Также боевые авиационные комплексы, совместно с самолетами-заправщиками, комплексами радиолокационного дистанционного наблюдения, позволили бы:
– решать задачу ВКО на Северном и Восточном стратегических воздушно-космических направлениях, не создавая наземной оборонительной инфраструктуры и группировок войск ВКО;
– сформировать передовой рубеж системы ПВО-ПРО на угрожаемых направлениях до рубежа пуска крылатых ракет воздушно и морского базирования, т. е. за 3–3,5 тыс. км от государственной границы России;
– прикрывать самолеты дальней и морской ракетоносной авиации от действий истребителей противника в удаленных районах и прикрывать свои корабельные группировки (в том числе и подводных лодок) от ударов с воздуха при развертывании в дальних океанских и морских зонах.
Поэтому весьма странной и ошибочной выглядит идея решения задач ВКО без включения в единый контур боевого управления истребительной авиации. В структуре военных округов она есть, но не в составе бригад ВКО, а в составе авиабаз.
По мнению экспертов, такая ситуация негативно сказывается не только на решении вопросов использования группировки истребителей-перехватчиков в борьбе со средствами ВКН, но и на состоянии системы ВКО в целом.
В настоящее время в России реально имеют место «ведомственная» система ПВО и автономная система РКО. В «ведомственной» системе войска и силы ПВО разделены по видам и родам войск Вооруженных Сил и выполняют свои особые задачи. В каждом виде и роде войск Вооруженных Сил организуется противовоздушная оборона своих специфических объектов. Командования Войск ВКО и объединений ВВС и ПВО организуют в границах своей ответственности оборону объектов страны (высших органов государственного и военного управления, стратегических ядерных сил, энергетики, инфраструктуры, военной промышленности, экологически потенциально опасных и других объектов). Командования войсковой ПВО организуют в рамках общевойсковых операций оборону группировок Сухопутных войск, командования флотов – сил флота.
«В случае войны США могут за первые часы противостояния уничтожить 80–90 % ядерного стратегического потенциала России» – такую оценку возможностей новых видов вооружений в современной войне привёл курирующий ОПК России заместитель Председателя Правительства РФ Дмитрий Рогозин.
Главными причинами этого положения, на взгляд экспертов, являются:
– отсутствие стратегического командования (органа управления), имеющего не только обязанности, но и права организовать боевые действия разновидовых (разнородных) группировок войск (сил). После ликвидации войск ПВО за прошедшие 15 лет из органов военного управления ВС РФ полностью ушли специалисты, которые имели представление, что такое система ВКО.
– за право управлять войсками (силами) ВКО развернулась борьба даже тех структур, которые не представляли себе всё многообразие и сложность содержания боевых действий в воздушно-космической сфере («хотели как лучше, а получилось, как всегда»), при этом существующие проблемы усугубились и появились новые.
– отсутствие лиц, отвечающих за организацию исследований в области создания системы ВКО и способных выработать пути решения проблем системы управления, объединяющей частные подсистемы в единое целое.
– в ГШ отсутствуют элементы непрерывного слежения за складывающейся воздушно-космической обстановкой и оперативного управления силами и средствами ВКО.
– созданное командование войск ВКО также не может решать эти задачи по своему статусу – статусу командования рода войск Вооружённых сил. Из-за этого единая система ПВО страны и ВС РФ распалась на пять самостоятельных частей – четыре системы ПВО военных округов и формирования войск ВКО, которые системой пока не стали.
Требуют уточнения и некоторые концептуальные положения. Дело в том, что основные объекты управления имеют разную степень автоматизации. Стратегические системы ВКО (СПРН, СККП, ПКО) функционируют в едином контуре боевого управления в соответствии с реализованными боевыми алгоритмами. Управление средствами СПРН и ПРО осуществляется полностью автоматически. А управление СККП, ПКО, ПВО автоматизировано частично в зависимости от решаемых задач.
