Но хочется думать: ВРЕМЯ РАЗРУШИТЕЛЬНОЕ УХОДИТ. Приближается время созидания, время выпрямления качественно другой породы людей, людей порядочных, которых на ранней стадии писательского пути вывел в свет тот же Виктор Астафьев: и бабушка Катерина Петровна, и Аким, и Люся, и лейтенант Борис Костяев из "Пастуха и Пастушки", удивительным образом напоминающий нам светлого лейтенанта Княжко из бондаревского "Берега"… Они, а точнее потомки их, все чаще и чаще дают о себе знать. Не оскудела же в конец русская земля!
И последнее. Я родился в Томске в сентябре 1945 года. Отмотайте девять месяцев и получите январь 1945 года. Это 3-й Белорусский фронт, Кенигсберг, офицер-артиллерист Толя Пащенко и сержант-радистка Шура Богатина, фронтовая любовь, демобилизация по беременности, и родился в Сибири Олег, т.е. я, а потом у этих фронтовиков родятся ещё Юра, Тома, Галя, Толя, Женя. Грязный астафьевский роман "Прокляты и убиты" мы активно прятали от родителей. Отец и так всю жизнь прожил контуженным и подавленным. В прошлом году его похоронили. Дали залп сотрудники военкомата над свежей могилой, а часом раньше отпели нашего отца по православному обычаю. Мать — суровая, правдивая женщина, узнала о том, как 17 июля я проголосовал в вопросе об Астафьеве, и одобрила. (Помню, в 1983 году с В.Астафьевым мы приезжали в Большую Мурту поздравить её с 60-летием. Петрович тогда её высоко оценил: "Мать у тебя, Олег, у-у-у! Посмотрит — рублем одарит!") Нынче мама сказала мне просто: "Правильно на сессии голосовал. Только так — и не иначе". Она всё же, видимо, как-то прознала о содержании и стилистическом исполнении "Проклятых и убитых", а также не оставляла без внимания разнузданных статей Астафьева, его небрежных высказываний о Сталине, о Жукове, о войне, Победе, восстановлении разрухи. Мать у нас давняя книгочея — поклонница Толстого, Чехова, Тургенева, Шолохова, Шукшина, Распутина, Бондарева, Белова, Алексеева, Проханова, Ганичева, всех истинно русских, не по паспорту русских, а по жизни. Мы, её выросшие дети, в этом смысле — в неё.
И когда в Красноярске сижу у телевизора и проходят по Красной площади в Москве боевые колонны, я встаю, сын 3-го Белорусского, волнуюсь, замираю, жду СВОИХ — ветеранов 3-го Белорусского фронта. И сердце колотится в груди. В такую минуту не трогай нашего святого — взорвусь, себя не помня, не думая о себе, а думая только лишь о великой Родине и великой Победе, великой Истории и великом Будущем.
А за настоящее — стыдно. И не мне одному стыдно. Но мы делаем всё возможное, чтобы приблизить лучшие времена и торжество лучших нравов.
[guestbook _new_gstb]
1
2 u="u605.54.spylog.com";d=document;nv=navigator;na=nv.appName;p=0;j="N"; d.cookie="b=b";c=0;bv=Math.round(parseFloat(nv.appVersion)*100); if (d.cookie) c=1;n=(na.substring(0,2)=="Mi")?0:1;rn=Math.random(); z="p="+p+"&rn="+rn+"[?]if (self!=top) {fr=1;} else {fr=0;} sl="1.0"; pl="";sl="1.1";j = (navigator.javaEnabled()?"Y":"N"); sl="1.2";s=screen;px=(n==0)?s.colorDepth:s.pixelDepth; z+="&wh="+s.width+'x'+s.height+"[?] sl="1.3" y="";y+=" "; y+="
"; y+=" 18 "; d.write(y); if(!n) { d.write(" "+"!--"); } //--
19
[email protected] 5
[cmsInclude /cms/Template/8e51w63o]
Иван Ленцев ГОЛОВА ГЕРОЯ ЗА КВАРТАЛ СВОБОДЫ (Из генуэзского дневника русского антиглобалиста)
Четверг, 19 июля. Генуя. 15:15, район Стурла.
Я — в Генуе! Добрался. Пока мне везет: трасса "гэбистская Россия — кварталы свободы" была словно расчищена для меня этим утром. Мигалки "Carabineri" на всем протяжении Италии дополнили картину: мой личный кортеж! Итак, первое попавшееся турагентство, "Хочу лицезреть Ватикан и Помпеи!", платишь 40 баксов за визу, 250 за чартерный рейс до Римини и обратно (через неделю, не забыть бы!) и полтинник за услуги. Шереметьево-2, билет без указанного места, незабываемый полет в окружении русских теток-челночниц — и через три часа ты в Италии. С паспортным контролем все в порядке: я прилично одетый (рубашка, брюки, "крутая" сумка) "руссо туристо", никаких анархистских бандан, флагов или рюкзаков, из-за которых при мне в аэропорту развернули троих финнов. Слух о закрытии границ и отмене Италией Шенгенской визы оказался полной лажей — они только полиции кучу нагнали в аэропорт, и ничего больше. Да еще проверки, проверки…
Автобусом до Болоньи, потом еще один до Модены, третий до Пармы — и вот улыбка фортуны: от Пармы до Генуи я трясусь в древнем "Фиате" итальянских троцкистов-синдикалистов (откуда они тут?). Да здравствует автостоп! Алессандро и Лаура, им по пятьдесят лет, едут, как и я, на Генуэзский социальный Форум протестовать против "Восьмерки" вообще, и против Берлускони в частности. Вот и вся информация за два часа пути. Учи итальянский или немецкий, будешь знать больше! Пообещали высадить меня рядом с главным лагерем демонстрантов, что на стадионе Карлини (Карлини кампо спортиво). Высадили, но пока никакого стадиона я не вижу, сижу на тротуаре под наглухо задраенными окнами какой-то "траттории" и пишу это.
