Ничего не понимая, Иштван кивнул. Засевшая где-то среди зрительных нервов программа восприняла кивок как согласие.
Папка «Первое задание…» открылась и на бедолагу-слесаря нагрянула целая буря эмоций.
В пьяном угаре он думал, что увидит просто две строчки с указанием улицы и квартиры. Но познакомился с чем-то совершенно иным.
На Мозгового стремительно летело громадное здание из красного кирпича. Высокие стрельчатые окна с советскими деревянными рамами, ни одного из модных европейских систем ПВХ. Четыре этажа, эркер и несколько мансардных окошек под коричневой крышей. Покосившиеся дымоходы, прохудившаяся водосточная труба. Тяжелая дубовая дверь с выбитыми стеклами, разрисованная корявыми разводами граффити.
Дверь приоткрылась, когда видение приблизилось к Иштвану вплотную. Его потащили по широкой каменной лестнице. Мимо покореженных перил, мимо серых стен, запятнанных желтыми кляксами, мимо подожженного спичками потолка.
На третьем этаже видение остановилось напротив обитой дерматином двери. На раме кто-то приколотил маленькое деревянное распятие. Рядом «какой-то урод», как подумал верующий Иштван, нацарапал матерное слово.
Взгляд зацепился за стеклянную ручку. Она повернулась, дверь заскрипела и подалась вперед. Из-за створки выглянуло сморщенное личико, окруженное толстой бордовой косынкой с несколькими цветочками.
Бледная худая старуха. Нос картошкой, мохнатые седые брови, старческие пятна на щеках и на тыльной стороне ладони, которой бабулька придерживала ветхий шерстяной халат на груди. Совершенно заурядная внешность, каких миллионы в стране.
«Даже и не подумал бы, что передо мной ведьма…»
– Слушаю вас, молодой человек, – сказала старуха, пристально всматриваясь в пришельца. В ее глазах плясали черные огоньки. Очень страшные, огни настоящего Пекла.
Иштван даже дернулся от испуга, хотя и понимал: это просто видение.
Перед его взором появилась надпись красными буквами – подсказка: «Здравствуйте, Марина Анатолиевна. Я к вам с просьбой пришел. Нельзя ли некую девочку приворожить?..»
Бабка по-шпионски зыркнула туда-сюда. Схватила слесаря за руку, рывком затащила в темную квартирку. Запахло древностью, лежалой пылью и какими-то травами.
«Убить во время колдовства!» – появилась надпись.
Внезапно наваждение прошло. Квартира исчезла, Иштван вернулся на заснеженную улицу поблизости ночного магазина. Перед глазами загорелось: «Улица Тянитолкиенутого, дом 6, квартира 11. Рекомендуется поймать такси».
Слесарь получил свое первое задание. Будущий герой глубоко вздохнул, залпом опорожнил стоящую на столике бутылку, выбросил ее в сугроб. Махнул рукой Людке-продавщице и двинулся по направлению к троллейбусной остановке – там постоянно дежурили таксисты.
Спустя полчаса он уже подъезжал к окраине города. Отвалил таксисту почти весь остаток заработной платы, сплюнул ему вслед.
– Гарсон проклятый! – погрозил кулаком в сторону отъезжающего «Москвича» голубого цвета. – Втридорога содрал…
По колено проваливаясь в снег, Иштван подошел к небольшому крыльцу. Приоткрытая дверь похлопывала на ветру, внутрь подъезда нанесло немалый сугроб. Со стороны лестничной площадки доносилось ритмичное постукивание. Словно кто-то грохочет в крышку гроба. Скорее всего, хлопала незакрытая форточке где-нибудь между пролетами.
Дом был старинным, от него веяло потусторонним ужасом и смертью.
Слесарь поежился и трижды сплюнул через плечо.
– Коли бы не спиртное, ноги его здесь не…
Дверь распахнулась со стоном смертельно раненого лося. Ветер бросил в лицо охапку мокрого снега. Иштвана приглашали войти. Некоторое время помявшись, он все же решился.
Герой схватился поудобнее за дарственный разводной ключ и шагнул в подъезд.
Дом оказался настолько старым, что не мог похвастаться даже простеньким лифтом. Да и к чему лифт в четырехэтажном строении? Строителям не пристало зря использовать деньги из сметы. Обошлись удобной широкой лестницей и резными дубовыми перилами.
На первом этаже, между первой ступенькой и несколькими квартирами, красовалось огромное пятно. Оно противно воняло чем-то кислым.
Иштван поморщился и уткнулся носом в край воротника.
– Могли бы замок на двери установить, – приглушенно посетовал он на домовладельцев. – А то ходят тут всякие…
Лестница подняла его на третий этаж. Палец самовольно коснулся маленькой круглой кнопочки пепельного цвета в черной пластиковой окантовке. Где-то в глубине квартиры защебетал электронный соловей.
«Ишь ты, – про себя ухмыльнулся слесарь. – Хоть ведьма, а живет в ногу со временем».
Старуха открыла дверь, и все случилось так, как привиделось Иштвану ранее.
Герой оказался в узеньком коридорчике, доверху забитом картонными коробками, какими-то бесформенными мешками, пустыми птичьими клетками, трехлитровыми банками с вареньем, покосившимся комодом без одной дверцы и парочкой навесных шкафчиков.
– Проходи, милок, – радушно улыбнулась ведьма. – Поди, знаешь, что я денег не беру?
– Не-а, – отрицательно ответил Иштван Игнатович. – А что берешь?
– Десять процентов души, – простецки ответила старуха.
Весь ее вид показывал доброжелательность и материнскую любовь. Она немного напоминала слесарю покойную мать. Такой же свитерок из овечьей шерсти, похожие валенки и даже цветастый платок казался очень знакомым.
– Всего-то? – обрадовался Иштван. Изредка герой наведывался в церковь, но скорее за компанию, чем из-за глубоких религиозных побуждений. Потому душа в его понимании не стоила и копейки. – Договорились.
– Кого приворожить хочешь? – спросила бабулька, когда они очутились на кухне.
Слесарь и не ожидал, что его позовут в комнату. Из рассказов друзей он помнил, что большинство колдуний работают на кухне. Потому не возражал.
Он уселся на треногий стул и с удовольствием вдохнул красочный аромат компота из сушенных груш. Стены бабулька тщательно выбелила и покрыла тонкими вьетнамскими наклейками. Теми самыми, которые появились в стране после развала Союза. Тут и нарисованный бамбук, и девицы в голубых платьях, сидящие на широких кувшинках посреди озера, и фотография краснобоких яблок. Вкусные изображения.
Стол размещался сразу возле двери, справа. Рядом стояла большая тумба с деревянной хлебницей на верхушке. Каждая стена могла похвастаться широкими навесными шкафчиками, которые висели даже рядом с подоконником. Они практически закрывали окно, занавешенное парусом серебристой тюли с тяжелыми кистями. Слева, на громоздком поддоне белел кривобокий умывальник. Дальше плита, старенький холодильник «Арагац» и несколько цветков в большой каменной вазе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
