Нужно было бежать быстрее, скорее, но силы не прибавлялись. Остались в паре лиг к югу. Ему захотелось плакать или зарычать, ударяя руками в дерево, пока из кулаков не пойдет кровь. «Ну почему это должно было произойти именно со мной? Почему это всегда происходит только со мной?»
Он взглянул на свои волосатые руки, сжатые в кулаки. Если сейчас сдаться, то все будет напрасно. Ему нужна помощь, и он ее получит. Но сначала нужно было сбежать и найти друга. Он был рядом, это точно. Места выглядели знакомо, а хранители говорили, что Имва на верном пути. Старые, мудрые деревья, они никогда не лгали. Они остались его последними друзьями. Кроме Навнáта. Его надо найти. И скорее. С Навнатом будет проще, вдвоем они смогут уйти далеко и выполнить то, что собирались.
Найдя в себе последние крупицы сил, Имва бросился вперед, полагаясь на деревья. Он надеялся, что сможет уйти от людей достаточно далеко. «Их шестеро, а я один, и собаки еще. Глупые, паршивые псы. Ненавижу собак!»
Грязь вгрызалась в ноги мертвой хваткой, и каждый раз приходилось с боем вырывать их обратно из её пасти. Холод, пробирающий до костей, давно преследовал его. Недавняя мерзлая земля превратилась в жижу. С каждым шагом грязи становилось все больше, а Имва становился слабее, сопротивляясь все отчаяннее, но чувствуя, как силы покидают его. Заметив тропу, щедро усыпанную жухлой листвой, он побежал на нее. Может, на тропе и скользко, но так он не оставит следов на грязи.
Где-то позади послышался лай. Немного было похоже на песню, только дурацкую. Так никто бы, конечно, петь не стал. А потом Имва догадался, что так может звучать его похоронная песнь, и принялся продираться сквозь кусты, барахтаясь, как глупая муха в паутине. Под ногой оказался корень, и он, споткнувшись, упал в слякоть лицом. Мерзлая земля не замедлила больно укусить. Но собаки укусят, наверняка, сильнее. Он перевернулся на спину, тяжело дыша, и рассматривал голые ветви, которые, как пальцы мертвеца, обхватывали небо.
«И вы против меня, хранители, – тоскливо подумал он. – Наверное, я заслужил ваш гнев».
Лай становился все ближе и все меньше походил на песнь. Скорее, на мерзкие выкрики жадных голодных тварей. Имва проверил мешочек с травами, которыми он отпугивал нюх псов, но мешочек был уже пуст. Неудивительно: мир отвернулся от него, отверг за его проступки. Тогда Имва коснулся кулона, тот всегда помогал справиться со страхом.
«Как жаль, что Навната нет рядом! С ним было бы проще».
Лай становился нестерпимо громким, а там, где были собаки, рядом должны были быть и люди. Имва медленно поднялся, с грустью рассматривая свои следы. Если бы он мог перескакивать с дерева на дерево, все было куда проще, вот только ветви были слабыми, как и мир вокруг, да и деревья стояли слишком далеко друг от друга. Среди ветвей показались прыгающие точки, похожие на блох.
«Я не могу сдаться, только не сейчас!»
Когда звери были уже совсем близко, Имва вспомнил, чему его учили. Расставив ноги пошире и слегка пригнувшись к земле, он оголил клыки и зарычал, вкладывая в рык всю свою боль и гнев на мир, ополчившийся на него так несправедливо. Хвост резко ударил по земле. Псы замерли, округляя свои глупые глаза, заскулили и бросились прочь. Туда, откуда пришли.
Он улыбнулся, не веря в удачу. За долгие дни, если даже не годы, это было что-то напоминающее настоящую победу. А то он уже воображал зубы диких тварей, вгрызающихся в свое тело. Возможно, Корни судьбы давали ему второй шанс. Или это хранители решили проявить свою милость. Он поклонился деревьям самым почтительным образом, на который был сейчас способен, и побежал дальше.
