– Думаешь?
– Уверена! И лишнего вранья не потребуется!
– Это, пожалуй, неплохая мысль! – согласился Валерка. – Значит, просто идем на речку?
– Да.
– Только вы не очень долго раскачивайтесь!
– Сейчас поедим и придем!
– Хорошо, значит, я тоже успею поесть!
– Валер, а у Святослава там никаких новостей?
– Вроде бы нет! Ничего не говорил. Чао!
И он повесил трубку. Видимо, на горизонте возникла Светлана Матвеевна.
Мы зашли за Валеркой с полной пляжной амуницией, он тоже схватил полотенце и подстилку и вместе с нами вышел за калитку. На нем были только шорты.
– Валерик, ты бы хоть майку накинул! – крикнула вслед Светлана Матвеевна.
– Да ну ее! – крикнул он в ответ. – Пусть лучше тело дышит!
– Ты в таком виде в Москву собираешься? – полюбопытствовала Мотька.
– Матрена, ты меня за дурака держишь? Напрасно!
Он вытащил из-под висевшей через руку пляжной подстилки аккуратно сложенную чистенькую футболку. Мы дошли до угла, за которым его уже нельзя было увидеть с их дачи, натянул футболку, отдал нам полотенце и подстилку и бегом бросился к станции. А мы честно отправились на речку.
– Моть, скажи, как тебе кажется, мы сумеем что-то узнать?
– Насчет этого кувшина?
– Ну да!
– Сумеем, Аська… Точно, сумеем. Только…
– Только что?
– Только лучше б нам не узнавать!
– Почему это?
– Мне почему-то боязно. А спроси почему и сама не знаю.
– Печенка чует?
– Ага!
– Ну, она иногда здорово ошибается, твоя печенка!
– Бывает, – вздохнула Мотька.
– Знаешь, я себе уже башку сломала, все думаю, зачем надо красть какой-то никчемный сувенирный кувшин, а потом еще вместо него подкидывать другой?
– А между прочим, неплохо бы выяснить, такой ли уж никчемный этот второй кувшин! – сказала вдруг Мотька.
А в самом деле! Никому в голову ничего такого не пришло!
– Матильда, а может, ты гений?
– Не исключено!
– Девочки, привет! – раздался над нами голос Лики.
Вид у нее был бледный и измученный.
– Ты чего? – встревожилась Матильда. – С теткой поругалась?
– Я с ней не ругаюсь, просто она мне все утро нотации читала! Мне кажется, я ее раздражаю чем-то!
– Ясное дело, раздражаешь! – кивнула Мотька.
– Но чем? Я уж, кажется, веду себя тише воды, ниже травы!
– Ты ее молодостью своей раздражаешь, – мудро заметила Мотька. – Ей надо целую грядку огурцов себе на рожу налепить, а ты утречком водой ополоснулась и уже красотка. А она хоть всю ночь спи головой в салат, а все равно грымза грымзой!
Мы расхохотались.
– Пирожка с капустой хочешь? – предложила я.
– Хочу! – покраснела Лика.
– Налетай!
Подкрепившись, Лика спросила:
– Моть, а ты не раздумала меня к себе пускать?
– Нет, конечно! А что?
– Боюсь, я долго тут не выдержу…
– Господи, да хоть завтра перебирайся!
– Знаешь, я уже маме написала…
– Ну и молодец!
– У меня только одна проблема…
– Какая?
– Все мои деньги у тети… Надо их как-то у нее забрать… Боюсь, она не отдаст!
– А много денег-то?
– Понимаете, мама, уезжая, дала ей на мое содержание сто пятьдесят баксов и еще сто пятьдесят оставила мне… Но тетка их у меня забрала. Вот я и хочу их вернуть!
– То есть ты считаешь, что она уже потратила на тебя сто пятьдесят зеленых? – возмущенно воскликнула Мотька.
– Нет, но... кое-что все-таки истратила… Но свои сто пятьдесят я хочу получить!
– Ну так и скажи ей. Мол, тетя Нила, мне у вас плохо, я уезжаю в другое место, и мне нужны мои денежки. Думаю, если ты скажешь, что хочешь получить только свое, она еще обрадуется! – советовала Мотька.
– А если она заартачится, смело скажи: не отдадите мои деньги, я все расскажу своим подругам, с которыми вы меня и познакомили, а уж они сумеют по всей Москве разнести, что вы меня ограбили, да еще и голодом морили! – подхватила я.
– С чего ты взяла, что она меня голодом морила? – вспыхнула вдруг Лика.
Мне стало неловко. Зря я об этом сказала…
– Нам тетя Липа говорила! – пришла на помощь верная Мотька, – что она тебя на завтрак пророщенными зернами кормит!
– Так это вы из-за меня пирожки на пляж таскаете?
– Еще чего! Можно подумать, мы сами их не жрем! – притворно возмутилась Мотька.
– Но я… Я не сумею так с нею говорить… У меня скорее язык отсохнет!
