— Один дом? А постройки? Опиши мне расположение построек...
Почти полчаса Демидов объяснял Терпухину, где что находится в селении, откуда они совершили побег.
— Собака злая?
— Да нет, лопоухая дворняга. Нюшей зовут. Она меня знает. Так что я первый пойду... А если залает, ничего страшного — она часто лает по пустякам, дуреха. Удивляюсь, как чеченцы ее до сих пор не пристрелили и не обзавелись настоящим цепным псом...
— Видимо, надобности нет, — сказал Терпухин. — Дом на круче, кто туда полезет?
— Слушай, я не потащу этот бронежилет, — пробормотал Демидов. — Если хочешь — надевай сам.
Далеко за полночь беглецы спустились по ущелью к тому месту, где чеченцы обычно брали воду. Совсем рядом горел сторожевой костер, и двое вооруженных чеченцев о чем-то спорили. Терпухин и Демидов неслышно обошли их и стали подниматься по склону. Вскоре Терпухин нащупал уступ. Демидов полез через него первым, чтобы успокоить собаку. Дворняга сонно взбрехнула, потом по-щенячьи взвизгнула и отчаянно застучала хвостом о доски конуры. Терпухин услышал, как в доме стукнула внутренняя дверь.
— Тише, Нюша, — шипел Демидов, но дворняга продолжала изливать собачий восторг, взвизгивая и вертя хвостом. На Терпухина она не обращала никакого внимания. Юрий подошел к собаке, сомкнул руки на ее шее и резко дернул... Раздался хруст, затем послышалось захлебывающееся бульканье.
— Ты что, Юра, рехнулся, что ли? — сипло произнес Демидов.
— Заткнись! — последовал ответ.
Терпухин еще некоторое время удерживал дворнягу, уткнув ее мордой себе под передник бронежилета, чтобы не раздалось ни звука. Задние ноги собаки сухо скреблись по каменистой почве. Вскоре она затихла. Терпухин затолкал убитую собаку в конуру.
— К машине, — коротко приказал Терпухин. Он достал гранату и стал отгибать усики предохранительной чеки.
— А ворота? — прошептал Демидов.
— Не твоя забота, — ответил Юрий, положил гранату перед собой и быстро снял с себя бронежилет.
— Что ты задумал?
— Возьми бронежилет и закрой фары у «Волги», понял?
Терпухин чувствовал, что Демидову трудно подчиняться. Ему не нравится его, Юрия, покровительственный тон. Но выбирать не приходилось.
— Ворота вышибем взрывом, — пояснил Терпухин уставившемуся на него Демидову.
Вторую фару прикрыли алюминиевым котлом, сняв его с рогулек. Демидов уселся за руль, Терпухин примостился рядом, дернул за кольцо гранаты и через открытую дверцу машины швырнул ее в ворота.
Глава 8. Погоня
Прежде чем раздался взрыв, взревел мотор «Волги». Автомобиль дернулся от взрыва. Демидов включил скорость и направил машину на разлетевшиеся в разные стороны створки ворот. «Волга» выскочила на дорогу, идущую с горы.
На бешеной скорости они помчались по наклонной вниз. Сзади по ним ударила автоматная очередь. Несколько пуль лязгнули о металлическую обшивку, но было поздно — дорога свернула так круто, что Демидов чудом успел вывернуть руль, и они оказались вне зоны обстрела.
— Хорошо ездишь! — крикнул Терпухин, зорко всматриваясь вперед. — Теперь включи ближний свет и выключи мотор.
— Неужели пронесло? — возбуждено спросил Демидов.
— Спасибо твоему другу узбеку, что повел основных преследователей по ложному следу.
— Я не знаю, как отсюда выбраться. Спустимся по дороге вниз, а дальше что? Пристрелят на первом же перекрестке... Возможно, впереди застава.
— Вот я и говорю — вырубай мотор и включай ближний свет. Несколько минут ехали под звук шелестевших по гравию шин. Неожиданно дорога круто свернула влево, и сразу за поворотом перед ошеломленными взорами беглецов в лучах фар предстала небольшая группа чеченцев, сидящих на корточках у тлеющего костра.
