Алиса сказала, что ее не будет минуту или две, но прошло минут пять, прежде чем она вернулась к леди Кэтрин и госпоже Рейнор. Похоже, те не двинулись с места, с тех пор как она оставила их.
— Нет, это был не репортер, — весело ответила Алиса в ответ на вопросительный взгляд госпожи Рейнор. — Это позвонил один старый друг, — тут Алиса вновь начала краснеть. — Это был господин Филипп Барч, его я впервые встретила у своего дяди сэра Хораса Виверна, перед его вторым браком. Господин Барч спросил, может ли он заехать к нам этим утром, и я ему разрешила.
— Хорошо, дорогая. Раз так, попроси его остаться на завтрак, когда он приедет, — проговорила госпожа Рейнор. — Когда девушка так краснеет при одном упоминании о мужчине… Ну, в общем, мне не всегда было пятьдесят два, моя дорогая, хотя и в свои пятьдесят два я знаю обязанности хозяйки.
Единственным ответом мисс Лорн была новая вспышка румянца, а потом она вернулась к стройной темноволосой девушке, стоящей у окна, и со смешком заметила:
— Кэти, вы определенно ленивы. Вы не сдвинулись ни на дюйм с того момента, как я ушла. Вы так и не надели шляпку.
— Знаю, — согласилась леди Кэтрин. — Но Алиса, дорогая, я по-другому просто не могу. Боюсь и жду, когда вернутся дядя Джон и Гарри… Я очень беспокоюсь.
— Успокойся, Кэти, теперь все равно ничего не изменишь. Ты сразу узнаешь, как только они появятся.
Леди Кэтрин неохотно позволила себя провести через французское окно[12] прямо в цветник.
— Думаю, Джеффри в первую очередь заглянет сюда, — заметила Алиса, мельком взглянув на бледное лицо своей спутницы. — Должно быть, он узнал что-то новое и именно поэтому задержался.
Теперь уже леди Кэтрин застенчиво покраснела.
— Ох, скорей бы он появился, — пробормотала она. — Я так устала…
— Видимо, дорогуша, ты ко всему этому еще и не выспалась? — с сочувствием поинтересовалась Алиса.
— Нет, я спала… но… странная вещь, Алиса… — быстро проговорила леди Кэтрин. — А что заставило тебя подумать, что я не выспалась?
— Мне показалось, что я слышала, как ночью открывалась и закрывалась дверь твоей комнаты. Я даже хотела встать посмотреть, не заболела ли ты.
Ее спутница выглядела озадаченной.
— Должно быть, ты ошиблась, дорогая Алиса. Я заснула, как только голова моя коснулась подушки, и спала до утра словно убитая… Однако не стоит говорить о вчерашнем вечере. — Она вновь повернулась к Алисе, и в этот раз не смогла сдержать эмоции. — Все бесполезно. Просто не могу чувствовать себя виноватой по этому поводу. Я знаю, что должна. Смерть всегда ужасна, тем более такая смерть! — Тут она пугливо вздрогнула. — Ты не понимаешь, что я чувствую. Если бы всего этого не случилось, то я, пожалуй, покончила бы с собой.
Алиса сжала ей руку, пытаясь передать ту симпатию и нежность, что испытывала по отношению к подруге. Но прежде чем она снова заговорила, на сцене вновь появилась госпожа Рейнор. Защищаясь от палящих солнечных лучей, она прихватила с собой большой пляжный зонтик.
Алиса была рада сменить тему беседы.
А приблизительно минут через двадцать, когда они все еще прогуливались по саду, перед воротами особняка остановился кеб, из которого выбрался высокий, стройный мужчина в элегантно скроенном утреннем костюме. В петлице красавца сверкала бутоньерка, а цилиндр был лихо сдвинут набок.
— Моя дорогая… — начала восхищенно госпожа Рейнор, — что это за элегантный господин?
Больше она ничего сказать не успела, потому как Алиса, не ответив, повернулась и направилась к гостю, а он в свою очередь быстро зашагал ей навстречу и через несколько секунд уже оказался в пределах слышимости. Алиса приветствовала его.
Тем временем госпожа Рейнор повернулась к леди Кэтрин и прошептала:
— Моя дорогая, я боюсь, что до конца лета эта подруга тебя покинет. Посмотри в глаза этого господина. Он же буквально пожирает ее взглядом. Конечно, нам нужно будет поприветствовать его, но я думаю, они будут нам благодарны, если мы не станем спешить присоединиться к их компании.
Впрочем, через несколько минут незнакомый господин был представлен им как «господин Филипп Барч», и женщины нашли, что новый знакомец не только элегантный кавалер, но и вежливый, приятный собеседник. Однако госпожа Рейнор напомнила, что они с леди Кэтрин хотели собрать цветов к завтраку, и увела девушку подальше от влюбленной пары.