Псы вернутся, как и люди. И к этому времени Имва должен быть далеко. Но сначала нужно было спасти Навната. Хранители указывали путь, видно, сжалившись над молодым глупцом, и привели его прямо к нужному селению. Все людские деревни были похожи друг на друга, но эту он узнал сразу по рыболовной сети, развешанной возле дома у реки. Здесь он расстался с Навнатом, и теперь ему нужно было исправить ошибку. Идти дальше без лучшего друга было бы страшным преступлением. К тому же тот был незаменимым помощником, без него весь план оказался бы обречен на провал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пригнувшись, Имва глядел на дурацкие дома-коробки и принюхивался. Запах оттуда шел приятный, в животе заурчало, но Имва заставил себя думать о другом. Хвост заходил из стороны в сторону. Можно было подождать, пока стемнеет – так было меньше шансов, что его заметят, – и вот тогда – улизнуть с Навнатом обратно в лес. Но стук зубов и волны холода, которые прокатывались по телу, говорили о том, каким глупым был этот план. Да и где-то позади вот-вот могли показаться преследователи. Босые ноги Имвы перестали чувствовать холод, и это тоже заставляло хвост сильнее дергаться. Нельзя было терять времени.
Грудь саднило так, будто кто-то провел крюком по внутренностям, но Имва заставил себя думать о главном. Если позволить себе расслабиться, можно остаться в грязи навсегда. Можно ли представить что-то более противное?
Идти здесь было чуть проще, и Имва несся во весь дух стремительной тенью, которую нельзя было разглядеть в сумерках. Он был воздухом, проносящимся везде и не оставляющим следа. Перышком, на которое никто не обращает внимания. Хвост недовольно ударил по жухлой траве.
В каком из домов был его друг? Имва в точности не знал, в каком искать Навната, лишь надеялся, что тут нет собак, которые его учуют. Людей снаружи было не так много, поэтому он передвигался между жилищами незаметно. Проблема была в том, чтобы обнаружить Навната не выдавая себя.
«Не проделал же я весь путь зря?»
– Навнат, – тихонько позвал он. – Навнат!
Где-то невдалеке отозвался голос, и он пустился туда не разбирая дороги. Глупые куры разбежались в разные стороны, не переставая квохтать. Вот поэтому на куриц полагаться нельзя. Нет в них ни ума, ни достоинства, лишь бы болтать.
– Навнат, ты здесь?
Когда Имва услышал знакомое приветствие, все внутри засияло, как в самый прекрасный из дней. Спасен!
«Хранители все-таки на моей стороне».
– Навнат! Друг!
Петух осторожно сделал пару шагов вперед, внимательно его разглядывая, недоверчиво двигая клювом. Перья горели белизной на фоне мрачной округи, а гребень алел сильнее прежнего.
– Ну, будет тебе! Это получилось случайно. Идем скорее!
Петух не торопился, поглядывая по сторонам с укоризной.
– Навнат! Не веди себя, как жалкая курица! Пойдем, пока нас не застукали. Обещаю, я больше тебя не брошу! Тебе не придется сидеть в этих коробках.
Петух прищурился и сделал пару шагов вперед, давая забрать себя. Аккуратно, как самую ценную драгоценность, Имва поднял его и прижал к груди. Пора было уходить. Чувствуя в своих руках знакомые перья, он наконец-то почувствовал покой, радость. На мгновение стало теплее.
– Пойдем, друг, нам пора стать героями.
Глава 5
Черный тюльпан
– Он точно ничего не заподозрил?
– Усин не отличается сообразительностью, – ответил Рантар. – Когда он вернется в замок, пройдет ночь, еще день им понадобится, чтобы добраться сюда. И то, если королева будет на месте. Времени на разговор более чем достаточно.
«Королева», – слово отдалось во рту непривычной горечью, будто на зубах разом заскрипели все годы дурмана.
Барон то вставал, то садился, теребя угол одеяния, и смотрел так, будто ожидал, что из дверей покажется старый гость-великан. Его жена и сын замерли рядом.
– Вы сидите здесь как ни в чем не бывало, а что делать нам?
– Бежать, – пожал Рантар плечами. – И чем скорее, тем лучше. Советую исчезнуть где-нибудь в другой стране и прихватить с собой только самое необходимое. Слуг тоже отправьте подальше. Королева решила взяться за вас, а у нее хватка, как у бойцовской собаки.
Барон сглотнул, встал, потом сел. Снова встал. Ни сказав ни слова, заторопился, причитая себе под нос.
– Святые имена, и почему я потащился в эту страшную страну из уютного Монфора!
