Будет долго зловещим казаться нам скрип сапогов,
Про войну будут детские игры с названьями старыми,
И людей будем долго делить на своих и врагов.
А когда отгрохочет, когда отгорит и отплачется,
И когда наши кони устанут под нами скакать,
И когда наши девушки сменят шинели на платьица, —
Не забыть бы тогда, не простить бы и не потерять!
[1966]
ВСТРЕЧА
В ресторане по стенкам висят тут и там
Три медведя, заколотый витязь…
За столом одиноко сидит капитан.
— Разрешите? — спросил я. — Садитесь.
— Закури! — Извините, «Казбек» не курю.
— Ладно, выпей. Давай-ка посуду.
Да пока принесут… Пей, кому говорю!
Будь здоров! — Обязательно буду.
— Ну, так что же, — сказал, захмелев, капитан, —
Водку пьёшь ты красиво, однако.
А видал ты вблизи пулемёт или танк,
А ходил ли ты, скажем, в атаку?
В сорок третьем под Курском я был старшиной
За моею спиною — такое…
Много всякого, брат, за моею спиной,
Чтоб жилось тебе, парень, спокойно…
Он ругался и пил, он спросил про отца,
И кричал он, уставясь на блюдо:
— Я полжизни отдал за тебя, подлеца,
А ты жизнь прожигаешь, паскуда!
А винтовку тебе! а послать тебя в бой!
А ты водку тут хлещешь со мною!..
Я сидел, как в окопе под Курской дугой, —
Там, где был капитан старшиною.
Он всё больше хмелел. Я — за ним по пятам.
Только в самом конце разговора
Я обидел его, я сказал: — Капитан!
Никогда ты не будешь майором!
ПЕСНЯ О ДРУГЕ
Если друг оказался вдруг
И не друг и не враг, а — так,
Если сразу не разберёшь,
Плох он или хорош, —
Парня в горы тяни — рискни! —
Не бросай одного его:
Пусть он в связке в одной с тобой —
Там поймёшь, кто такой.
Если парень в горах — не ах,
Если сразу раскис и — вниз,
Шаг ступил на ледник и — сник,
Оступился — и в крик,
Значит, рядом с тобой — чужой,
Ты его не брани — гони:
Вверх таких не берут, и тут
Про таких не поют.
Если ж он не скулил, не ныл,
Пусть он хмур был и зол, но шёл,
А когда ты упал со скал,
Он стонал, но держал,
Если шёл он с тобой, как в бой,
На вершине стоял хмельной, —
Значит, как на себя самого,
Положись на него.
Я спросил тебя: «Зачем идёте в гору вы?…
Я спросил тебя: «Зачем идёте в гору вы? —
А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой. —
Ведь Эльбрус и с самолета видно здорово…»
Рассмеялась ты и взяла с собой.
И с тех пор ты стала близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя, —
Первый раз меня из трещины вытаскивая,
Улыбалась ты, скалолазка моя!
А потом за эти проклятые трещины,
Когда ужин твой я нахваливал,
Получил я две короткие затрещины —
Но не обиделся, а приговаривал:
— Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя, —
Каждый раз меня по трещинам выискивая,
Ты бранила меня, альпинистка моя!
А потом на каждом нашем восхождении —
Ну почему ты ко мне недоверчивая?! —
Страховала ты меня с наслаждением,
Альпинистка моя гуттаперчевая.
Ох, какая ж ты неблизкая, неласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя, —
Каждый раз меня из пропасти вытаскивая,
Ты ругала меня, скалолазка моя!
За тобой тянулся из последней силы я —
До тебя уже мне рукой подать, —
Вот долезу и скажу: «Довольно, милая!»
Тут сорвался вниз, но успел сказать:
— Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя скалолазковая!
Мы теперь с тобой одной верёвкой связаны
Стали оба мы скалолазами.
ВЕРШИНА
Здесь вам не равнина, здесь климат иной —
Идут лавины одна за одной,
И здесь за камнепадом ревёт камнепад, —
И можно свернуть, обрыв обогнуть,
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.
Кто здесь не бывал, кто не рисковал —
Тот сам себя не испытал,
Пусть даже внизу он звёзды хватал с небес.
Внизу не встретишь, как ни тянись,
За всю свою счастливую жизнь
Десятой доли таких красот и чудес.
Нет алых роз и траурных лент,
И не похож на монумент
Тот камень, что покой тебе подарил.
Как Вечным огнём, сверкает днём
Вершина изумрудным льдом, —
Которую ты так и не покорил.
И пусть говорят, да, пусть говорят,
Но пет, никто не гибнет зря!
Так лучше — чем от водки иль от простуд.
Другие придут, сменив уют
На риск и непомерный труд, —
Пройдут тобой не пройденный маршрут.
Отвесные стены… А ну не зевай!
Ты здесь на везение не уповай —
В горах не надежны ни камень, ни лёд, ни скала,
Надеемся только на крепость рук,
На руки друга и вбитый крюк —
И молимся, чтобы страховка не подвела.
Мы рубим ступени. Ни шагу назад!
И от напряженья колени дрожат,
И сердце готово к вершине бежать из груди.
Весь мир на ладони! Ты счастлив и нем
И только немного завидуешь тем —
Другим, у которых вершина ещё впереди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
