— Я не могу поверить, что слышу это от тебя, Конан, — с горечью произнесла Дэви. — О Шэриаке ходит много толков. Но, уверяю тебя, все это не более чем, происки его недругов!
— Послушай, Жасмина, — с расстановкой начал Конан, и тон его был примирителен, — Твой дядя мне очень неприятен. Я не скрываю этого, потому что не выношу фальши в отношениях между людьми. Ты утверждаешь, что никогда не сможешь полюбить Джайдубара. Я понимаю тебя и не осуждаю. Почему же ты не можешь просто, без всяких обид, принять мое недоверие к Шэриаку?! — Конан испытующе смотрел на Жасмину. — Клянусь Кромом, что мое отношение к твоему дяде никоим образом не вынудит меня оставить поиски принцессы Насинги!
Дэви не могла усомниться в искренности его слов. Уголки ее полных губ приподняла нежная улыбка.
— Я знаю это, Конан, — тихим голосом произнесла она. — Но мне так хотелось, чтобы ты и Шэриак стали друзьями. Прости, если я чем-то обидела тебя!
Вместо ответа киммериец дружелюбно улыбнулся;
— Так, что же о Насинге? — осторожно спросила Жасмина.
— Отшельник из пещеры Йелай обещал помочь отыскать маленькую принцессу, — ответил он. — Однако, когда мы с ним разговаривали этой ночью, он еще не мог ничего определенно сказать. Я обещал, что вернусь к нему сразу же, после встречи с тобой. Но… — голос Конана ничуть не дрогнул, — отшельник будет ждать меня вместе с Зулгайеном.
— Так значит, все-таки Зулгайен? — в голосе Дэви Жасмины теперь не было и тени недоверия, скорее, досада. — Боюсь, Джайдубар не согласится освободить туранского полководца.
Конан с молниеносностью пантеры подскочил к двери, открыл ее и, высунув голову в галерею, внимательно осмотрелся по сторонам. Не обнаружив никого поблизости, он снова прикрыл дверь.
Глядя на своего гостя, Жасмина не удержалась, чтобы не издать ироничный смешок, но тут же посерьезнела, видимо, вспомнив о раненой Танар.
— Где вы держите Зулгайена? — вполголоса, ибо по-прежнему не мог быть совершенно уверен в том, что их разговор никто посторонний не подслушивает, спросил Конан.
Дэви, казалось, колебалась с ответом.
Она пристально смотрела на Конана, и ее огромные черные глаза молили его не обмануть ее доверия.
— В башне Желтой звезды, — дрожащим голосом произнесла она. — Боги! — Руки Дэви взметнулись и описали неопределенный жест. — Тебе бы не стоило труда узнать это и без моей помощи.
— Где находится эта башня? — спросил киммериец.
— На восточной окраине Айодхьи, — ответила Дэви Жасмина. И то ли предупредительно, то ли порываясь остановить Конана, добавила: — Ее охраняет не меньше дюжины стражников.
Он весело усмехнулся в ответ.
— Не многовато ли для одного пленного полководца?
— Джайдубар опасается, что туранцы снова возобновят попытки выкрасть Зулгайена. Да и сам этот полководец Ездигерда, насколько мне известно, стоит ста демонов! Сейчас, после полугода заточения в башне, он, наверняка, уже потерял прежнюю силу, но все равно внушает опасение.
Киммериец слушал Жасмину с нескрываемым одобрением. Что бы там ни было, но туранский генерал вызывал в нем самое искреннее уважение. Отшельник из пещеры Йелай не преувеличивал, когда говорил, что Ездигерд не достоин иметь среди своих подданных Зулгайена.
Дэви молчала. Не то чтобы она каким-то образом выражала недовольство, однако и восторженного одобрения тоже не было заметно в ее взгляде.
— Чуть не забыл, — воскликнул тут Конан, засовывая руку под плащ и извлекая оттуда короткий дротик. — Вот этой самой штуковиной убили ранившего Танар человека.
Дэви Жасмина непонимающе глядела на своего гостя.
— Кто его убил? — прерывающимся от волнения голосом наконец спросила она.
— Если бы я только знал! — не без сожаления ответил Конан.
— А кем был убитый? — Жасмина брезгливо покосилась на дротик.
— Темнокожий раб. Он был послан подслушивать под дверью в твои покои. Единственное, в чем он успел признаться, пока некто не кинул в него этот дротик, это что он был послан отнюдь не твоим супругом.
Дэви Жасмина опустила глаза и только безмолвно кивала головой.
— Признаться, я охотно верю этому несчастному, — продолжал Конан. — Чувствую, Джайдубар далеко не самый опасный человек во дворце.
Жасмина подняла глаза и взглянула на него со скептической насмешкой. Ей не стоило труда догадаться, что своей репликой, относительно «самого опасного во дворце человека» Конан бросил камушек в сторону принца Шэриака. Но, дабы избежать еще одного спора, Дэви все же воздержалась от ответа.
Глава VI
«В башне Желтой звезды»
Полночь стояла душная. Темно-синее, почти черное, небо сплошь было усыпано звездами. Полная луна цвета слоновой кости висела низко над землей, у самого горизонта, и оттого невольно создавалось впечатление, будто при желании к ней можно было бы легко прикоснуться рукой.
Конан быстро отыскал башню Желтой звезды. Здесь, на восточной окраине Айодхьи, места были довольно пустынные. Высокая, в несколько ярусов, округлая сторожевая башня, стоявшая на небольшом холме, была заметна издалека. На фоне темного неба четко вырисовывались ее зубцы…
Толстые стены, воздвигнутые из горного базальта, вздымались наклонно и к тому же со всех сторон были окружены густым кустарником, так, что казались совершенно неприступными.
В узких бойницах горел тусклый оранжевый свет. Словно двумя длинными крыльями, от башни отходили некогда охранявшие город, а теперь почти разрушенные каменные стены.
Конан привязал коня к стволу дерева, что росло у подножия холма, а сам поднялся наверх, к башне. Осторожно, чтобы его шаги не услышали стражники, приблизился ко входу, где у высокой железной двери, сидя на корточках, скучал одинокий стражник.
Из бойницы на втором ярусе доносились громкие звуки чьих-то голосов. Спрятавшись, киммериец внимательно прислушался. Это были голоса трех молодых мужчин, причем, судя по всему, выпивших изрядное количество вина.
Однако рассчитывать, что кроме Зулгайена, стражника у двери и троих пьяных на втором ярусе в башне Желтой звезды больше никого не было, Конан не мог себе позволить.
Одним прыжком Конан достиг сидевшего на корточках стражника и прежде, чем тот сумел, очнувшись от своих дум, сообразить, что к чему, мгновенным разящим ударом меча перерубил ему шею.
Хлынул поток крови, снесенная голова стражника полетела к каменной стене, ударившись, словно мячик, отскочила от нее и быстро покатилась по пологому спуску холма. Обезглавленное тело рухнуло на землю и какое-то время все еще билось в предсмертной судороге.
