Одно время Эрнест очень переживал из-за того, что Дженис, вернувшись после окончания школы, вроде бы снова начала встречаться с этим парнем, сыном Фултонов, которого он отвадил от нее годом раньше. Одна только мысль, что эта деревенщина может приблизиться к его дочери, заставляла Эрнеста хвататься за ружье. Правда, все это благополучно закончилось в тот день, когда Дженис объявила, что мистер Боунфорд сделал ей предложение. Боунфорды были тем семейством, с которым считались. И хотя они происходили с севера, имели не слишком обширные владения, и богатыми их никак нельзя было назвать, у них было имя, а это главное.
Все складывалось как нельзя лучше. Дженис играла роль леди не хуже, чем мать, но началась эта ужасная война, и Ричард оказался в госпитале в Дувре, причем, как подозревал Эрнест, ранен он был довольно серьезно. Что, если он умрет, не оставив наследника? Упрямство Дженис в этом вопросе Эрнест считал большой ошибкой.
Медленно повернувшись, он направился к двери, но его догнал голос жены:
— Так ты скажешь им, да?
Он замер на секунду, но не обернулся и захлопнул за собой дверь.
«Молчание — тоже ответ», — подумала Алисия. Ей нужно было решать эту проблему, и довольно быстро. По правде говоря, ей тоже не хотелось, чтобы по дому ходили эти несчастные, эвакуированные из больших городов дети. С другой стороны, если они не примут детей, им могут подселить целое семейство или даже военных. А Клара Джонсон из комитета по размещению эвакуированных однажды сказала Алисии, что полдюжины солдат в сто раз хуже, чем дюжина детей.
«Стоп, — сказала себе Алисия, — а ведь это идея!» Она не будет возражать против размещения одного-двух офицеров. Да и Дженис не станет скучать, если в доме появятся приличные молодые люди. Хотя когда ей скучать с этой волонтерской деятельностью? Вот без Ричарда ей действительно скучно. Иногда Алисия удивлялась, почему Дженис не хочет остаться на денек-другой с его родителями. Они хоть и немного странные и старомодные, но очень милые люди. Но Дженис не могла сидеть без дела — у нее было слишком много энергии, как у... На этом месте Алисия постаралась оборвать ход своих рассуждений, так как даже самой себе не хотела признаться, что ее дочь похожа на отца.
Когда раздался стук в дверь, Алисия наконец вернулась к реальности и громко сказала: «Войдите!» На пороге появилась Флори Райс и сообщила, что леди из комитета по размещению эвакуированных хочет успеть на автобус через пятнадцать минут, потому что следующий будет только через полтора часа.
— Хорошо, Флори, скажи, что я уже спускаюсь.
Один глаз Флори был полуприкрыт веком, поэтому она не могла найти работу в военных организациях и служила кем-то вроде горничной. Сейчас ее больной глаз усиленно двигался, как будто хотел выскочить и сказать нечто важное.
— Должна сообщить вам, мадам, что вместе с этой леди пришла другая, такого вида, знаете ли... из простых. Это она так громко разговаривала там внизу. И она довольно пожилая. Я думала, что вас стоит предупредить.
— О, спасибо, Флори!
— Мадам! — Флори слегка наклонилась и вышла.
Алисия вздохнула и, собравшись с силами, стала спускаться вслед за ней. Пройдя через холл, она подошла к двери маленькой библиотеки, где ее ожидали две дамы.
Голос она услышала еще из-за двери. Принадлежал он, очевидно, той, что «из простых», и, войдя в библиотеку, Алисия поняла, что не ошиблась. Женщина была невысокого роста, полная и какая-то неопрятная. На ней было синее пальто и серая соломенная шляпа, а лицо под шляпой сплошь покрыто мелкими морщинами, среди которых сверкали выразительные черные глаза.
— Добрый день, миссис Брэдфорд-Браун. — В голосе мисс Таггарт из комитета явно слышались нервные нотки.
— Здравствуйте, мисс Таггарт. Чем могу помочь вам?
— Я... — Мисс Таггарт взглянула на пожилую женщину. — Это... по поводу детей, я звонила вам... Вы помните?
— Да, конечно, помню!
— Вот, двоих мальчиков я устроила, но... еще девочки остались... им... в общем, одной четырнадцать, а другой...
Когда она запнулась, «старушенция», как успела назвать ее Алисия, вмешалась, глядя на нее своими немигающими глазами:
— Она хочет вам сказать, мадам, что у нее есть две юных распутницы, помешанные на мужиках, что за ними нужен присмотр и что она думает поселить меня здесь, у вас, чтобы я за ними смотрела. Но я сказала: нет. И вам то же повторю. У меня есть на то свои причины, и я не хочу оставаться тут. И я уже сказала мисс Таггарт, что она зря потратилась на автобус. Я вернусь в город. Я не боюсь бомбежки — лучше бомбы, чем некоторые люди.
— Миссис Прайс, пожалуйста!
— Пожалуйста что?
— Успокойтесь!
— Нечего меня успокаивать, если я хочу говорить! И вообще, дорогу назад я смогу найти сама!
— Успокойтесь, прошу вас! — Мисс Таггарт повернулась к Алисии: — О, простите! Но если бы вы смогли взять девочек...
— Минутку! — Алисия протянула руку к обеим сразу, успокаивая их. — Если, как сказала... э?..
— Меня зовут Мэг. Миссис Мэг Прайс.
— Да, конечно... Так вот, как сказала миссис Прайс, за этими девочками нужен присмотр. Но я боюсь, что у меня в доме нет никого, кто бы мог присматривать за ними. И потом, мне сообщили, что... вернее, я поняла из разговоров в министерстве, что мне придется разместить военный персонал.
Лгать убедительно Алисии не составляло труда — за многие годы она достигла в этом деле больших высот.
— О! Я понимаю. В таком случае мне придется поискать другое место. — Мисс Таггарт посмотрела в окно и добавила сочувственно: — Как жаль, что такой прекрасный цветник пришлось превратить в овощные грядки. Вас это очень расстроило, не правда ли?
— Ну что вы, вовсе нет! Видите ли, цветы нельзя есть, а сейчас все мы должны помогать нашей армии.
— О да, конечно, я понимаю, — пробормотала мисс Таггарт, — нам пора. Автобус, знаете ли...
— Конечно, мисс Таггарт! Всего доброго!
Минуту спустя Алисия стояла у окна в гостиной, наблюдая, как обе визитерши торопливо шагают по направлению к шоссе. Алисия мысленно поздравила себя с тем, как успешно она выкрутилась из ситуации с этими девочками. Ах, если б не эта безобразная сцена, которую Эрнест устроил в спальне!.. Как ни тяжело это было признавать, такие случаи всегда расстраивали Алисию. Оторвав взгляд от окна, она посмотрела на часы над камином. Без пятнадцати три. Она мысленно улыбнулась — посетительницы, несомненно, опоздали на автобус.
Мисс Таггарт стояла, прислонившись к воротам, а ее спутница сидела на траве спиной к дороге, спустив ноги в придорожный кювет. Последние пять минут женщины провели в молчании. Обеих мучила усталость и жажда, и обе, правда, по разным причинам, были не на шутку рассержены. Мисс Таггарт злилась на миссис Брэдфорд-Браун, которая заставила их ждать почти двадцать минут. Она полностью разделяла мнение миссис Прайс об этих «деревенских господах», — они ни с кем не хотят считаться.
