— Я ждала тебя раньше, — сказала она и заперла дверь.
Лиат обернулась у подножия лестницы и приняла формальную позу извинения.
— Досточтимый учитель, — начала она, но Амат ее прервала.
— Зажги свечи. Я сейчас.
Лиат на мгновение замешкалась, но потом повернулась и пошла вверх по лестнице — заскрипели ступеньки. Амат налила себе чашку воды с лимоном и побрела за девушкой. Недавняя растирка пошла на пользу. Обыкновенно Амат просыпалась и убеждала себя, что ходьба не доставит хлопот, однако уже к вечеру суставы болели. Старость подкрадывалась, как трусливый вор, но Амат не хотела сдаваться. И все-таки по пути на второй этаж она изо всех сил налегала на трость.
Лиат села на подушку рядом с дубовым письменным столом, поджав ноги, потупив глаза. Огоньки лимонных свеч плясали на едва ощутимом ветерке, а дым отпугивал самых злых кровососов. Амат села у окна и убрала полы платья, как если бы готовилась к работе.
— Старый Санья в этот раз оказался придирчивее. Обычно с ним нетрудно договориться. Давай бумаги, будем оценивать убытки.
Она вытянула руку. Через несколько мгновений ее пришлось опустить.
— Я потеряла договоры, — сдавленно прошептала Лиат. — Простите! Мне нет оправдания.
Амат отпила из чашки. Лимон добавлял воде прохлады.
— Потеряла?!
— Да.
Амат выдержала паузу. Девушка не подняла глаз. По круглой щеке скатилась слезинка.
— Плохо дело.
— Прошу, только не отсылайте меня обратно в Чабури-Тан, — выпалила ученица. — Мать так гордилась, когда меня сюда взяли, а отец — он не…
Амат подняла руку, и мольбы иссякли. Лиан уставилась в пол. Амат со вздохом вытащила из рукава связку бумаг и бросила девушке на колени. По крайней мере, девчонка не соврала.
— Один носильщик нашел это между тюками иннисского урожая, — сказала Амат. — В награду я отдала ему твое недельное жалованье.
Лиат подобрала страницы. Ее напряжение вмиг схлынуло, она упала лицом в колени и пролепетала: «Благодарю!» — скорее не Амат, а какому-то богу.
— Полагаю, нет нужды объяснять, что случилось бы, если б пропажа всплыла. Все уступки, которых наш Дом добился от ткачей Саньи за прошлый год, были бы отменены.
— Знаю. Простите меня. Мне очень стыдно.
— Ты хоть представляешь, как договор мог выпасть у тебя из рукава? И почему именно на складе?
Лиат густо покраснела и отвела глаза. Амат поняла, что догадка попала в цель. Следовало бы рассердиться, но она ощутила только сочувствие, вспоминая себя. Лиат шел восемнадцатый год — возраст, когда так легко ошибиться.
— Ты хоть принимаешь меры, чтобы не родить ему ребенка?
Взгляд девушки метнулся к Амат и тут же, шустрой мышью — в сторону. Лиат сглотнула. Теперь даже кончики ее ушей пылали. Она смахнула с ноги невидимую мошку.
— Я хожу к Чисен Ват за настоем, — тихо отозвалась Лиат после долгой паузы.
— Боги мои! Только не к ней! Она сама не поймет, как отравит. Ступай лучше к Уррат на Бусинную улицу. Я всегда ее посещала. Скажешь, что от меня.
Когда Амат взглянула на девушку, та сидела молча, но смотрела ей прямо в глаза. Вид у нее был потрясенный. Амат, кажется, и сама смутилась — запылали щеки. Она приняла вопросительную позу.
— Что? Думаешь, любовь после меня родилась? Иди, покажись Уррат. Может, мы еще сумеем уберечь тебя от худшего, на что способны молодость да глупость. Уму непостижимо: забыть контракт на ложе страсти. Раз уж заговорили, кто на этот раз? Тот же Итани Нойгу?
— Итани — мой друг сердца! — заспорила Лиат.
— Да-да. Слыхали.
Он был недурен собой, этот Итани. Амат видела его несколько раз — обычно, когда разыскивала ученицу, которая частенько вилась возле складов, где он работал. У него было продолговатое лицо, широкие плечи и, пожалуй, слишком живой ум для грузчика. Он знал счет и азбуку. При должном честолюбии такой молодец мог найти работу получше…
Амат нахмурилась. Ее поза сделалась напряженнее еще до того, как оформилась мысль. Итани Нойгу — широкоплечий, крепкий… Конечно, ему найдется работа получше. Разогнать бродячих псов, например, или убедить придорожное отребье поискать добычу легче Марчата Вилсина. Вряд ли Марчат станет проверять, с кем его работники делят постель. А постель — отличное место для разговоров.
— Амат-тя, вам нехорошо?
— Итани. Где он сейчас?
— Не знаю… Скорее всего, пошел к себе в бараки. Или в чайную.
— Сможешь его разыскать?
Лиат кивнула. Амат жестом велела подать брусок туши. Девушка встала, взяла его с полки и принесла к столу. Амат расправила лист бумаги, собралась с мыслями и начала писать. Перо царапало сухо, точно когтем.
— У меня будет к нему кое-какое поручение. Марчату Вилсину нужен телохранитель на ночь. Он отправляется на встречу в предместья и не хочет идти без сопровождения. Не знаю, сколько эта встреча продлится. Может, и долго. Попрошу его распорядителя освободить Итани от работы на завтра.
Она взяла еще один лист, поскребла пером тушь и начала второе послание. Лиат стала читать написанное из-за ее спины.
— Это доставь Ринату Ляните, если не найдешь Итани, — сказала Амат, не отрываясь от бумаги. — На крайний случай сойдет и Ринат. Не хочу, чтобы Вилсин ждал впустую.
— Как изволите, Амат-тя, но…
Амат подула на лист, чтобы высушить чернила. Лиат осеклась и не стала обозначать своих чувств жестом, однако между бровями у нее залегла складка. Амат тронула надпись. Тушь почти не размазалась. Что ж, для этого случая сгодится. Она сложила оба приказа и запечатала воском. Сшивать края было некогда.
— Ну, говори, что хочешь сказать, — велела Амат. — И хватит хмуриться. А то голова заболит.
— Это моя ошибка, Амат-тя. Разве Итани виноват в том, что я потеряла документы? Не наказывайте его за…
— Я и не наказываю, Лиат-кя, — прервала ее Амат, чтобы подбодрить. «Кя» после имени звучало сердечнее, по-свойски. — Пусть просто окажет мне услугу. А когда вернется, расскажет о своем приключении: где был, что видел, сколько длилась встреча. Все, что запомнил, и только тебе, никому другому. А ты передашь мне.
Лиат забрала послания и сунула себе в рукав. Складка между бровями никуда не исчезла. Амат захотелось стереть ее пальцем, как случайный штрих с бумаги. Девочка слишком много думает. Может, зря она все это затеяла? Забрать бумаги, пока не поздно?
Хотя тогда она не узнает, какие дела Марчат Вилсин ведет без ее участия.
— Так ты мне поможешь, Лиат-кя?
— Конечно, но… что-то не так, Амат-тя?
— Да, но пока пусть это тебя не тревожит. Просто сделай, как я прошу, а прочее — моя забота.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
