ножки искусно сделанного стула в углу были отделаны настоящим золотом; сиденье было сделано из красного дерева, как не уставал повторять ему отец.
Их семья заслужила свое место в Лахуне. Но с Камнем Ка Хуэй знал, что впереди его ждут великие дела.
Низкий голос Хави донесся из его кабинета за лестницей на следующий этаж. Он беседовал со старым Нимлотом, своим главным советником. Хави был высоким и стройным, с глазами, которые всегда выглядели усталыми, и плечами, которые, казалось, с каждым днем сутулились все больше. Когда он увидел Хуэя, стоящего в дверях, он отпустил Нимлота взмахом руки. Глядя в это суровое лицо, Хуэй ожидал вспышки ярости или холодного осуждения. Вместо этого эти застывшие черты растаяли, и на лице его отца появилась улыбка облегчения. Хави протянул руки.
- Кики мертв, - выпалил Хуэй, больше не в силах сдерживаться. Горячие слезы снова обожгли его, и он вытер их. Теперь он был мужчиной, а мужчины не плачут из-за таких вещей.
Хави шагнул вперед и положил обе руки на плечи своего сына.
- Расскажи мне, что случилось.
Хуэй рассказал о столкновении в лагере Сорокопутов.
Его отец разинул рот. - Ты что, с ума сошел? Ты отважился оказаться среди Сорокопутов по собственной воле? Что на тебя нашло?’
Хуэй развернул грязную тряпку свертка, на который он поставил свою жизнь. Камень Ка был изъеден, почернел и зазубрен. Хуэй не осмеливался взглянуть на него снова во время путешествия. Он боялся, что его глаза выжжет из глазниц, если он взглянет на него, или что он превратится в саранчу, а через мгновение его сожрет пустельга.
Но он был здесь, такой же тусклый, как любой из камней, которыми был усеян край дорожки, ведущей к воротам Лахуна.
И все же Хави смотрел на него как зачарованный.
- Что это? - выдохнул он.
Хуэй рассказал историю Камня Ка так, как она была рассказана ему. Хави продолжал смотреть, его зрачки расширились.
-Ты слышишь их? - прошептал он.
- Что слышу?
- Голоса. Голоса самих богов. Они... Они говорят со мной. В моей голове.
Хуэй был убежден, что слышал эти шепоты, когда заглядывал в корзину в палатке Сорокопутов. Но теперь он подумал, что это могло быть его воображение. Мог ли его отец тоже поддаться истории, которая окружала камень?
- Здесь есть сила, - сказал Хави. - Я чувствую ее.
Настроение Хуэя поднялось, когда он увидел, как в глазах Хави загорелся огонек.
- Я слышал рассказы об этом предмете, - сказал его отец, его руки зависли над Камнем Ка, как будто он тоже боялся прикоснуться к нему. - Губернатор Фаюума говорил об этом. Он слышал об этом от хабиру, которых встретил на дороге. Действительно, чудо. И теперь это здесь.
Стряхнув с себя транс, Хави прижал ладони к щекам Хуэя и обхватил его лицо.
- Я не могу оправдать риск, на который ты пошел, и мое сердце разрывается из-за смерти твоего друга. Но это та награда, на которую ты рассчитывал. Я немедленно пошлю сообщение. - Его отец расхаживал по комнате, задумчиво прижав палец к подбородку. - К жрецам в... Нет, нет, возможно, мы сможем сообщить об этом самому фараону. Да, это было бы идеально. Он повернулся к Хуэю. - Мы должны начать наши приготовления. Это принесет большое богатство тебе, нашему дому и Лахуну. С этой щедростью богов вся наша жизнь изменится. Через Лахун потечет больше торговли, поскольку нас признают городом, благословленным богами, а вместе с этим и больше налогов. Лахун разбогатеет, Хуэй, и все, кто здесь живет, получат выгоду от этого новообретенного богатства, не больше, чем наша собственная семья. Возможно, нас даже пригласят ко двору! Более богатый муж для твоей сестры! Есть о чем подумать. Ты умный мальчик. Ты прекрасно знаешь, что многие считали, что лучшие времена Лахуна остались позади. С тех пор как Красный Претендент захватил власть на севере, а на границе начались постоянные распри, мы страдали. Караваны уходили в лучшие города, где стены не рушились, а защитники не были плохо вооружены. Теперь все возобновится.
Хави что-то бормотал, но Хуэю было приятно наблюдать за его возбуждением.
- Но мы должны быть осторожны, - продолжил Хави. - Объект такой огромной ценности привлечет внимание жадных, хитрых, нарушителей закона, людей, которые не остановятся ни перед чем, чтобы наложить на него руки. Я позабочусь о том, чтобы у наших ворот было больше стражников, и они всегда будут носить мечи. Мы должны быть бдительны. Мы должны быть усердны.
Вся наша жизнь изменится. Хуэю понравилось, как это прозвучало.
- Мы должны как можно скорее добиться того, чтобы Камень Ка оказался в руках людей фараона, - продолжал Хави. - Только тогда угроза против нас уменьшится.
Хуэй почувствовал, как напряглись его плечи. Что, если он непреднамеренно навлек несчастье на семью? Заговоры могли зародиться повсюду, как только слух об этом дойдет до города. Он ни на мгновение не ослабит бдительности, пока Камень Ка не исчезнет и они не заработают свое новообретенное богатство.
Хави изобразил успокаивающую улыбку. - Я всегда знал, что у тебя мужественное сердце, сын мой. С того момента, как ты родился, я видел в твоих глазах обещание великих свершений. Ты будешь хорошо вознагражден за этот успех. Я очень горжусь тобой.
Сердце Хуэя забилось сильнее, и на мгновение все мысли о Кики исчезли.
***
Хуэй удалился в свою комнату, усталость жгла его ноги. Он подумал, что ему придется ползти до своей ванны. После того, как слуги принесли кувшины с водой, он смыл с себя дорожную и речную грязь и вымылся душистым мылом из глины и золы. После этого он погрузился в ритуал рабыни, втирающей в его кожу ароматические мази. Ему казалось, что он не только очищает свое тело, но и смывает глубокие пятна в своем разуме. Слуги поставили перед ним хлеб, миски с финиками, инжиром и чечевицей, приправленными чесноком, и кувшин пива. Это были всего лишь объедки с кухни, но он съел все, что перед ним поставили.
Как только Хуэй закончил есть, он пошел искать своего брата. Его спор с Кеном нельзя было оставлять без внимания. Это отравило бы их обоих, как яд кобры. Он должен
