Мышелов с Фафхрдом начали именно с этой стратегии, сперва шагов на двадцать отступив так, что разбойники исчезли из виду. Терпения у друзей явно было побольше, чем у противников. Минут через десять напряженного ожидания, когда уже травинки начинали казаться наконечником стрел, Фафхрд сумел всадить стрелу прямо в горло рыжеголовому как раз в миг, когда тот уже натянул лук, чтобы поразить Мышелова. Теперь без самого Раннарша врагов оставалось лишь четверо. Оба друга немедленно изменили тактику и разделились: Мышелов быстро направился в обход поляны, Фафхрд же, насколько это было возможно, отступил в глубь леса.
Люди Раннарша, должно быть, поступили так же. Мышелов едва не врезался в разбойника с меченным шрамом лицом, ступавшего столь же бесшумно, как и он сам. На таком расстоянии лук и праща бесполезны… во всяком случае непригодны для использования обычным путем. Разбойник со шрамом попытался вонзить зазубренный наконечник стрелы, которую он держал наготове, в глаз Мышелова. Но тот изогнулся в сторону, замахнулся пращой, словно кнутом, и роговой рукояткой сокрушил соперника. Тот рухнул без сознания. Отступив на несколько шагов, Мышелов воздал хвалу удаче - везет же в день Кота: врагов оказалось не двое - и полез наверх, на дерево; передвигаться по ветвям можно было в большей безопасности, хоть и медленнее, если держаться на средней высоте. Он ступал по сучьям с уверенностью канатоходца и перепрыгивал с ветки на ветку, лишь когда это было необходимо - не было пути к отходу.
Обогнув поляну, он услыхал за несколько деревьев впереди звон мечей и поспешил туда. Его глазам предстала привычная сценка: прижавшись спиной к отводу дуба, Фафхрд длинным мечом отражал натиск двоих прислужников Раннарша, оружие которых было короче. Ему приходилось туго, и северянин это понимал. Он слышал древние саги, где пели про героев, что бились на мечах и одолевали четверых врагов. Но по собственному опыту он знал, что подобные россказни - чистое преувеличение, если только противники героя не в первый раз держат в руках мечи.
Люди Раннарша явно были бывалыми мечниками. Атаковали они осторожно, но непрестанно, держа мечи перед собой, и не размахивали ими понапрасну. Они мрачно и тяжело посапывали, но держались уверенно, понимая, что северянин не станет наваливаться на одного из них, рискуя открыть бок для атаки другого. Целью их было зажать его одновременно с боков и атаковать.
Поэтому Фафхрду приходилось все время перемещаться и свирепо набрасываться на ближайшего, прежде чем второй успевал сдвинуться вбок. Так он умудрялся держать их перед собою бок о бок и управляться с обоими клинками быстрыми выпадами и косыми ударами. Бусинки пота выступали у него на лбу, из царапины на левом бедре сочилась кровь. Ухмылка жутким оскалом обнажала его белые зубы, которые изредка размыкались для того, чтобы выплюнуть очередное оскорбление, грубое и грязное.
Мышелов сразу же оценил положение, спустился на сук пониже и прицелился в спину одного из противников Фафхрда, как вдруг из-за объемистого ствола навстречу ему взметнулся меч в мозолистой руке. Третий из слуг Раннарша тоже предпочел воспользоваться деревьями. Но, к счастью Мышелова, противник его стоял нетвердо и точно рассчитанный удар на мгновение опоздал. Но уклониться от него Серый Мышелов мог, только соскочив с ветки, и ему пришлось ошеломить противника скромным акробатическим трюком. Спрыгнуть на землю - значило оказаться в руках того, кто остался на дереве. И он попытался уцепиться за ветвь, на которой стоял, качнулся на руках и снова забросил свое тело вверх. Помогая себе то одной, то другой рукой, чтобы не свалиться, они вцепились в глотки друг другу, при возможности молотя один другого коленями и локтями. В первой же схватке кинжал и меч упали вниз, последний свалился между людьми Раннарша, на мгновение ошеломив их, так что Фафхрд едва не добился успеха, и остался стоять, воткнувшись в землю острием.
Мышелов и его соперник без видимых преимуществ то сходились, то отскакивали друг от друга, поскольку каждому трудно было просто удержать равновесие. Наконец они почти одновременно свалились, но успели схватиться руками за ветвь. Пыхтящий приспешник Раннарша попытался нанести Мышелову подлый удар. Но тот увернулся, изогнув тело вверх и сведя ноги. Качнувшись, он с силой ударил ими противнику прямо в грудь, туда, где заканчиваются ребра. Неудачливый приспешник Раннарша свалился на землю, и сознание во второй раз оставило его.
В тот же миг один из противников Фафхрда предпринял финт, который мог бы принести ему успех. Пока его напарник напористо теснил Фафхрда, он выхватил торчавший из земли меч, намереваясь метнуть его словно дротик. Но Фафхрд, непревзойденная выносливость которого давала ему преимущество в быстроте реакций, ожидал этого и предпринял блестящую контратаку против ближайшего противника. Последовали два молниеносных выпада: первый, обманный, к животу, второй, режущий укол, раскроил ему горло. Повернувшись, он широким взмахом выбил оба меча из рук остававшегося противника, тот изумленно осел на землю - и задыхаясь выдавил: “Пощади!”.
В довершение всего Мышелов легко спрыгнул с дерева, словно свалился с неба. Фафхрд инстинктивно занес меч, собираясь ударить его тыльной стороной, но узнал Мышелова, так что сидящий на земле противник успел трижды глубоко вздохнуть. И тут Фафхрд вдруг расхохотался: сначала тихо, а потом во все горло. В смехе этом звучали безумие битвы, удовлетворенный гнев и облегчение избежавшего смерти.
- Ох, клянусь Глаггерком и Косом! - гремел он. - Клянусь Бегемотом! Ох, клянусь Холодным Краем и потрохами Красного Бога! Ох! Ох! Ох! - И снова раздался безумный рев. - Ох, клянусь Китом-убийцей, Хладной Женщиной и ее отродьем! - Смех его потихоньку затихал, как бы застревал в горле. Он тронул лоб ладонью правой руки, и лицо его обрело серьезное выражение. Потом кинулся к человеку, только что убитому им, разогнул его руки, закрыл мертвецу глаза и достойно возрыдал над покойным, что показалось бы забавным ханжеством любому, кто не знает варваров.
Реакция Мышелова была отнюдь не столь дикарской. Он испытывал беспокойство, к чему сам относился с легкой иронией, и его чуть подташнивало. Чувства Фафхрда он понимал, и знал уже по прежнему опыту, что тот еще некоторое время не будет владеть собою, а потом притихнет и оцепенеет. Беспокойно оглядываясь вокруг - как бы разрядка не сделала его приятеля беззащитным, - он пересчитал противников. Да, со всеми шестерыми приспешниками Раннарша они разделались. Оставался лишь сам Раннарш, но где же он? Мышелов пошарил на всякий случай в кисете - проверить, не потерялись ли где талисманы и амулеты, приносящие удачу. Шевеля губами, пробормотал две-три молитвы, а может, и заклинания. Но при этом все время держал пращу наготове, без устали оглядываясь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