– Не беда! Мы пошлем на переговоры Аську. Она в прошлом году тут с крутым бандитом переговоры вела, не то что с твоей грымзятиной.
– Аська! – воскликнула Лика. – Расскажи!
Эту историю я меньше всего любила рассказывать…
Ведь в ее героя я была влюблена и довольно долго… Когда его на моих глазах похитили, я одна ночью пошла к главарю банды и, можно сказать, выкупила своего героя за две кассеты компромата, это было на той даче, что теперь стоит пустая…
Зато Матильда рассказала историю, ничего не приукрасив, но умолчав о моих чувствах. Однако Лика сразу все сообразила.
– А ты в одного из этих братьев влюблена была, да?
– Да, – неохотно призналась я.
– А в которого? В певца?
– Наоборот!
– Ну, и где он теперь?
– В Австралии. Они решили уехать от греха подальше! – объяснила Мотька. И сделала Лике знак не приставать ко мне с расспросами. – Так что к твоей Нильской Крокодиле она запросто сходит.
– Нильской Крокодиле? – с хохотом переспросила Лика. – Вот здорово! Тетя Нила – Крокодила.
– Вся в зеленых огурцах! – дополнила Мотька. – Аська, давай следующую строчку!
– У ней жадности бацилла…
– Нет, ну что ты тут с бациллой сделаешь, – разочарованно протянула Мотька. – Давай еще разок:
+++
Тетя Нила, Крокодила,
Вся в зеленых огурцах…++++
– Мотька, отвяжись!
– Ну и ладно! Так тоже хорошо!
– Правда, девочки, и так здорово! – смеялась Лика.
Мы полезли в воду, плавали, брызгались, словом, наслаждались жизнью. Потом загорали, опять плавали…
– Вообще-то, пора бы уже Валерке вернуться, – заметила я, взглянув на часы.
Не успела я произнести эти слова, как Валерка появился перед нами.
– Привет! Это я!
– О! Аська уже начала волноваться! – доложила Матильда. – Ну, как успехи?
– Зашибись! – расхохотался Валерка. – Там такая дружба возникла – не разлей вода!
– Дружба? У Святослава с Гошкой? – поразилась Мотька.
– Представь себе! Святослав сразу нашел к Гошке подход. А кстати, Гошка полностью сменил прикид! Никаких цепочек, никаких заклепок! И волосы подстриг!
– Влюбился нешто? – догадалась Матильда.
– Зришь в корень, Матрена! Он женится! Его от армии освободили, и он сразу заявление в загс подал!
– Но сколько же ему лет? – спросила я.
– Девятнадцать!
– Самое время жениться, – засмеялась Лика.
– Ладно, завелись! – фыркнул Валерка.
– Погоди, расскажи поподробнее! – потребовала я.
– Ну, не знаю, что и рассказывать. Во-первых, я как Гошку увидел, чуть не лопнул! Узнать нельзя, такой красавец! Ну, привел я его к Святославу, по дороге объяснил кое-что, Святослав его увидел и говорит: а заклепки где? Гошка покраснел, а Святослав хохочет: я, мол, страшно счастлив, что ты без железа и все такое… Одним словом, через пять минут они уже говорили как старые друзья. Гошка сразу взялся за работу, а я двинул в обратном направлении.
И вот я... как это…
– Чуть свет уж на ногах и я у ваших ног! – процитировала Мотька «Горе от ума».
– Щас! Дожидайся! – хмыкнул Валерка и, скинув футболку и шорты, бросился в воду.
После обеда мы вчетвером собрались в саду у Крокодилы. Сама она укатила в Москву на какую-то выставку. Это хорошо, тут некому нас подслушать. Должна заметить, что тетя Липа в последнее время иной раз грешит этим. Правда, использует она это в основном не во вред, а во благо, но…
Иногда лучше обойтись без лишних ушей.
– Знаете, девчонки, пока я ехал в электричке, меня посетила одна мысль… А что, если Святославу вообще все примерещилось. Он все-таки уже старый…
– Что примерещилось? – вскрикнула Мотька.
– Все! От начала до конца!
– То есть?
– Понимаете, он ушел куда-то, дверь не запер, вернулся, удивился, кинулся проверять ценности, все на месте, удивился еще больше… А потом не нашел на месте кувшин и решил, что его сперли…
– То есть как решил ?
– А так… Решил. А кувшин небось сам на балкон выставил…
– Но он же другой! – напомнила ему я.
– Да ладно… Другой! Тот же самый!
– С чего ты взял? – закричала Мотька.
– Да ни с чего… Что ж он, по-вашему, точно помнит, насколько носик изогнут? Или он специально звенья цепочки считал? Просто все ему померещилось! Я в этом уверен!
– А ты ему этого не сказал? – поинтересовалась Лика.
– Я, между прочим, не хам! И никогда не скажу пожилому человеку, мол, из ума выжили!
– Ты, значит, полагаешь, что он из ума выжил? – недобро прищурилась Матильда. Уж она Лутовинова в обиду не даст.
