— Мне срочно в клинику надо вернуться…там осложнения у пациентки одной, асептическое воспаление, скорее всего нужно ставить дренаж и откачивать жидкость, — он махнул официанту, дав понять, что мы уходим.
— Как такое могло случиться? Что анализы показывали до операции? Насколько я помню, такое воспаление бывает при слабом обмене веществ или например, при сахарном диабете…но ты же наверняка смотрел анализы… — я тараторила и шла вслед за Андреем. Он так резко остановился, что я больно ударилась носом об его спину.
— Ай! Ты что? — потираю место удара и растерянно смотрю на него.
— Да что ты можешь знать вообще, хирургия, это тебе не детишкам сопли подтирать, да арбидол выписывать! — он зло навис надо мной, и я отшатнулась.
— В каком смысле? Не поняла, ты расстроен, но это не повод грубить мне! — волна гнева поднялась внутри мгновенно. Кто ему дал право так говорить. Да я бросила учебу, но это не значит, что знания мои нулевые.
— Лиза! Давай без обид только, а. Мне только с тобой разборок не хватает сейчас! — берет меня за руку и буквально тащит меня в машину.
До дома мы едем молча. Он думает о своем и на меня не смотрит. Я же наоборот, вглядываюсь в его лицо. Сегодня он обидел меня, оскорбил, чего ранее я за ним не замечала. Мысленно уговаривала себя успокоиться и действительно не подливать масло в огонь. Он просто расстроен и всё.
Не успеваю и двери захлопнуть, как он срывает машину с места. Замечательно!
Бреду до квартиры, настроение плаксивое. Захожу и бросаю сумку на пуфик. Дома тишина. Свет не включаю, иду в спальню и заваливаюсь на кровать.
Не знаю сколько я так лежу, мысли не дают покоя. По десятому разу проверяю входящие, вдруг он звонил или хотя бы написал. Но нет. Набираю ему сообщение сама, кто-то же должен быть умнее. Он мне так и не ответил.
Резко подскакиваю, от звука открывающейся двери. Протираю глаза, который час? Телек работает, смотрю на время три часа ночи! Ужин конечно же давно остыл, его любимое жаркое.
— Андрей? — выхожу его встретить и замираю. Он кинул пиджак прямо на пол, не разуваясь прошел на кухню и взяв бутылку скотча, отхлебнул его прямо из горла.
— Что? — поднял на меня тяжелый взгляд.
— Как прошло? Все хорошо? — тревожно как-то, было бы все хорошо он бы не сидел в обуви и не пил с горла.
— Сомневаешься во мне? Пациентка жива и теперь точно будет здорова, не ожидала? — в голосе его сквозило сарказмом.
— Зачем ты так? Я переживала, вот и все! — голос дрогнул, главное успокоиться.
— Да конечно! Знаю я, ты такая же, как и твои родители, как и твой неуравновешенный брат, которые считают меня тупым! — Андрей злился и накручивал себя буквально на глазах. Напоминание о брате, больно кольнуло.
— Так, ясно. Я это слушать не собираюсь, ты просто пьян! Праздновал успех? Мог бы позвонить! Завтра протрезвеешь и тебе будет стыдно за сегодняшнее поведение, — разворачиваюсь и хочу уйти, но Андрей так резко подскочил и схватил меня за локоть, что я вскрикнула от неожиданности.
— Что ты делаешь? Пусти! Мне больно! — пытаюсь вырвать локоть из его хватки. Завтра сто процентов там выплывут синяки.
— Одна неудача и все, тебя так накрыло? Врач не бог, и случиться могло это с любым! И не смей меня так хватать!
— Что ты сказала? Ты назвала меня неудачником? — он просто озверел, глаза сузились, на лице появилось нечто похожее на оскал. Глухой хлопок и рот наполнился вкусом крови.
Господи боже! Он ударил меня! Я даже не вскрикнула. Место удара запекло, слезы брызнули из глаз. Попятилась назад, пока не уперлась спиной в стену. Зажмурилась, не в силах наблюдать, как Андрей наступает. Страх охватил меня с головой. Нет, не то, чтобы я жила в сказочном мире и меня не били, били. А точнее била…мать, иногда, когда она не могла словами меня переломить, то прикладывалась для полной убедительности и это работало. Да и я сама причиняю себе боль, боль мой друг и враг одновременно. Но! Сейчас это удар мужчины! Сила которого значительно выше! И сейчас он стоит, как безумный. Сердце бьётся где-то в горле, из-за слез пелена перед глазами, все плывет. Выставляю ладошку вперед в защитном жесте.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Прости, прости… — он берет за подбородок и растирает большим пальцем мне кровь по губам.
