Евгений Ляпин прокомпостировал билеты, но взял не купе, а места в плацкартном вагоне. Мой муж Сергей Тимофеевич сделал ему, как старшему группы, строгое замечание: «Разве так должен ехать офицер?! Вам положен литерный поезд и места в купе!» Женя и Володя так и уехали в «телячьем» вагоне. Только их поезд отбыл, подали «скорый» на Ташкент. Тогда муж поднялся к начальнику Казанского вокзала и сказал: «На каких основаниях офицеров, которым положен скорый поезд, вы отправляете как попало, а их купейные места продаете другим пассажирам? У вас должна быть отдельная касса для офицеров!» Сергей Тимофеевич потребовал жалобную книгу. Начальник стал оправдываться, извиняться. Как раз в это время на вокзал подошли еще четыре офицера из группы Ляпина, и Сергей Тимофеевич прокомпостировал им билеты, как полагалось, – он работал уже не на заводе, а в Министерстве путей сообщения, в Главке, и законы знал.
Тревога заслуженного железнодорожника за порядок с отправкой военнослужащих имела все основания. До родителей Володи доходили слухи о преступлениях на вокзалах и в поездах дальнего следования. Криминал охотился за чеками валютных магазинов, которыми в Афганистане выдавали зарплату советским военнослужащим и специалистам. В Узбекистане это был бизнес местной мафии. Участники разбойных нападений не щадили жизни своих жертв, шли на убийства.
– В Подольском военном госпитале я потом сама видела парня, который стал жертвой банды, отнимавшей чеки. Он ремонтировал дороги в Афганистане и, закончив работу, из Ташкента собирался лететь домой. В авиакассе билетов не оказалось, и тут к нему подошли узбеки: «У нас есть для тебя билет». Они повели его куда-то, обобрали и втолкнули в трансформаторную будку, обожгли током. Кто-то услышал его стоны из будки. Его доставили в госпиталь, оперировали. Я помню его огромные распухшие руки. Руки ему сохранили, сделали пересадку кожи, – в Подольском госпитале хорошие хирурги. Об этом инциденте я написала Володе в Афганистан и просила довести до сведения политотдела, что, когда едут «из-за речки» солдаты и офицеры, для них должна быть отдельная касса и оставлены билеты, чтобы никто не покупал проездные документы с рук.
В подольском военном госпитале
– Женечка Ляпин отвоевался быстро, – вспоминает Надежда Антоновна. – Уже осенью его, тяжелораненого, вывезли из Афганистана. Я узнала об этом от его жены. Девочка позвонила мне: «Вы меня помните? Я жена Ляпина Жени». – «Да, помню». Она плакала и кричала в телефонную трубку: «Мы отслужились». – «Что, Женя погиб? И Володя погиб?» – «О Володе не знаю, а Женю привезли без обеих ног». – «Куда?» – «В Подольск, в военный госпиталь».
Утром Надежда Антоновна отправилась к врачу и попросила сделать обезболивающий укол, чтобы после перенесенного заболевания позвоночника у нее в дороге не отказали ноги. Запаслась терпением, закупила продукты и с полной сумкой поехала в подмосковный Подольск на электричке. Летела как на крыльях, так хотелось скорее увидеть Женю и узнать от него о Володе. В Подольске взяла такси до госпиталя, вдвое переплатив водителю «за скорость».
Равнодушный голос медицинского регистратора заставил ее содрогнуться: «Ляпин? А, тот безногий…» Надежда Антоновна возмутилась: «Что это вы такое сказали?!» Она поднялась на второй этаж и увидела идущую навстречу молодую жену Евгения Ляпина. Красивая, отекшая от слез девочка потянула ее в открытую дверь комнаты гигиены и, упав на плечо, продолжала рыдать. «Ну что ты… Женя ведь жив, это главное. Не убивайся так, перестань плакать. Все будет хорошо, все в жизни случается. А Володя жив?» – «Жив».
– Мы зашли в палату. Женя как увидел меня, так его лицо от волнения покрылось бисерным потом. Белокурый, красивый, молодой офицер без ног лежит в постели. В палате пятеро раненых, все офицеры. За ними ухаживает и выносит «утки» солдат без одной ноги, тоже из раненых, потому что сиделок нет и в помине. При мне в палату привезли шестого пациента – строителя, которого ташкентские воры-валютчики обожгли током. Он стонет, кричит: «Пить, пить, пить…» А напоить его некому. Я сделалась как оло вян ная, держусь только от укола, а внутри все смешалось – их страдания и мои воспоминания о прифронтовых госпиталях на Орловщине… Не помню, как я вышла из палаты, как села в электричку. Но как села, так и кричала впричет всю дорогу, а потом и дома, пока муж не вызвал «скорую».
