Нагуалисты же, занимаясь деланием, никогда не стремились достичь кем-то установленного образца. Суть нагуалистского делания сводилась к наглядной и убедительной демонстрации того, что ткань перцептивного мира, данного в психическом опыте, пластична и может быть подвержена произвольным изменениям при помощи того же произвольного внимания и определенным образом упорядоченного восприятия. Истинный мир, где обитает Трансцендентное, всяческие универсалии либо идеи в духе платоновского универсума, никогда не был предметом изучения нагуалистов. Древние мыслители Месоамерики раз и навсегда отсекли Реальность-вне-восприятия — нагуаль — от любых изысков человеческого опыта, поскольку своевременно познали неминуемую обусловленность последнего.
Впрочем, сказанное выше не превращает делание в некую разновидность безрезультатной тренировки. Делание нагуалиста и есть во многих случаях та «таинственная магия», о которой рассказывали редкие очевидцы. Я даже склонен полагать, что магические силы нагуалиста, занятого деланием, куда мощнее, чем эзотерические исследования европейцев и азиатов.
Интересной техникой специфического управления вниманием является так называемое созерцание. Суть — в удержании произвольного внимания внутри небольшого пространства при максимальном его усилении. В этой статье я не буду подробно рассматривать специфику и эффекты созерцания. Скажу только, что созерцание способствует развитию навыков делания и неделания, формируя при этом произвольные структуры внутри перцептивного поля.
Чтобы психотехническая тренировка, направленная на усиление произвольного внимания и на повышение чувствительности тела, была эффективной и вела к трансформации целостного осознания («огонь изнутри»), человеческий тональ должен быть радикально перестроен. С целью такой перестройки современный нагуализм, в основном, использует три психологические методики: сталкинг, перепросмотр, безупречность.
Как ни странно, эта сторона нагуалистской дисциплины оказывается самой трудной при осуществлении ее на практике. Ибо в данном случае мы вынуждены иметь дело с психологическим фоном. Если психотехника — это некоторое упражнение, которое имеет начало и конец, то фон и его проблемы остаются в нашей психике фактически круглосуточно. Тональ непрерывно обусловливает не только вид окружающей нас перцептивной среды; он обусловливает реакции, более того, последовательности реакций и целые поведенческие программы. Почти каждую секунду наш тональ получает сигнал, заставляющий его включить колоссальные информационные блоки, наполненные множеством внутренних связей. Конечный итог работы такого блока и есть некая иллюзия целостного восприятия либо неразрывная связь реакций, которая, как нам кажется, неотъемлема от нашей личности.
Сталкинг («выслеживание») — это особая работа внимания. Отчасти с ней знакомы исихасты и адепты некоторых иных духовных школ. Собственно, речь идет о внимании, направленном на самое себя (теперь это стали называть метавниманием).
Кого или что, в первую очередь, выслеживает сталкер? Как известно, самого себя. Предметом для сталкерского выслеживания становится собственное поведение сталкера, его реакции, эмоции, чувства и ощущения. Отдельным объектом сталкинга является работа высших психических функций, особенности мышления, всех видов внимания и, что особенно важно в нагуализме, работа восприятия и интерпретации восприятия. Разумеется, в течение первых нескольких лет сталкинг не может быть непрерывным: внимание устает и переключается на другие объекты, в данный момент более интересные нашему сознанию. Поэтому выработка навыка непрерывного сталкинга — отдельная тема, о которой я намерен говорить в своих новых книгах.
Как правило, nepenpocмотр считают одним из аспектов сталкинга. Лично я нахожу эту технику достаточно рискованной и потому не рекомендую ее начинающим. Тем не менее, роль перепросмотра в собственной личной истории трудно переоценить — а соответствующем этапе развития перепросмотр часто оказывается тем дополнительным «топливом», которое так нужно для дальнейшего прогресса в нагуализме.
Разумеется, практика сталкинга не абстрактна, она имеет конкретную цель. Как известно, нагуалист сталкивается с тремя базовыми препятствиями на пути очищения тоналя — страхом смерти, чувством собственной важности и жалостью к себе. Работа с ними требует многих лет. И все же я не стану останавливаться на вопросах безупречности, поскольку посвятил этой теме как минимум несколько сотен страниц.
