Гандарки обладали острым зрением и хорошим слухом. Их обоняние было превосходным. Пока они не поняли, что в их гнезде был незваный гость, но это был только вопрос времени. Он должен использовать свой кабельный подъемник, и это было бы огромным риском. Подъемник не достал бы достаточно высоко, чтобы полностью вытащить его из опасности. Стены кратера возвышались на сотни метров. Восхождение было бы долгим процессом, приближающим его к существам.
Он внимательно осмотрелся. Сквозь серый мрак он теперь видел глубокие пещеры, углубленные в стенах кратера. Вот откуда исходил шум от гандарков. Они там гнездились.
Он всматривался вверх и задавался вопросом, как там Анакин с дроидами-охранниками? Нашел ли он убежище?
Внезапно рев гандарков эхом отозвался в кратере. Оби-Ван начал спокойно двигаться от источника звука. Он знал, что, если его обнаружат, в одиночку ему с гандарками не справиться, даже с его световым мечом и Силой. Их слишком много. Ему нужен Анакин.
Он не мог рисковать. Он осторожно прощупывал свой путь вперед. Если он найдет несколько точек опоры в стене, он мог бы по ней подняться. Восхождение было бы медленным, но оно бы привлекло меньше внимания. Он должен рискнуть.
Рев и звук ворочающегося гандарка над ним заставил его застыть. Он слышал запах существа. Конечно, существо могло чувствовать его запах. Оби-Ван не двигался. Он попытался не потеть. Гандарк фыркнул, затем снова заворочался. Оби-Ван понял, что он спит.
Он осторожно отодвинулся. Здесь почва была более неровная. Несколько сантиметров тонкой пыли покрывали какой-то горный сланец. Он был скользким, и камни скользили под его весом. Когда камень соскользнул и треснул, он затаил дыхание.
Ничего. Гандарки снова зарычали, но их рев заглушил звуки его движения. И один из них все еще спал в пещере слева от него.
Оби-Ван наконец почувствовал стену кратера. Он пробежал по ней рукой. Она была покрыта дырами. Хорошо. Ему нужно подняться без подъемника.
Он поставил одну ногу в отверстие и проверил его. Затем он осторожно поднялся. Пока неплохо. Он поднялся еще на несколько метров.
Он балансировал, чтобы сделать следующий шаг, когда почувствовал, как тихое дыхание щекочет его ухо. Теперь он знал, что означало "застыла кровь". Он ощутил, будто его вены заполнились льдом.
Детеныш гандарка забрался в глубокую впадину в стене. Он спал в нескольких сантиметрах от него. Только… не буди… его…
Возможно, он столкнулся не с худшей перспективой. Неприятностью было бы попасть в гнездо проклятых тварей. Катастрофой было бы наткнуться на одного из их птенцов.
Затаив дыхание, Оби-Ван начал проходить мимо него.
РРРРРРРООООООООООККК!
Рев расколол воздух. Кратер задрожал от звуков бегущих шагов гандарка. Птенец гандарка проснулся. РРРОООООО!
Оби-Ван повернул назад, туда, откуда он шел, — ко дну. Он бежал. Гандарк издал крик и подскочил прямо к своему детенышу, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Затем он прыгнул вниз, чтобы разобраться с Оби-Ваном.
Существо не было большим, но сила его четырех лап была огромная. Обычная тактика — схватить добычу когтями массивных лап, растущих из плеч гандарка. Затем существо насмерть повергало захваченную жертву двумя тонкими лапами, произрастающими из мускулистой груди. Длинные, острые когти могли также разорвать живое существо на клочки. Конечно, гандарк мог просто оторвать голову своей добычи большими зубами, которые выступали из его нижней челюсти. Как только пробуждалась его жажда крови, редко гандарк не разрывал свою жертву на части.
Оби-Ван был полностью открыт, и он знал, что вокруг него были пещеры. Он не мог спрятаться. Отступив, он поднял свой световой меч, держа его сбоку и пытаясь показать существу, что не хочет ему навредить.
Но гандарки, как известно, не отличались умом.
Нападение было жестоким. Гандарк, пытаясь схватить Оби-Вана, всеми четырьми лапами прыгнул на него. Клацали огромные зубы, а из пасти лилась слюна. Оби-Ван ощущал жар и гнев. Он был вынужден ударить гандарка, неуклонно приближающегося с воем на весь кратер.
Он услышал стук шагов. Гандарков становилось больше. Оби-Ван полез за своим кабельный подъемником. Он должен рискнуть. Он запустил его, и подъемник во что-то вонзился. Он проверил натяжение и активировал подъем, но гандарк схватил его когтем и бросил его на пол. Он чувствовал удар в каждой кости. Он откатился, когда существо бросилось вниз, чтобы прикончить его. Гандарк промахнулся, попав в камень с глубокими углублениями.
