– А не бракованный сколько стоит? – стояла я на своем.
– Столько и стоит!
– А бракованный?
– Зачем вам бракованный?
– Мы на него запали! – доверительно сообщила Мотька продавщице.
– А какой у него брак?
– Цепочка сломана и дырка в донышке! Вообще-то если вам нравится… Он же все равно декоративный, кофе в нем варить нельзя… Может возьмете? – оживилась девушка, решив сбыть бракованный товар.
– Он у вас один, что ли? – спросила Мотька.
– Последний! – вздохнула девушка. – Вам все же показать?
– Покажите!
Она достала с полки кофейник. Мы повертели его в руках. Изгиб носика у него немного отличался от того, что мы оставили Татьяне Мироновне, и крышка еле держалась на цепочке из трех звеньев, несколько меньших, чем у нашего.
– Ну что, возьмете? – с надеждой осведомилась продавщица.
– Да нет, зачем нам бракованный… – пожала плечами Мотька. – А у вас еще такие будут?
– Наверное. Заходите!
– Обязательно!
Мы сразу направились к выходу.
– Ну что скажешь?
– Матильда, а что тут говорить? Сейчас в Москве можно купить абсолютно все. Даже кувшин с восточного базара.
– Но Святославу кувшин подарили в Марокко…
– Ну и что? По-твоему, Марокко – это Запад?
– Значит, ты считаешь, к нашему делу то, что мы увидели, отношения не имеет?
– Ни малейшего!
– Ладно, подождем результатов экспертизы… Ну все, надо ехать и поглядеть, наконец, что тут, в футляре!
До дачи мы добрались без приключений, но открыть футляр сразу не удалось. На дачу приехала мама с целой компанией. Пока я здоровалась со всеми, слушая уже набившие оскомину возгласы: «О! Да ты настоящая парижанка!», Мотька под шумок отволокла сумку в нашу комнату.
– Я под кровать ее сунула! – шепотом сообщила она, спустившись вниз.
О том, чтобы уйти к себе, не могло быть и речи, тем более что Матильда обожала актерские компании и с восторгом слушала всякие байки и серьезные профессиональные разговоры. А я сидела, погруженная в свои мысли. Если окажется, что в футляре что-то другое, а не винтовка, надо будет обязательно подбросить его назад… Если все же…
Мой опыт подсказывал мне, что я совершила роковую ошибку, утащив винтовку. И сколько бы я ни твердила себе, что тем самым, возможно, предотвратила убийство, я все равно знала – это не правильно, элементарно неграмотно.. – утащить такую улику. А киллер, обнаружив пропажу, попросту больше туда не явится и станет изыскивать возможность прикончить намеченную жертву в другом месте… Да, недаром говорится – семь раз отмерь, один отрежь… Я же, ничего не меряя, взяла и отрезала… Дура!
Набитая дура! И в милицию соваться – только позориться!
Это еще в лучшем случае… Можно, конечно, просто зарыть винтовку, если это винтовка, в лесу и благополучно забыть о ней. Но как забыть о человеке, которому грозит опасность…
Вдруг на плечо мне легла чья-то рука. Я оглянулась.
Мама.
– Аська, что с тобой? Тебе нездоровится?
– Нет, мамочка, я вполне здорова, – попыталась я улыбнуться.
– Тогда что же? Я ведь вижу, тебя что-то мучает? – ласково прошептала мама. – Давай выйдем в сад!
– Давай, – согласилась я и попыталась взять себя в руки.
Мы спустились в сад.
– Какая прелесть, – тихо сказала мама. – Воздух, тишина, цветы… Так хочется хоть недельку тут пожить с вами… Ты приехала из Парижа, а я почти и не вижусь с тобой… Работа, работа…
– Да я все понимаю, мамочка.
– А ты, случайно, не влюблена?
– Нет! Чего нет, того нет!
– Жалко!
– Почему это?
– В твоем возрасте так хорошо влюбляться! Так приятно, так... так... романтично! Но если ты не влюблена, о чем же ты все время думаешь?
Сейчас маме надо что-то сказать, отвлечь ее на что-то постороннее, иначе она своим материнским чутьем меня доконает и я расколюсь. А последствия могут быть просто катастрофическими. Если мама направит свою энергию в это русло…
– Да, мама, ты права, я все время думаю о... о Лике!
– Кто это – Лика? – удивилась мама и села на ступеньку веранды.
Я опустилась рядом с нею.
– Лика – племянница Крокодилы…
– Кого?
– Нашей соседки, Неонилы…
– А что с ней, с этой племянницей?
Я рассказала маме всю историю Лики, не забыв упомянуть о Лере и Мотькиной идее пригласить Лику жить к себе.
Мама пришла в восторг от нашей предприимчивости и доброты. На глазах у нее сверкнули слезы.
– Аська, я горжусь тобой. И Мотькой! Вы такие молодчины… Но чего ж ты грустишь, если все отлично устроилось?