Когда путь пройден, когда тело повысило свою чувствительность, а осознание достигло максимальной интенсивности, вы принимаете энергию отовсюду. Внешнее поле буквально осыпает вас дарами энергетического изобилия. Стоит почувствовать эту стихию — и ваше отношение к окружающему изменится.
На завершающих этапах пути к Трансформации нагуалист превращается в мудрого человека, способного понимать и прощать. Эти качества универсальны, даже архетипичны на высших этапах духовной реализации. В дисциплине нагуализма явления и процессы психики следуют друг за другом, и это легко понять. Чтобы преодолеть собственный тональ, мы должны изучить его механизмы самым тщательным образом. Это приводит нас к осознанию «великого подобия» тоналей всех людей, людей культуры и цивилизации. «Подобие» приводит к пониманию. Понимание рано или поздно приводит нагуалиста к мудрости.
Мудрость же — в том, чтобы научиться различать, до каких пределов мы можем изменить себя и других, и где наши дальнейшие усилия бесполезны. Мудрость — научиться видеть ригидного, неизменного человека, но знать, где и как мы все-таки способны изменить его. Отсюда, с той же неизбежностью, приходит способность прощать.
Духовная доктрина нагуализма, если она не искажена чьими-то тщетными амбициями, неминуемо создает образ «просветленного человека» — общий образ homo maximus, «Высшего Человека», человека на пороге окончательного преображения в более сильное и, наверное, почти бессмертное существо.
Дэниел Г. Бринтон
Нагуализм
Исследование фольклора и истории американских индейцев
Слова «нагуаль», «нагуализм», «нагуалист»
Слова «нагуаль», «нагуализм», «нагуалист» употреблялись в англоязычных текстах более 70 лет. В течение этого времени они встречались во множестве книг, опубликованных в Англии и Соединенных Штатах, однако их нельзя найти ни в одном словаре английского языка. Слова «нагуализм» нет ни в одной из многочисленных энциклопедий или словарях разговорной лексики на английском, французском, немецком и испанском языках.
При этом нельзя сказать, что слово «нагуализм» обозначает нечто малозначительное, поскольку на протяжении двух прошлых столетий, как я намерен показать, оно означало определенное вероисповедание, могущественное и таинственное одновременно, которое объединило множество различных племен Мексики и Центральной Америки в организованную оппозицию против правительства и религии, которые были результатом европейской интервенции. Представители этого вероисповедания приобретали странные способности, и их объединяло оккультное учение, которое ставило их на один уровень с чудотворцами и духовными наставниками Старого Света. Вплоть до нашего времени индейцы хранят идеи, питающие исконную веру, и особенности церемоний — несмотря на то, что на протяжении веков все это было под запретом.
В нескольких прежних публикациях я уже кратко упоминал об этом тайном братстве и его целях. Пора собрать разрозненные заметки и представить здесь все доступные мне сведения об истоках, целях и значении этой Элевсинской мистерии Америки. Я прослежу ее географическое распространение и попытаюсь показать реальную силу ее тайного влияния на прошлое и настоящее индейской цивилизации.
Самые ранние упоминания о нагуализме
Самое раннее описание специфических обрядов нагуализма я нашел у историка Эрреры, поскольку он изучал нравы жителей провинции Серкин (в горных районах Гондураса), где нагуализм в 1530 г. был достаточно распространен.
Описание таково:
«Дьявол обманывает этих туземцев, по обыкновению своему являясь им в облике льва, тигра, койота, ящерицы, змеи, птицы или другого животного. Этих призраков они и называют «Нагуалями» (Naguales), это равносильно тому, что сказать: защитники или союзники; и когда такое животное умирает, то умирает и индеец, с которым оно связано. Подобный союз формируется следующим образом: индеец отправляется в какое-нибудь уединенное место и там обращается к ручьям, скалам и деревьям с просьбой одарить его тем покровительством, которое они дарили его предкам. Затем он приносит в жертву собаку или домашнюю птицу, намазывает жертвенной кровью свой язык, уши или другие части тела, после чего ложится спать. В сновидении или полудреме к нему является одно из вышеупомянутых живых существ и говорит: «В (такой-то) день пойди на охоту, и первое же животное или птица, которых ты увидишь, будет моей формой, и я останусь навсегда твоим союзником и Нагуалем». Таким образом их связь становится неразрывной. Когда умирает один, умирает и другой. Как считают туземцы, без такого Нагуаля никто не станет богатым или сильным».