При сохранении преемственности основных систем ВКО необходимо осуществить объединение разнородных подсистем управления в единую АСУ ВКО, для чего требуется проведение специальной КНИР. Её результатом должны быть чёткие научно-обоснованные выводы по организационным и техническим мерам объединения разнородных подсистем управления в единую АСУ ВКО при сохранении преемственности основных систем ВКО.
США и НАТО сейчас и в перспективе считают наземно-воздушно-космическую операцию основным видом начала и последующего ведения войны и без завоевания превосходства в воздухе и космосе не решатся на применение сухопутных войск. Из этого делается неоспоримый вывод: начальный период войн будущего будет состоять из серии массированных воздушно-космических ударов по важнейшим центрам государственного, военного, военно-промышленного значения, группировкам войск противовоздушной обороны, узлам и средствам связи, центрам боевого и административного управления, а также транспортным коммуникациям. Главнейшее значение при этом придается уничтожению в первом же ударе сил и средств ПВО (ВКО) противника.
Для нанесения ударов на всю глубину противостоящей стороны условный противник потенциально располагает межконтинентальными баллистическими ракетами (МБР), нестратегическими баллистическими ракетами (НБР), гиперзвуковыми средствами разведки и ударными крылатыми ракетами (ГЗСР и ГЗКР), воздушно-космическими самолетами (ВКС) типа «Шаттл» многоразового применения в качестве носителей разного рода ударных боеприпасов, подводными лодками, оснащенными КР «Томагавк» и др. В зоне действия аэродинамических систем оружия – стратегическими бомбардировщиками (носителями гиперзвуковых средств и крылатых ракет, оснащенных ВТО), самолетами ТА, ПА (носителями КР типа «Томагавк»), БЛА и ложными целями, имитирующими самолеты и другие ЛА для введения противника в заблуждение о составе и действиях ударных групп. В составе авиации имеются самолеты дальнего радиолокационного обзора (ДРЛО), радиоэлектронного подавления (РЭП), воздушные командные пункты (ВКП).
Одним из важнейших условий ведения будущей войны, безусловно, является завоевание господства в воздушно-космическом пространстве, на этом театре военных действий, который является самостоятельной сферой вооруженной борьбы.
Этот ТВД – реально существующее, колоссальное по размерам пространство объемного характера, в пределах которого имеется множество подлежащих обороне от воздушно-космических ударов наземных государственных объектов. Кроме того, на нём практически стационарно на околоземных орбитах размещены в качестве объектов защиты или поражения космические аппараты.
Это пространство (весь его объём) уже сейчас постоянно сканируется в разведывательно-информационных целях расположенными на земле или смонтированными на космических аппаратах радиолокационными, теле-оптическими, инфракрасными, лазерными или иными техническими устройствами.
В определенных пределах оно перекрыто зонами перехвата ударных воздушно-космических средств до запуска с них крылатых ракет – авиационными ракетными комплексами перехвата (АРКП) ПВО, а также зонами поражения зенитных ракетных, противоракетных, противо-космических огневых комплексов и систем, входящих в состав объединений, соединений и частей родов войск, предназначенных для воздушно-космической обороны государства. Именно это пространство с перечисленным его содержанием является воздушно-космическим ТВД.
Любая война имеет начальный период, итоги которого решительно влияют на последующий ход, а во многом и исход войны. В начальном периоде нападающая сторона массированно применяет главные ударные силы и средства для нанесения наибольшего ущерба обороняющейся стороне (на большую глубину).
Исходя из концепции США, определяющей содержание наземно-воздушно-космической операции, первый удар они будут наносить с разных оперативных направлений одновременно, комплексно (воздушный, космический и через космос), причем массированный, плотный и достаточно протяженный по времени.
Отражение такого удара (а за ним и последующих) может быть эффективным только при совместном боевом применении сил и средств противовоздушной и ракетно-космической обороны. Причем в реальном масштабе времени, при едином боевом управлении и при единой персональной ответственности за результаты боевых действий.