Еще четыре гандарка, готовые убить, прорычали в воздухе. Оби-Ван почувствовал, как его спина ударилась о стену кратера. С отчаянием он посмотрел вверх. Хоть он и закричал, взывая к Силе, он знал, что шанс быть услышанным у него очень маленький.
— Анакин! Анакин, ты нужен мне!
ГЛАВА 13
Если Анакин ранее и чувствовал завесу между ним и его окружением, то теперь он начинал ощущать прорехи в этой завесе. Были моменты ясности, коротких вспышек, в которых он видел действительность. На протяжении этих моментов он чувствовал что-то глубоко внутри, словно крюк пронзал его сердце, и он был рад снова оказаться за завесой.
Было странным, что он смог настроиться на битву, но так оно и было. Движения так в нем укоренились, что он прыгал и крутился, и бежал безо всяких усилий, будто с ним была Сила. Он уничтожил по крайней мере пять дроидов-охранников на СТАПах, и совершил такой маневр, что еще двое выстрелили друг в друга. Осталось сражаться еще с тремя СТАПами и с охраной Ванкора на свупах. Он дрался так, как никогда прежде.
Когда Оби-Ван упал в кратер, у Анакина не было и секунды, чтобы среагировать. Он полагал, что его учитель может справиться с чем бы то ни было там, внизу, и выбраться сам.
Где-то внутри Анакин знал, что это было для него интересным решением, тем, которое он бы не принял в обычные времена. Но оно также казалось логичным. Оби-Ван был джедаем, привыкшим выходить из трудных ситуаций.
Кроме того, Оби-Ван всегда говорил ему не впутываться в ситуации, не торопиться. Так зачем он должен? Его приоритетом было позаботиться о дроидах и доставить диск на Тайфа-Дор.
Анакин почувствовал, что завеса снова спала. Теперь это случалось чаще. Он скучал по своему спокойствию. Он хотел вернуться в сад. Он не хотел чувствовать ни страх, ни тревогу, ни боль. Он хотел чувствовать себя безмятежным, будто ничто его не трогало. Он очень сильно этого хотел.
Внезапно в кратере заревели гандарки. Анакин отбивал огонь бластера и отходил к кратеру. Ему показалось, что он слышит, как Оби-Ван зовет его. Этот зов происходил из него, будто он слышал его в своем сердце.
В нем что-то дрогнуло. Заноза, застрявшая настолько глубоко, что он едва ее чувствовал. Он не хотел доставать его. Он хотел, чтобы она там оставалась.
Он нужен был Оби-Вану.
Но и он был нужен мне. А когда он пришел, он попросил диск. Он пришел не за мной.
Боль от этой мысль заставила его схватить остатки завесы. Он хотел погрузиться в бессознательность.
Я не хочу больше чувствовать!
Анакин подскочил и разрубил на две части дроида, который не справился с управлением и повел свой СТАП слишком близко к земле. Куски дымящегося металла рухнули на скалы.
Он понял, что было не так. Внутренний конфликт бушевал в нем. Быть джедаем означало следовать своим чувствам. Но если его чувства причиняли ему боль, что он должен сделать с ними?
Скорбь.
Вина.
Негодование.
Стыд.
Он чувствовал все это. Из-за ухода от матери, из-за Яддль, из-за Оби-Вана. «Я не хочу чувствовать!»
Он свирепо набросился на идущий низко СТАП, в котором один дроид-пилот стрелял из двойных бластерных пушек. Он отрубил дроиду голову.
— Анакин! — Теперь он отчетливо слышал Оби-Вана, его напряженный и отчаянный голос.
«Я не хочу чувствовать!»
Заноза в сердце обожгла его, и он знал ее название. Это была любовь.
Любовь, которую он испытывал к своему учителю, была надежно схоронена в нем. Это была связь, которая росла с первой секунды, когда Оби-Ван сказал ему, что возьмет его и будет обучать.
О любви он знал одно: она была сверх сути. Она ничего не сглаживала или улучшала. В большинстве случаев она только все усложняла.
Зачем ему снова испытывать то, что причиняет такую боль?
Зачем ему помнить Шми с чувством вины и удовольствия?
Зачем ему снова возвращаться к терзаниям по поводу смерти Яддль?
Зачем ему беспокоиться о том, что Оби-Ван думает или чувствует по отношению к нему?
Потому что это правильно.
Анакин громко застонал. То, от чего он не мог убежать, уверенность внутри него, внутренняя правда, которую он узнал во время своего обучения в Храме, — именно это он сейчас видел. Он знал, что было правильным.
