шум и грохот воды наполняли его уши. Хуэй почувствовал, как вес Камня Ка тянет его вниз. Так было легче удержаться на месте в потоке. Когда холод пробрал его до костей, а журчание реки поглотило все мысли, он зажмурился, потерявшись в этом мрачном мире.
Время шло; сколько времени прошло, он не знал. Казалось, прошла целая вечность, но, скорее всего, это были всего лишь мгновения.
Хуэй вздрогнул от внезапного вспенивания воды и открыл глаза, пытаясь разглядеть что-нибудь в полумраке. Может быть, один или несколько Сорокопутов прыгнули в воду, чтобы обыскать кромку воды? Его сердце бешено заколотилось, и он протянул руку. Его пальцы сомкнулись на липком предплечье Кена, и это немного успокоило его.
Но вода все еще вздымалась. Что бы ни двигалось в потоке, оно было больше человека.
Поднялась волна паники. Неужели они потревожили гиппопотама? У этих огромных зверей был ужасный нрав, когда их беспокоили, и их челюсти могли разорвать человека пополам. Хуэй держался так тихо, как только мог. Если повезет, существо потеряет интерес и уплывет прочь.
Мимо промелькнула извилистая фигура.
Это был не бегемот. Хуэй напрягся, каждая клеточка его существа была настороже.
Незваный гость свернулся и снова пронесся мимо, на этот раз ближе. Даже сквозь свинцовую воду он мог разглядеть широкую морду и бронированную шкуру цвета темной бронзы. Хвост с гребнем дернулся, и он понял, что это один из больших крокодилов.
Его кровь была такой же холодной, как речная вода. Каждый сезон эти молчаливые убийцы уносили жизни десятков ничего не подозревающих людей на берегу Нила. Ни один человек не был достаточно силен, чтобы остановить эти сокрушительные челюсти, когда они настигали свою жертву.
Когда зверь приблизился, Хуэй мельком увидел, что его бледные глаза устремлены на него. Он увидел ряды клыков вдоль морды, острые, как кинжалы, кости в мощной челюсти, которая могла разорвать его надвое в одно мгновение.
Сорокопуты все еще будут рыскать поблизости по берегу реки. У Хуэя был выбор – смерть от меча или съедение заживо самым жестоким убийцей реки.
Когда он вынырнул из воды, Кен поднял голову.
- Крокодил, - выдохнул Хуэй. - Крокодил.
Два брата бросились к берегу, и Хуэй почувствовал, что зверь приближается к ним. Каким-то образом он выбрался с отмели в грязь, прежде чем челюсти сомкнулись на нем. Но крокодил продолжал приближаться к ним, почуяв добычу, и был так же быстр на суше, как и в воде.
Хуэй пробирался сквозь засасывающую грязь прочь от края реки, и в этот момент он почувствовал движение вокруг себя. В нескольких местах на папирусных грядках колыхался тростник. Там было еще больше крокодилов. Тогда он понял, как им повезло, но они все еще были в большой опасности.
- Боги с нами, - пробормотал он.
Не раздумывая ни секунды, он замахал руками и закричал.
- Ты с ума сошел? - закричал Кен.
Дальше по берегу Сорокопуты обернулись и посмотрели назад. Когда их рев взметнулся к небесам, Хуэй повернул на север и, пошатываясь, побрел вдоль зарослей тростника.
- Держись за мной! - крикнул он.
Выбрав место, Хуэй резко остановился и повернулся лицом к мчащимся бандитам.
- Делай как я, - сказал Хуэй. - Иди по моим стопам. Не сворачивай вправо или влево, под угрозой своей жизни.
Кен покачал головой. Он оставил попытки разобраться в том, что делал его брат.
Когда бандиты с грохотом приблизились, Хуэй увидел кривые улыбки на их лицах. Они кричали и выли. Они думали, что победили.
Кен прижался к земле, когда бандиты налетели на него. Когда они уже почти настигли их, Хуэй крикнул "Быстро!" и прыгнул в тростниковые заросли, следуя в сторону от того места, где он заметил движение. Кен нырнул за ним.
Сорокопуты оказались не такими осторожными, как рассчитывал Хуэй. Они бросились врассыпную в грязные русла, крича и размахивая мечами над головами.
Их крики замерли на губах мгновение спустя.
Когда крокодилы атаковали, в камышах раздался дикий рев. Раздались раздирающие горло крики.
Хлюпая по грязи так быстро, как только мог, Хуэй оглянулся. Бандиты рубили то, что было спрятано в камышах. Руки были высоко подняты, рты широко разинуты в агонии. Одного за другим бьющихся людей тащили вниз. За ужасными звуками мучений Хуэй слышал хруст костей.
Бронированные хвосты хлестали, когда крокодилы бились и катались в неистовстве кормления. Другие Сорокопуты сгрудились за зарослями тростника, слишком напуганные, чтобы войти на место убийства, чтобы помочь своим товарищам. Они были поглощены резней, на мгновение забыв все мысли о Хуэе, Кене и Камне Ка.
Хуэй склонил голову, наблюдая за резней, и выбрался на сушу.
- Когда мы вернемся в Лахун, мы сделаем подношение Собеку, - пробормотал он.
Не оглядываясь, Хуэй прижал к себе камень Ка, словно это была единственная ценная вещь в мире, и зашагал прочь от кровавого запаха.
***
Выкрашенные в белый цвет стены Лахуна мерцали в дымке. Воздух был стеклянным от палящего зноя, и величественные дома Верхнего города, расположенные выше на склоне холма, казалось, сияли, как во сне. Сладкий аромат жасмина из храмовых садов разносился по пыльной пустыне.
Подойдя к воротам, Хуэй закрыл глаза и почувствовал, что его чувства обострились. Сухой ветер донес до него звон кузнечных молотов и крики торговцев, обсуждающих свои товары. Он представлял себе этот момент с тех пор, как они с Кеном покинули берега Нила.
Но ни восторга, который он предвидел, не было, ни чувства комфорта, которое, как он полагал, должно было его ожидать. Ничто не казалось не на своем месте, но все было по-другому.
Они путешествовали в темное время суток в течение трех ночей, выбирая обходной маршрут, чтобы замаскировать свой след в надежде, что Сорокопуты не смогут их выследить. Теперь, усталые и несчастные, они добирались до дома.
Хуэй утолил жажду из шкуры, висевшей у него на бедре. Долгие периоды молчания преследовали братьев. В прошлом они болтали, дразнили друг друга и устраивали дурацкие игры. Они были так близки. Как до этого дошло? Кен всегда присматривал за ним, угрожая старшим мальчикам, которые хотели его избить. Они лежали бок о бок, глядя на звезды, сплетая истории друг для друга, делясь своими секретами – девушками, которые им нравились, своими