Во второй раз я взяла с собой в Подольск Сергея Тимофеевича. Муж увидел обстановку в палате и решительно направился к главному военврачу: «Почему у вас за лежачими ранеными офицерами ухаживает солдат без ноги, а не медсестры?! Разве Великая Отечественная война идет?! Так у нас и в войну такого не было».
Еще раз я ездила в Подольский госпиталь с одной знакомой: ее зять воевал в Афганистане. Наши подопечные, шестеро раненых, были из разных городов, и родственники не баловали их частым посещением. Перед Новым годом мы купили им искусственную елочку, накрыли новогодний стол. А после Нового года приехал в отпуск мой Володя. Мы съездили с ним в госпиталь к Жене Ляпину. Потом я перестала ездить в Подольск, так плохо мне делалось после каждой поездки. А Женя лежал в госпитале больше года, все вытерпел, духом не сломился, и супруга его оказалась любящей и верной, настоящей женой офицера.
В 1990–1991 годах Евгений Иванович Ляпин был первым председателем Российского союза ветеранов войны в Афганистане. С 1993 года работал советником в аппарате Совета безопасности РФ и активно занимался общественной деятельностью. С 1997 по 2006 год возглавлял Центральную контрольно-ревизионную комиссию «Боевого братства».
Е. И. Ляпин награжден орденом Красной Звезды, медалями СССР и Российской Федерации. С 2006 года является членом президиума Центрального совета Всероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство» и советником председателя по работе с инвалидами.
Перевалы любви и цветов
Прошло почти пять лет после окончания Калининского училища, когда третьекурсник Ленинградской военно-медицинской академии Юрий Деревянко решил во время зимних каникул навестить родителей Володи Зайцева. Сначала он заехал в родное Суворовское училище, где провел полдня в расположении 2-й роты Калининского СВУ, а к вечеру был уже на Таганрогской улице. Оказалось, «попал в десятку»: на днях Володя приехал в свой первый лейтенантский отпуск из Афганистана!
«Наша встреча, состоявшаяся 7 февраля 1983 года, была исключительно светлой и неожиданно творческой, – вспоминает Юрий. – Мы засиделись далеко за полночь. Володя рассказал, что сразу после училища его распределили в Туркестанский военный округ, что «за речкой», при выполнении боевых заданий он встретился с несколькими однокашниками по Калининскому СВУ, в том числе спецназовцем Сергеем Коротуном и разведчиком ВДВ Степаном Муриным, который впоследствии погиб при выполнении спецзадания. Они поговорили, вспомнили наших учителей, офицеров-воспитателей и товарищей, которых судьба разбросала по всему Советскому Союзу. Вдруг, без предисловий, Володя попросил меня выслушать его стихи – поэтические наброски, которые рождались у него в далеком Афганистане, и заранее предупредил:
– Это первая проба пера. Ты будешь первым судьей, поскольку я тебе доверяю. Ну, так слушай:
Ноги рвут подо мной тишину,Я руками цепляюсь за скалы.Ночь стреляет в меня.Видит Бог, я не мщу,Закрывая от слез перевалы, —Перевалы любви и цветов,Что весною укроют дувалыОт войны и обид, сбросив мести покровИ расчистив религий обвалы.
Я благословил Володю на поэтическое творчество и порекомендовал некоторые наиболее содержательные стихи положить на музыку. Он сказал, что уже думал об этом и внутренне готов приступить к сочинению песен, а при следующей встрече обещал их исполнить».
Юрий Деревянко и Володя Зайцев. Первый отпуск из Афганистана. Москва, 7 февраля 1983 г.
На следующее утро в гостеприимную квартиру Зайцевых нагрянула новая компания Володиных сослуживцев. Застолье продолжалось, Юрий уехал отгуливать каникулы на родину на Брянщину. В дальнейшем все новости, касающиеся Володи, он узнавал уже через Надежду Антоновну.
Во власти чести
Но где же тот последний Эверест
И вечный мир, где правит чести власть?!
В. ЗайцевЛейтенант Владимир Зайцев участвовал в боевых действиях в Афганистане с 3 сентября 1982 года по 22 августа 1984 года. Период с 1980 по 1985 год военные историки называют вторым этапом девятилетней войны. На втором этапе 40-я армия вела широкомасштабные операции совместно с вооруженными силами Республики Афганистан, оказывая им помощь артиллерией и саперными подразделениями.
