захлопнулась.
– А теперь ты рассказываешь мне свою историю, Чарли. Твой ход.
– Я бы не хотела тебя утомлять.
– Где твой папаша?
Я обдумала свой ответ. Честный ответ вызовет сочувствие, и мне станет неловко.
– Он пилот. Он путешествует по всему миру… как ты.
– Такой человек мне по душе, – сказал он, – но я уверен, что для тебя это было нелегко.
– Мы к этому привыкли, – слетело с моего языка, будто это было правдой.
– Ты мне нравишься, Чарли. Смелая и благоразумная. У тебя мудрое сердце.
Он не мог оказаться рядом со мной, но его слова нашли меня. Меня окутало одеяло его доброты, и я позволила ему пересмотреть свою историю. Какая разница, что я изменила детали, если результат оставался тем же?
На самом деле мой отец просто ушел, и со временем я привыкла к его отсутствию. Я научилась держаться на расстоянии от глубоких чувств и их выражений, поскольку они были столь же сложными, сколь и красивыми. Филипп был тем, кто понимал, что связи могут истончаться, что узы могут разрываться так, будто их и вовсе никогда не было.
Мое молчание не осталось незамеченным.
– Я сказал что-то, что тебя расстроило?
– Нет, все хорошо. Я просто думаю.
– Я тоже думаю, – сказал он. – Думаю о том, чтобы снова тебя увидеть.
Мое сердце громко забилось, и я была уверена, что он услышит его по телефону. Но только это оказалось не мое сердце. Раздался мягкий стук в дверь.
– Ко мне кто-то пришел.
Его дыхание было громким. Оно щекотало мне щеку, и я поднялась с кровати.
Я захватила с собой простыню, и заглянула в глазок.
– Филипп!
– Чарли.
Это он стучал в дверь и в мое сердце.
Глава 7
Июль 2018, настоящее время
Исламорада, штат Флорида
Пока Филипп был в душе, у него зазвонил телефон. Этот звук вырвал меня из шквала болезненных воспоминаний, и я не понимала, как мы оказались в нынешней точке. Когда-то мы с Филиппом шли по правильному пути, но затем отклонились от курса. Обычно он сам отвечал на все звонки, но звонивший был настойчив, телефон все продолжал жужжать. Увидев имя Наташи на экране, я взяла трубку.
– Наташа?
– Привет, Шарлотта.
Ее шелковистый акцент подчеркивал, насколько мы разные, хотя она никогда не использовала это против меня. То, что мне когда-то слышалось в ее тоне как пренебрежение, теперь звучало как дружелюбие. Наташа была интересной, почти такой же очаровательной, как Филипп. Она никогда не упускала возможности упомянуть, как она была благодарна за то, что я появилась в жизни Филиппа. Однажды она сказала, что мой практичный характер хорошо подходит ее бывшему мужу, и тогда я ей поверила.
– Где Филипп?
– В душе.
Наташа сделала паузу. С ней это случалось редко. Она была деловой и прозаичной.
– Что случилось? – спросила я.
– Да что может случиться?
Ее голос совсем немного изменился, но я сразу уловила это.
– Унылый лондонский день, – сказала она и рассмеялась, – Хотя в Лондоне каждый день унылый. Будь душкой, попроси Филиппа перезвонить мне.
Наташа что-то от меня скрывала.
– Все в порядке?
Но она уже переключилась на нервную болтовню, и я слушала ее историю о случае с недавним клиентом – старым знакомым ее и Филиппа – и про работу, которую она выполняла в его доме в Холланд-парке. Она думала, что я не замечу ее попытку отвлечь меня.
– Наташа, выкладывай все!
На заднем плане хлопнула дверь.
– Шарлотта, мне нужно бежать. Брюс только что вернулся домой. Передай мое сообщение Филиппу. Ему нужно сразу же перезвонить мне.
Я встретила Филиппа около душа, он смахивал капли воды со своего тела.
– Звонила Наташа. Она была странной.
– Она всегда странная.
– Нет, в этот раз это было что-то другое.
– Я уверен, что все в порядке, Шарлотта. Что она сказала?
– Важнее то, чего она не сказала.
Я взяла полотенце и промокнула места, которые он пропустил. Его кожа была мягкой, и я заметила веснушку, которую не видела раньше.
– Филипп, что происходит?
Он коснулся моего носа кончиком пальца.
– Ты слишком беспокоишься, дорогая.
Гудок с улицы напомнил, что Филипп опаздывает. Я наблюдала, как он готовится к поездке в центр города, и пыталась спрятать свои опасения в складках постиранного белья.
– Ты не очень хорошо все спланировал, – напомнила я ему. – Тебе стоило отправиться туда прямо из аэропорта.
– Но тогда я бы лишился этого, Чарли, – сказал Филипп, увлекая меня в глубокие объятия.
Пока он был в пути к своему офису в Брикелле, я уселась за столом на нашей кухне. До центра города было больше часа, и Филипп проводил время, просматривая газеты и отвечая на звонки.
Опершись локтями о белый мрамор, я в оцепенении помешивала чай и смотрела на неспокойную бурлящую воронку. Хотя я привыкла к нашим мимолетным встречам, когда Филипп приходил и уходил прежде, чем у нас была возможность настроиться, это чувство грызло меня. Санни скулил у моих ног, откликаясь на мои эмоции. Для него потребность в прикосновении, в ласке была первобытной. Он стал моей тенью, преследуя меня, куда бы я ни шла.
Мой телефон зажужжал. Наверное, он сейчас едет по Стретч – 18-мильному участку шоссе US-1, который соединяет Флорида-Сити и Ки-Ларго.
«Перестань волноваться, Чарли. Все в порядке.»
Таившееся во мне напряжение исчезло, унося с собой мои прежние заботы. Я потрепала Санни по голове.
– Твой папа – сумасшедший, – сказал я, глядя в его жалобные глаза и на блестящий черный нос.
– Что нам ему написать?
Санни тяжело дышал, а я потянулась к телефону и начала печатать.
Я люблю тебя. И я любила. Мне нравилось, как он скорее хихикал, чем смеялся. Как он разбудил меня утром, поцеловав ступни моих ног. Он был ничуть не против киномарафона – просмотра девчачьих фильмов ленивыми воскресеньями, не против завтрака вместо обеда. Мне нравились его глупые, бессмысленные факты: «Фамилия принца Чарльза – Маунтбеттен-Виндзор», «Запах дождя называется петрикор». Его непристойные шутки. Мне нравились все-все дешевые снежные шары, которые он мне привозил из всех городов, где бывал. Лучше самих подарков было только представлять, как он заходит в сувенирные магазины и спрашивает, где находятся снежные шары. Он одет в свой отглаженный костюм и итальянские мокасины, а продавцы следуют за ним между рядами, гадая, для кого он покупает подарок. Для дочери? Девушки? Жены?
Жена.
Это слово распространилось по всему моему телу до кончиков пальцев. Я напечатала: «Не могу дождаться, когда стану твоей женой, Филипп».
Он сразу ответил:
