Слово науалли (naualli) встречается также у древних нагуа, составляя часть имен собственных. Оно всегда имеет значение «маг», как, например, в имени вождя племени чалко Науалькуаутла (Naualcuauhtla), означающем «магическая палочка». Последнее, возможно, относится к пруту или палочке, используемой магами во время колдовства. То же относится к слову Науалак (Naualac), «колдовская вода», то есть искусственное озеро недалеко от города Мехико, окруженное руинами храмов, описанных Д. Шарне.
Личный дух-хранитель
Вера в личного духа-покровителя составляла одно из фундаментальных учений нагуализма; но эта вера никоим образом не подразумевает полное значение этого термина (как ошибочно утверждал Г.Г. Бэнкрофт). Система календаря Мексики и Центральной Америки, которая, как я показал, практически одинакова в разных языках, служила главным образом для астрологических предсказаний. Согласуясь с этой календарной системой, жрецы и шаманы определяли, какой именно нагуаль защищает новорожденного, что, безусловно, служило ориентиром в культе, от которого индейцы никогда не отказывались.
В современном Мехико, помимо нагуаля, данного при рождении, индеец иногда выбирает себе еще одного покровителя (на ограниченное время или для особой цели), что полностью соответствует той форме христианства, которой его обучили. Например, как нам сообщил один наблюдательный путешественник, под Новый год или на время сева кукурузы глава семьи идет в приходскую церковь и среди разнообразных святых, которые там представлены на изображениях, выбирает одного в качестве своего покровителя на весь год. Он обращается к нему в молитвах с просьбами о дожде и солнечной погоде, об обильном урожае, здоровье и богатстве, и не забывает подкрепить эти молитвы щедрыми пожертвованиями. Если времена удачные и урожай обильный, то святого вознаграждают; более того, к его помощи обращаются и в следующий сезон. Но если удача отвернулась, в конце года индеец идет в церковь, осыпает избранного святого покровителя проклятиями, которые тот, по его мнению, заслужил, называет его всякими дурными прозвищами и больше не имеет с ним дела.
Фольклор племени миштеков
Мексиканский писатель Андрее Иглесиас, который пользовался особыми возможностями в изучении практик, существующих в его время, описывает их в том виде, в каком наблюдал их в Сотеапане — отдаленной деревушке в штате Веракрус, население которой говорит на языке миштеков. Их язык не связан с нагуа, но термины из их магических обрядов заимствованы из словаря нагуа, что говорит об их нагуаском происхождении. Каждому человеку в момент рождения дано два духа — добрый и злой. Цель первого — благополучие этого человека, цель второго — нанесение ему вреда. Добрый дух известен на языке нагуа как тонале (tonale), и он представлен в первой же птице или животном любого рода, которое увидят в доме или поблизости от него сразу после рождения младенца.
Самый могущественный человек в деревне — главный жрец данного туземного культа. Жреца, который умер примерно в 1850 г., звали «Удар Молнии», и когда он выходил из дому, за ним следовала группа учеников, называющихся на нагуа тлатокес (tlatoques), то есть «говорящие» или «представители». Его преемник, известный как «Великий Гром», не поддерживал такое положение дел и все же утверждал, что способен управлять погодой, насылать страшные бури, — эти заявления, увы, довели его до тюрьмы, но не помешали его пастве платить ему дань. Кроме того, он был знахарем, руководил обрядами и участвовал в некоторых «скандальных оргиях, где появлялся нагим и не стыдился этого».
Искусство астрологических предсказаний у сапотеков
Если мы обратимся к соседней провинции Оахака и ее обитателям, то узнаем, что астрологическое использование календаря сапотеков в этой области описал отец Хуан де Кордова, чья книга «Arte», посвященная сапотекскому языку, была опубликована в Мехико в 1578 г. Астрология — главное, если не единственное, содержание его работы. У каждого дня свое число, он назван в честь определенного животного — орла, змеи, оленя, кролика и т. д. Каждый ребенок, мужского или женского пола, получает имя этого дня и соответствующее число. Его личное имя выбирают из фиксированного ряда, где есть имена мужского и женского рода; возможно, они происходят от названий пальцев рук.