Инспектор Клик — а под личиной господина Филиппа Барча скрывался именно он — подождал, пока дамы не удалились из виду, а потом вновь повернулся к Алисе:
— На первый взгляд очень чувствительная девушка, должен сказать вам, мисс Лорн. И ведет себя достойно, несмотря на трагедию предыдущей ночи. То, как вы на нее смотрите, подсказывает мне, что вы хорошие подруги.
— Да, господин Клик. Леди Кэтрин замечательная девушка.
— Не станем об этом спорить, иначе мы можем углубиться в дебри, куда лезть вовсе не стоит. Позвольте мне поблагодарить вас за то, что вы сделали все в точности так, как я попросил вас по телефону. Я боялся, что в чем-то вы можете совершить непоправимую ошибку. Сначала я хотел наведаться в этот дом, соблюдая полное инкогнито, так, чтобы даже вы не знали, кто я такой, но потом это показалось мне излишне. Ведь в таком случае выходило бы, что я не доверяю даже вам. Вы даже могли бы подумать, что я всегда всех обманываю. Я просто не мог заставить себя сделать что-то вроде этого.
Алиса одарила своего кавалера чарующим взглядом — взглядом, который вознес его до небес, — а потом удивленно улыбнулась.
— Боюсь, что не могу проследить ход ваших мыслей, — сказала она, потупившись. — Я никак не могу понять, куда вы клоните, — а потом с опасением, словно заигрывая, продолжила: — Если вы сочли мое удивление, когда я узнала ваш голос по телефону, за какой-то тайный знак, то это совсем не так… Да, я собиралась написать вам сегодня утром. А что насчет звонка, то я думала, это звонит Джеффри Клаверинг с какой-нибудь просьбой, касающейся леди Кэтрин. Знаете ли…
Когда прозвучало имя молодого Клаверинга, инспектор Клик нахмурился и с тревогой в голосе поинтересовался:
— Джеффри Клаверинг? А что, он уже побывал тут этим утром или и вовсе собирался приехать?
— Нет, его еще не было, и это кажется всем более чем странным, — заметила Алиса.
— Он не присылал никакой записки леди Кэтрин? Подумайте хорошенько, мисс Лорн… Не посылал?
— Нет. Я вижу, что вас, господин Клик, это удивляет. Впрочем, буду с вами откровенна — и меня тоже. Хотя толком во всем этом я не могу разобраться. Знаю, что он души не чает в леди Кэтрин. Она — его первая и единственная любовь. Еще я знаю, в какое он впал отчаяние, когда ему сообщили, что их помолвка должна быть расторгнута. Так что, наверное, естественно думать, что он приедет после того, как пронесся слух о том, что человек, стоявший между ними, мертв… Он ведь наверняка должен быть об этом осведомлен.
— Мисс Лорн, позвольте мне вам кое-что сообщить, — серьезно проговорил Клик. — Джеффри Клаверинг знает об убийстве. Он знал о нем еще ночью.
— Господин Клик! Вы говорите, что он знает, и тем не менее не попытался хоть как-то связаться с леди Кэтрин! Но… — Она сделала паузу, а потом вновь заговорила: — Возможно, он хочет полностью убедиться и ждет, пока личность убитого не будет окончательно установлена? В конце концов, может, убили вовсе и не графа де Лувизана.
— Графа де Лувизана, можете не сомневаться, — заверил девушку инспектор. — И все это без всяких сомнений было установлено еще вчера вечером.
— И Джеффри Клаверинг это знал?
— Да, знал. Убитый был известен как граф де Лувизан. На его рубашке были начертаны цифры, сумма которых — девять. И… думаю, вы отлично помните угрозы Джеффри Клаверинга, когда вчера вечером он набросился на графа, явившегося в особняк Клаверингов… Вчера поздно вечером.
Алиса, широко раскрыв глаза, уставилась на инспектора. Ее щеки и губы стали медленно бледнеть. Было невозможно не сложить воедино эти два обстоятельства.
— Но господин Клик, — протянула она слабым голосом, — вы, конечно, не можете заподозрить такого привлекательного молодого человека! Вы же не предполагаете, что Джеффри Клаверинг имеет какое-то отношение к этому ужасному преступлению?
— Надеюсь, нет, потому как этот юноша мне тоже нравится. Но есть одна деталь… Если даже он сам не убивал, то, без сомнения, знает, кто это сделал. И еще он знает женщину, которая тем или иным образом вовлечена в это преступление.
— Женщина! Господин Клик… Женщина?
— Да… А возможно, и две женщины.
— Женщины и насилие! Убийство! Ужас вроде этого… Нет! Ни одна из женщин не могла участвовать в чем-то подобном! Я слишком высоко ценю моральный облик представительниц своего пола. Не позволю вам подозревать никого из женщин!.. А что до Джеффри Клаверинга, то для него есть только одна женщина во всем мире. И надеюсь, вы не… Нет, даже не думайте…