— Дави их, дави! — заорал Терпухин, пытаясь высунуть громоздкий пулемет в окно дверцы. — Включай мотор и газуй!
Демидов и сам сообразил, что ему следовало делать, но, будучи не в силах превозмочь десятилетиями выработанный рефлекс — всячески избегать наездов на людей, резко свернул влево, и машина слетела с проезжей части дороги. Она ударилась о камень, подскочила и пошла юзом по бугристому краю дороги, то и дело ударяясь левым бортом о металлическое ограждение. Вскоре оно кончилось.
— Сейчас полетим в пропасть! — с этими словами Терпухин пытался нащупать дверную ручку, чтобы выскочить, поскольку автомобиль несло прямо в пропасть. Ему удалось это сделать, прежде чем автомашина боком ударилась о громадный камень. От удара Демидов вывалился из кабины, а Терпухин, успев прийти в себя, изготовил пулемет к стрельбе. Вот-вот должны были показаться чеченцы.
Демидов громко застонал.
— Тише ты... Что у тебя? Ноги-руки целы?
Демидов снова застонал.
«Ну, сейчас начнутся новые приключения... — подумал Юрий. — Если удастся уйти без крови, это будет чудо...»
Без крови уйти не удалось. Едва заслышав шаги, Терпухин метнул гранату, а после гулкого взрыва, после которого со склонов гор еще долго сыпались обломки камней, поднялся на дорогу и добил оглушенных боевиков.
К счастью, ноги и руки у Демидова оказались целы — он отделался лишь ушибами.
Пока была ночь, беглецы решили уйти подальше в горы и забиться там в какое-нибудь труднодоступное место, где можно хорошо обороняться. Решено было двигаться в восточном направлении, в сторону Дагестана. Ведь искать их будут на равнине, ближе к приграничной с Россией территории.
До рассвета оставалось часа два. Терпухин и Демидов преодолели небольшую горную гряду и засели на вершине среди крупных камней, предварительно замаскировав щели между камнями травой и ветками, а сверху соорудив некое подобие шалашика. Несколько раз они видели преследователей, которые, очевидно, шли по ихнему следу, но вскоре теряли след, разбредались в разные стороны и в конце концов возвращались обратно.
Высота имела то преимущество, что давала возможность заблаговременно обнаружить неприятеля, а в случае чего успешно обороняться.
— Как ты волок эту бандуру? — покачал головой Демидов, указывая на пулемет. — Одна коробка с патронами чего стоит!
Ночная погоня подорвала силы Демидова. Ноги у него распухли. Терпухин все чаще и чаще с неодобрением поглядывал на ступни напарника. Его мучил вопрос — сможет ли Демидов с наступлением сумерек снова отправиться в дорогу.
— Нам пройти всего километров пятьдесят. А там и Дагестан, — вслух рассуждал Юрий.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — сказал Демидов, осторожно притрагиваясь к багровым потертостям на ступнях. — Я не ходок, ты что, не видишь?
— Подними ноги повыше, отек будет меньше, — посоветовал Терпухин.
— Это конец, все... — пробормотал Демидов.
— Не паникуй, черт бы тебя побрал!
— Я хочу пить.
— Да, — согласился Терпухин. — Без воды нельзя, но где ты ее возьмешь?
Солнце нещадно палило, усиливая и без того мучительную жажду.
— Надо где-то воду найти. Ведь с ночи во рту ни росинки, — пожаловался Демидов, — а впереди жаркий день.
После того как Терпухин спустился с горы и в одной расщелине нашел воду, Демидов повеселел.
— Развели, понимаешь, демократию! Вот чеченцы и воспользовались, озоруют. Никакой демократии у нас в стране быть не должно, — заявил он и вдруг увидел, как Терпухин веткой собирает с ободранной коры муравьев и поедает их. — Слушай, что это ты делаешь?..
— У муравья в теле полтора процента белков, — сказал Терпухин, — а я бывший боец спецназа. Нас и не такому обучали...
— Ты еще и мышей есть станешь, — с отвращением произнес Демидов. — Вот житуха! А все из-за этой демократии паршивой!
Демидов помолчал, затем снова заговорил:
