не обидит. Бог всех любит и всем желает добра. Не нужно бояться.
Он отбросил ветку и быстро пошел к забору. Оказывается, они подошли к задним воротам скита, а Кирилл, раззява, и не заметил.
Пискнул электронный замок — Костик открыл калитку. Кирилл негромко позвал:
— Ярослав!
Келейник медленно обернулся. Сквозь благостную улыбку явственно просвечивал острый оскал нечисти.
— Я Константин. Вы перепутали, Кирилл.
— Да. Наверное. Простите, — машинально извинился Кирилл, даже не заметив, как потерял вальяжное «ты».
— Если вы принесли с собой спиртное, лучше вылейте здесь, — посоветовал Костик через порог. — Отберут.
И пропал за дверью.
Кирилл притормозил, раздумывая. Его что, обыскивать станут? Может быть не явно, но в вещах пороются. Спасибо, Костик, предупредил.
Кирилл взял с собой пару стограммовок коньяка, он же алкаш, должен был запастись. Отберут — так только на пользу легенде.
За калиткой по-прежнему цвел райский сад, посреди него сидела Леночка и пропалывала клумбу.
— Кирилл, вы вернулись!
Даже ее кудряшки выражали радость от встречи, как будто Кирилл был пропавшим родственником или давно потерянным женихом.
— Я же обещал.
На крыльце мелькнул Костик, исчез, больше кругом никого не было. Только он и она — как и полагается в настоящем раю.
— Вас все ждали.
Кирилл присел на корточки рядом с Леночкой и потянул из земли ближайший сорняк.
— А вы?
— И я.
Она засмущалась. Прядь вьющихся волос выбилась из-под платка и упала на нос. Леночка чихнула и тихо рассмеялась.
— Помогите, пожалуйста.
Кирилл чистой рукой заправил волосы за аккуратное леночкино ушко и уселся поудобнее.
— С удовольствием помогу.
Сорняки закончились как раз перед обедом. Кирилл подобрал рюкзак и пошел туда, где его так ждали. Придержал двери Леночке и окунулся в водоворот братской и сестринской любви по самые уши.
Ему радовались, сияли восторженными улыбками, мужчины хлопали по плечам, девушки обнимали. Он вернулся в любящую семью. И только каким-то седьмым чувством, как музыкальным слухом, улавливал даже не фальшь — отсутствие нужной ноты то в одном, то в другом месте радостного хора. С ним как будто играли отточенную мизансцену, в должную секунду перемещаясь, меняя места, подавая реплики, обнимая и уступая следующему. «Бомбардировка любовью» — так это называлось в сводке по сектам. Прекрасный метод. Кириллу хотелось вытряхнуть из головы зудящего комара интуиции и рухнуть в этот поток доброты и радости с головой.
— Спасибо! Спасибо! Да, на месяц точно…
Александр еще не успел изучить здешние течения и пробился к нему, нарушая всю стройность танца.
— Хорошо, что получилось вернуться! Привет!
Он тоже выглядел по-другому. Уже не супился, не играл желваками, ожидая подвоха, а радостно улыбался Кириллу и остальным сектантам.
Всего-то пять дней прошло, парень. Вот это терапия, всем бы такую. Ладно, главное самому не протечь крышей. Любовь, это, конечно, прекрасно, но в голову к себе Кирилл предпочитал никого не пускать.
Наверх они с Леночкой поднялись вместе, там разошлись по комнатам, умыться перед обедом.
В келье поменяли постель, остальное осталось. Видимо, на его возвращение надеялись. Кирилл пристроил рюкзак в тумбочке, огляделся, прикидывая, чем бы заняться, как в комнату постучали.
— Войдите.
Старец скромно прикрыл за собой дверь. Он выглядел бодрее, и все так же сиял глазами сквозь дорогие очки.
— Вы вернулись. Я рад.
— Я тоже, — выдавил Кирилл, внутренне собираясь.
— На работе проблем не было? Нет? Вот и хорошо. Кирилл, чем бы вы хотели заняться тут?
А действительно, чем?
— У вас же вроде послушания… Куда пошлете, туда и пойду.
— А что вы умеете делать?
Обыски, отчеты, допросы. Не надо? Кирилл все-таки сдержал смешок. Ему тут тоже нервы подрасшатали своей любовью. Одна Леночка чего стоит. Нежный цветочек.
— Вы в компьютерах разбираетесь?
— Немного. — Ну, соврал чуток, а к чему такие вопросы? — Могу собрать — разобрать, почистить. А что? Нужно?
— Да у меня ноутбук барахлит, — пожаловался старец. — Вроде не старый еще.
— Посмотрю. Только я в программах не понимаю. Чисто железо. В мастерской подрабатывал, пока учился.
— Вот хорошо! Тогда сегодня уже отдыхайте, а завтра с утра…
— Хорошо, батюшка.
Старец поднялся со стула, всмотрелся Кириллу в глаза, и тому почудилось, что видно его насквозь со всем содержанием черепушки.
— Кирилл, вы ничего не хотите мне сказать?
После пары секунд ступора, Кирилл вытянул из тумбочки рюкзак, порылся в нем и протянул старцу обе бутылочки коньяка, не забыв громко выдохнуть. Пусть думает, что от сожаления, не показывать же, как перетрухнул от неожиданного вопроса.
Старец светло улыбнулся и благословил свободной от выпивки рукой.
— Господь с вами.
— Спасибо, — неловко ответил Кирилл и, дождавшись, когда дверь закроется, присел на кровать. — Вот же, блин.
Интересно, старец у нас пьющий? И вообще — вменяемый? С какой стати подпускать Кирилла к компьютеру? Тупой? Хитрый? Там ничего нет?
С трудом успокоив скачущие мысли, Кирилл поднялся и пошел вниз. Надо к Марату заглянуть, поздороваться. Хоть этот не будет обниматься и лыбиться. Приятное разнообразие.
— Молитвами святых отец наших…
— Аминь! — проскрипел Кирилл, просыпаясь.
Как быстро оно стало привычным. Еще чуть-чуть — и он тут будет совсем своим.
Александр не зашел и Кирилл провозился дольше, чем надо. Коридор был пуст, пришлось поспешить и тут же затормозить: на лестнице разговаривали.
— А ты, значит, уверен, что все под контролем, — давил незнакомый мужской голос.
— Абсолютно, — спокойно подтвердил невидимый Костик.
— Ну-ну.
Кто-то ушел вниз, кто-то остался. Заговорила женщина, и Кирилл заслушался: глубокий грудной голос лился, будто она пела:
— Опять ругаетесь. Ну ты-то умней, перестань с ним зацепляться.
— Для Феди это вопрос престижа, — возразил Костик.
Неожиданно. Кирилл был уверен, что она говорит про Костика. Так кто тут