Из этого, видимо, и следует, что у сапотеков личный дух, или нагуаль, определялся по дню рождения, а в более поздние времена (это подтверждают и другие авторы, хотя, надо признать, они не имели сведений о связи ритуалов нагуа с ритуалами соседних племен) он вовсе не имел никакого отношения к ритуалу иных племен, обитающих по соседству с сапотеками.
Следующим по значению после определения имен, согласно отцу Кордове, было использование календаря при заключении брачных союзов. Так как общепризнанная цель брака состояла в том, чтобы иметь сыновей, пара обращалась к профессиональному прорицателю, чтобы решить этот вопрос до бракосочетания. Он брал количество бобов, соответствующее сумме чисел, входивших в имена будущих супругов. Сначала он пересчитывал их парами. Если число оказывалось нечетным, должен был родиться сын. Затем гадатель пересчитывал бобы по три — любой остаток также означал сыновей. Затем считал по четыре — остаток означал сыновей либо дочерей; по пять и по шесть — то же самое. Если при любом из пяти делителей не было остатка, считалось, что сыновей не будет, и этот брак запрещался.
Очевидно, что этот метод предсказания будущего был для влюбленных самым благоприятным; ибо я думаю, что не так часто встречается комбинация двух чисел, которая делились бы на два, три, четыре, пять и шесть без остатка в любом случае.
Сапотеки были одной из тех народностей, которые добровольно подчинились испанцам, не из любви к европейцам, а из ненависти к ацтекам, которые завоевали их веком раньше. Их правитель Койопи и его подданные приняли христианство и в большинстве своем были крещены; но это была простая формальность, и через многие годы выяснилось, что Койопи тайно проводил языческий ритуал своих предков со всей надлежащей торжественностью. Его арестовали, выслали в Мехико, лишили власти и богатства, и вскоре он умер, как милосердно предполагают, по естественным причинам. Несомненно, он оставил после себя преемников на должность великого жреца, и они продолжили отправлять туземные религиозные обряды.
Подобные искусства у миштеков
Редкие записи, которые у нас есть об астрологии миштеков, соседей и, как считают некоторые ученые, народов, родственных сапотекам, указывают на весьма заметное сходство обрядов. Имя их правителя, который противостоял Монтесуме I примерно за шестьдесят лет до прихода Кортеса, подтверждает, что сапотеки пользовались тем же календарем, что и ацтеки, когда давали имена детям. Правителю дали имя Трес Микос (исп. Tres Micos), то есть Три Обезьяны.
К сожалению, насколько мне известно, до сих пор не опубликован, а может, и не существует подлинный экземпляр миштекского календаря. После конкисты его попытались описать на родном языке — копию этого текста даже видел историк Бургоа в миштекском городе Йануитлан. Каждый день был назван в честь какого-нибудь дерева, растения или животного. От них образовывались личные имена — Четыре Льва, Пять Роз и т. д. (примеры приведены Эррерой). Этот автор отмечает, что имя давали жрецы, когда ребенку исполнялось семь лет (как у центалей). Согласно обряду, ребенка приводили в храм и прокалывали уши. Упоминается и о предсказаниях в связи с браком. По-видимому, они отличались от предсказаний у сапотеков. Необходимо было, чтобы юноша имел имя, содержащее большее число, чем имя у девушки, а также, «чтобы они находились в родственных отношениях»; вероятно, эти требования касались только брачных союзов правителей, которые должны были принадлежать к одному клану.
Нагуализм в Чьяпасе, описанный епископом Нуньесом де ла Вегой
Я довольно подробно остановился на ритуалах и суевериях, связанных с календарем, потому что все они являются важными элементами нагуализма, продолжающего существовать в христианские времена благодаря жрецам этого тайного культа, о чем хорошо осведомлено католическое духовенство. Всюду, где использовался этот календарь, распространялось франкмасонство нагуализма и нагуалистский ритуал. Наиболее содержательные сведения о нем происходят не из центральной Мексики, а с более отдаленного юга, где жили народности майя. Их предки, возможно, и изобрели этот необычайный календарь и связанную с ним символику.
Одним из самых давних авторитетов здесь остается Франциско Нуньес де ла Вега, ученый доминиканец, который в 1687 г. был назначен епископом Чьяпаса и Соконуско. В 1702 г. он опубликовал в Риме величественный фолиант под названием «Constituciones Dioecesanas del Obispado de Chiappa», состоявший из дискуссий на религиозные темы и сборника пасторских посланий.
