогнать от своего верного слуги любую беду. Его воля - моя воля. Молчите, люди крови! Я пришел разрушить сокровище Ургаана Ангарнги. - С этими словами изможденный святой человек не спеша, будто призрак, скрылся в узком дверном проеме.
Фафхрд смотрел на него, широко раскрыв свои зеленые глаза, и не намерен был ни мешать ему, ни следовать за ним. Ужас не оставил северянина, однако теперь он чувствовал, что опасность грозит не лично ему.
Тем временем весьма курьезная мысль посетила Серого Мышелова. Ему показалось, что с ними говорил сейчас не досточтимый святой, а восставшая тень уже столетия мертвого Ургаана Ангарнги. Конечно, и у Ургаана был такой же высокий лоб и такая же тайная гордость. И юные черные локоны, что вовсе не соответствовали состарившемуся лицу, тоже казались частью прошлого. Пусть время исказило портрет, стерло с него краски, но все-таки что-то от силы и индивидуальности древнего оригинала сохранило.
Они слышали шаги святого в комнате за стеной. А потом настала полная тишина, продлившаяся дюжину сердцебиений. Затем они почувствовали, что пол затрясся под ногами, словно затряслась сама земля или рядом шагнул гигант. Вдруг из соседнего помещения донесся слабый, дрожащий крик, который прервал громкий тошнотворный хруст, едва не вывернувший желудки искателей приключений. Потом снова настала полнейшая тишина.
Фафхрд и Мышелов переглянулись в изумлении, но не оттого, что только что слышали, а оттого, что раздавшиеся звуки совершенно рассеяли их ужас. Выхватив мечи из ножен, они поспешили в соседнюю комнату.
Она точно повторяла ту, что они оставили, только вместо двух окошек, в ней было три, одно почти от пола. Дверь была только одна - через которую они вошли. Стены, пол и полукупольный потолок - из плотно уложенного камня. Возле толстой центральной стены, разделявшей купол надвое, лежало тело святого. Впрочем, “лежало” - не то слово. Левое плечо и грудная клетка его были раздавлены. Жизнь улетела. Вокруг успела скопиться лужа крови.
Фафхрд и Мышелов глазами лихорадочно пытались отыскать что-нибудь, кроме себя и покойника, но в комнате не было никого… никого… даже комары не пищали между пылинок, пляшущих в косых лучах солнечного света, пробивавшихся сквозь узкие окна. Напрасно в отчаянии старались они представить себе существо, способное расплющить человека столь сокрушительным ударом, а потом исчезнуть через одно из трех небольших окошек…
Из стены возле мертвеца выдавался квадратный камень фута в два. Древними ланхмарскими иероглифами на нем было четко выбито: “Здесь покоится сокровище Ургаана Ангарнги”.
Камень этот подействовал на обоих кладоискателей будто оплеуха, пробудив все их упорство, всю, до последней унции, беспечную решимость. Ну, лежит возле камня изувеченный труп старика… У них же мечи! И может, это-то и доказывает, что сокровищницу охраняет свирепый страж. Но они сумеют позаботиться о себе! Неужели, прочитав откровенную, словно оскорбление, надпись, бежать, бросить этот камень не притронувшись? Нет, во имя Коса и Бегемота! Уж лучше сразу отправиться прямо в ад Нихвона!!
Фафхрд понесся за киркой и прочим инструментом, который он бросил на лестнице, когда лорд Раннарш метнул свой первый кинжал. А Мышелов принялся внимательно оглядывать выступающий из стены камень. Вокруг него змеились широкие трещины, заполненные темным смолистым веществом. Он постучал по камню рукояткой меча - за камнем было пусто. Торопливо простучал стену вокруг - пустот больше не было. Значит, полость невелика. Заметил, что щели между другими камнями были едва заметны, даже признаков какого-нибудь цементирующего раствора не было видно. Он уже было подумал, что щели ложные, просто неглубокие прорези в монолите. Впрочем, такое едва ли возможно. Он слышал, как вернулся Фафхрд, но продолжал обследование.
Серый Мышелов находился в совершенно необычном состоянии духа. Неуклонная решимость добраться до сокровища затмевала прочие мысли. А внезапно необъяснимое исчезновение ужаса оставило его разум в каком-то оцепенении. Словно бы он решился не думать, пока не увидит, что содержится за этим камнем. И потому ум его был занят какими-то мелкими пустяками, не делая выводов и обобщений.
Спокойствие давало ему ощущение хотя бы временной безопасности. Опыт смутно подсказывал ему, что страж, расплющивший тело святого и игравший в кошки-мышки с Раннаршем и ими самими, кем бы он ни был, не наносит удара, пока не вызовет ужаса в своих жертвах.
Фафхрд испытывал весьма схожие ощущения, разве что его решимость и разрешить загадку камня с надписью была куда более непреклонной.
Вооружившись молотом и зубилом, они приступили к широким щелям. Темная смолистая смесь отскочила легко, сначала крупными кусками, потом стала отделяться тягучими, вязкими полосами. А когда они на палец расчистили щель, Фафхрд вставил в нее кирку и сумел слегка повернуть камень. Тогда и Мышелов смог углубиться со своей стороны. После этого Фафхрд словно рычагом сумел подвинуть со своей. Так и продолжалась работа попеременно с обеих сторон.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