Копы останавливали нас дважды — и оба раза в Нерви, пригороде Генуи: равнодушно изучали у каждого паспорта, сверялись с какой-то бумаженцией и отпускали. Копы везде одинаковые. Последние полчаса мы ехали в сплошном потоке автобусов и легковушек с протестантами. Сигналят, из открытых окон высовываются, галдят. Весело. Вдоль бортов — транспаранты, почти сплошь на итальянском, изредка на английском и испанском. Типа "Resist, revolt & fuck Berlusconi!" Троцкисты укатили назад: боятся оставлять машину в городе, собственники проклятые!
Вокруг куча народу на любой вкус и цвет (об этой цветастой разноголосице как-нибудь отдельно) — единственное, кого я тут пока не повстречал, так это радикалов: так, чтоб маска вместо лица и прорези вместо глаз, да с дубьем, да с противогазом. Если в хаосе можно выделить направление, то толпа эта движется куда-то на юг, к набережной. Кричат про какой-то марш. Иду с ними…
16:50, пьяцца Россетти.
Теперь у меня есть карта, куча минутных знакомств, сытый желудок, а главное — необходимый минимум информации. Итак, диспозиция. Генуя — морской порт, растянувшийся вдоль побережья с запада на восток (я сейчас на востоке). С севера — горы, с юга — море, между ними расплющен город. В его центре — круглая бухта. Там у одного из причалов — "European Vision" — лайнер, на котором живет "Восьмерка" (кроме, как стало известно, Буша). Слева от бухты — рабочие районы и порт. Справа к бухте (ближе ко мне) жмется исторический центр с дворцами и соборами. Он малюсенький, не более квадратного километра. Почти в самом его центре — палаццо Дукале (что-то типа дворца Князей). Там "Восьмерка" заседает.
Внутренняя часть бухты, ее набережная и все подходы к Дворцу, включая две главные улицы (виа Рома и виа Двадцатого сентября), что подступают к нему с северо-востока и востока, "герметически" перекрыты четырехметровой железной решеткой (в бухте ее роль успешно выполняют пушки Шестого флота США, а также катера и военные аквалангисты). Зона внутри решетки зовется Красной. Туда можно попасть, только если ты Путин, друг Путина, "шестерка" Путина или любимый папарацци Путина (плюс иностранные аналоги). Охраняется всеми видами полиции и армии, плюс водометы, бэтээры, вертолеты и ракеты "земля-воздух" на случай, если прилетит Усама бен Ладен…
17:30, корсо Аурелио Саффи.
По очертанию Красная зона похожа на лежащую кошку, где бухта — это кошкина задница, дворец Дукале — сердце, виа Рома, идущая к дворцу от площади Корветто,— шея и голова, а виа 20 Сентября — кошкины лапы. "Кошка" эта смотрит на восток, и я сейчас где-то под ее лапами. (Класс — пишу это, а рядом со мной детишки, пять человек, спустили с поводков штук двадцать дворняжек — откуда только взяли? — а те бегают вокруг, путаются под ногами, жмутся к детям…)
Помимо Красной, есть еще и Желтая зона. С севера, востока и юго-востока она небрежно окружает "Кошку", оставляя ей в разных местах от сотни метров до километра свободного воздуха. Желтая зона — что-то вроде санитарного коридора. Входить туда можно всем — как одиночкам, так и целым демонстрациям, но полиция там будет лютовать: кордоны, проверки и аресты. Что ж, посмотрим. Больше в Генуе никаких зон не объявлено. (Наконец, почти все собаки разбежались — "Кошку" гонять? — остались только две псины и ни за что не хотят уходить.)
В данный момент я нахожусь в самом дальнем углу Желтой зоны, внизу возле моря. (Одна девочка не выдержала, схватила обеих собачек под мышки, прижала к себе, села и сидит, целует их…) Передо мной, на пьяццале Кеннеди — организационный центр демонстраций, информационный узел и штаб независимой Интернет-прессы (купленные журналюги засели в "Новотеле" где-то в центре). За спиной у меня — то, что называется "Convergence Center", — Точка сбора всех протестантов. Рядом со мной, на пьяцце Россетти, гигантская столовка под открытым небом: тут местный профсоюз фермеров на халяву кормит протестантов (почти исключительно мясными блюдами, поэтому вегетарианцы плюются). Пресловутый стадион Карлини, где можно будет поспать ночью, — километрах в четырех на восток отсюда, в безопасной зоне. (Интересно, на каком стадионе у них тут "Дженоа" играет?)