— Пусти! — хриплю, отворачиваясь…
— Прости, я не прав. Хреновый день и вот нервы на пределе. Черт, я не хотел. Нужно обработать губу, пойдем! — пошатываясь он тащит меня в ванную.
Останавливаюсь в дверном проёме…стараюсь не смотреть на него, хочу побыть одна.
— Андрей, я сама…оставь меня одну, мне надо привести себя в порядок.
— Скажи, что ты простила меня! Простила?
— Я сама виновата, наговорила всякого…
— Слава богу! Ну я оставлю тебя…жду в спальне, — целует мне руку и выходит. Я же спешно закрываю дверь на замок.
Как все просто. Как же так. Как любящий человек может в один миг превратиться в животное. Ведь он был всегда ласков, никогда прежде и словом не обидел не то, что действием. Слезы ручьем катились по лицу, дрожащей рукой прикрываю себе рот, что бы не дай бог он не услышал мои всхлипы.
Смотрюсь в зеркало и ужасаюсь, губа так сильно рассечена, что завтра вряд ли я смогу говорить, и не только завтра, тут недели две заживать будет, гематоме быть однозначно. Умываюсь, кровь стекает в раковину, обработав рассечение еще долго не выхожу из ванны, молясь что бы Андрей лег спать не дождавшись.
А завтра не раздумывая соберу свои вещи, все кончено! Я не смогу с ним жить, после такого. За дверями тишина, прислушиваюсь еще немного и выхожу. Стараюсь идти без шумно, свет нигде не горит. Захожу в спальню и вижу, что Андрей уже спит, завалившись все в тех же туфлях. Беру свою подушку и телефон, выхожу в гостиную и пристраиваюсь на диване.
В голове не укладывается. Кто бы мог подумать, что сегодняшний день закончится именно так. Что делать? Куда деваться? Толком ни денег, ни работы.
Поток мыслей прерывает входящий звонок, подскакиваю. Номер не определен. — Да?
Тишина.
— Слушаю… — губы еле шевелятся и слова выходят несколько скомкано.
Тишина.
Хочу положить трубку, но тут слышу, как человек на другом конце дышит. Тяжело и прерывисто…
И я замираю, как радар настраиваясь на дыхание незнакомца. Ничего не пытаюсь сказать больше, дышу вместе с ним. Кто бы не был на том конце, но его дыхание успокаивает и дарит тепло, не хочу отключаться. Ложусь и свернувшись калачиком, продолжая прижимать телефон к уху, закрываю глаза. Мой ночной собеседник тоже не спешит отключаться, он то затаивает дыхание прислушиваясь ко мне, то возобновляет его. После пережитого я настолько вымоталась, что уснула, так и не отключая звонок.
Утро началось с приятного аромата цветов, открыв глаза я увидела огромный букет на журнальном столике рядом с диваном. В кресле неподалеку сидел полностью одевшийся Андрей, он смотрел на меня виноватыми глазами и все события вчерашнего вечера всплыли в голове. Я тронула губы рукой и простонала, боль никуда не делась.
— Доброе утро, любимая!
Молчу.
— Да ладно, Лиз. Ну ты же простила меня вчера, я извинился. Ну пьяный дурак был. Больше такого не повториться. Ну что ты хочешь? Я все сделаю, чтобы загладить вину, а? — он подходит и присаживается на край дивана. Гладит меня по волосам, наклоняется и целует меня в лоб.
Сейчас мне кажется, что он действительно раскаивается, как будто вчера и сегодня, это два разных человека. Целует меня в шею и тянется рукой к груди, мягко сжимая её. Такой ласковый и нежный.
— Хочу тебя… — шепчет, скользя рукой ниже, пробираясь под резинку трусов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет, не надо, — останавливаю его руку. — Я не готова.
— Хорошо, прости. Я так боюсь тебя потерять. Давай все забудем?
— Хорошо.
Наверное, каждый имеет право на ошибку и нужно иметь в себе силы прощать. Он вроде искренне раскаивается.
— Я купил твои любимые булочки, поваляйся сегодня, цветы вот купил, нравятся?