– Я боюсь, что Крокодила начнет приставать к Лике…
Мешать ей жить и все такое…
– Неонила? Да никогда в жизни! Она счастлива будет избавиться от племянницы.
– Ты думаешь?
– Я уверена! Я же ее знаю! Так что – забудь! А если вдруг возникнут какие-нибудь сложности – скажи мне и я мигом все улажу. Я сумею найти на нее управу.
– Спасибо, мама!
– Ну, дочка, пошли к гостям, а то неудобно, мы так надолго исчезли!
– Мама, а они тут ночевать будут?
– Нет! За нами через час придет микроавтобус и увезет в город!
– Значит, и ты уедешь?
– И я, как это ни грустно! Да, вчера дед звонил! Они с Ниночкой приедут через две недели! – мама нежно поцеловала меня. – Идем, дочка!
Но вот, наконец, компания маминых друзей уселась в пришедший за ними микроавтобус. И они укатили. На веранде остался разгром. Тетя Липа давно ушла спать. Оставить все как есть до утра? Нет, нельзя.
– Аська, давай в два счета все уберем, а потом уж…
Я тут же с нею согласилась. Вероятно, мы обе бессознательно отодвигали тот миг, когда надо будет открыть футляр.
За полчаса мы управились с уборкой и, хочешь не хочешь, поднялись к себе в комнату. Мотька, ни слова не говоря, юркнула под кровать и вытащила футляр. Сняла с него полиэтиленовую пленку и попыталась открыть. Но не тут-то было. Футляр был заперт.
– Может, сломаем к чертям, а? – предложила Мотька.
– А если там не ружье?
– А что?
– Почем я знаю?
– Но узнать-то надо!
– Надо… Ладно, давай сломаем!
Я побежала вниз и принесла кое-какие инструменты.
Мы провозились около часа, замок не желал поддаваться, но вот, наконец, нам удалось с ним справиться. С замиранием сердца мы открыли футляр и... на темно-синем сукне лежало несколько металлических трубок разного диаметра и еще какие-то детали.
– Это винтовка! – решительно заявила Мотька. – Я такую в кино видала! Точь-в-точь! Она в момент собирается и…
– Ох, Матильда, ну и дура же я…
– Почему это?
– Потому! Надо было оставить все как есть и привести туда милицию. А теперь… – Я поделилась с нею своими соображениями.
– Вообще-то, да, – почесала в затылке Матильда. – Но что сделано, то сделано! Теперь надо думать, как выйти из положения! И перво-наперво узнать, кто живет в квартире под Святославом. Почему-то мне не кажется, что покушаются на него.
– Значит, ты считаешь, из этого окна можно угрохать только его и его соседей снизу?
– По крайней мере на первый взгляд…
– А на второй?
– Второго, Аська, нам не дано… Нельзя нам туда соваться…
– Может, Валерка…
– Да ты что? А если его там киллер заловит? Как тогда Валерка докажет, что он не верблюд?
– Да… Положеньице… И Кости, как назло, нет в Москве.
– Слушай! А может, нам самим к Костиному папе обратиться? Костю-то он ни в чем обвинить не сможет, его и в Москве нет… А нам? Что он нам-то сделает? Ну, отругает!
Так мы ж от этого не погибнем, правда? – взволнованно тараторила Мотька. – Он отличный мужик и, конечно, поможет нам. Да и мы, честно говоря, не с пустыми руками к нему явимся, а?
– Да, Мотька! Эта идея мне нравится! И не будем мы ничего выяснять сами, просто позвоним ему пораньше утром, пока он на работу не ушел…
У меня как будто гора с плеч свалилась. Мы засунули футляр под кровать и мгновенно уснули. Денек выдался уж очень нелегкий.
Глава 7
Идей много, толку мало
Утром мы проснулись довольно поздно. Очевидно, тетя Липа, обнаружив, что все убрано, решила дать нам выспаться.
– Ой, Аська! Проспали! – в ужасе прошептала Матильда. – Костин папа уже ушел!
– А вдруг нет? Мотька, беги звонить, а я отвлеку пока тетю Липу.
– Но что мне ему сказать? – натягивая шорты, спросила Мотька.
– Скажи, что у нас к нему дело жуткой срочности!
– Ладно!
И Мотька бросилась вниз. Я за нею. При виде меня тетя Липа расплылась в улыбке.
– Умницы мои! Все убрали вчера! Вот спасибо так спасибо! А Мотька где?
– Пошла маме звонить!
– А!
Тут появилась Матильда, и по ее лицу я поняла, что дела наши плохи.
– Что, Мотечка, у мамы что-то не так? – встревожилась тетя Липа.
Мотька ошалело на нее уставилась.
– У мамы? Нет, – сообразила она, – у мамы все в порядке.
– А что ж у тебя лицо такое? – гнула свое тетя Липа.
– У меня зуб разболелся, – ляпнула Мотька.
