– Помогите! – дрожащим шепотом взмолилась она. Ее тело тоже дрожало.
– В чем дело?
– М-м-мышь!
Он едва сдержал улыбку.
– Все «м-м-мыши» улетели, мисс Гуднайт.
– Нет, не все! Не все. Одна зацепилась за мои волосы.
– В ваших волосах ничего нет. Все это выдумки. Летучие мыши не вцепляются в человеческие волосы.
– У. Меня. В. Волосах. Мышь, – раздельно выговорила Иззи, с каждым словом повышая голос. А потом пронзительно завизжала на одной ноте: – Уберите ее!
Да, мышам действительно нечего делать в человеческих волосах. Но он забыл, что ее волосы отличаются от обычных. В этой курчавой гриве вполне мог запутаться кролик.
Запуская пальцы в густые, завитые крутыми спиралями пряди, Рэнсом опасался, как бы не попасться в эту ловушку самому.
Одно несомненно: эти волосы уже распалили его любопытство. Скорее всего, они темные. Ее чувственный голос звучал так, будто у нее темные волосы, вдобавок Рэнсом по опыту знал: большинство кудрявых девушек темноволосы. А если волосы у нее темные, то наверняка и глаза такие же.
Не успел он опомниться, как перед мысленным взглядом возник образ темноглазой красавицы в ореоле волос цвета воронова крыла, с пухлыми алыми губами.
– Не шевелитесь, – велел он.
Он запустил пальцы в густые кудри, разобрал их и ощупал голову.
– Улетела?
– Нет, все там же. Я чувствую ее. – Иззи передернулась.
– Все ясно. Вы сильная и независимая владелица замка. Вплоть до того момента, пока поблизости не появится какая-нибудь ползучая или летучая тварь. И начинается: «Ай, ой, спасите, помогите!»
Иззи глухо зарычала.
– Мышка совсем маленькая, – продолжал Рэнсом, отыскав виновницу происшествия. – Размером меньше синицы. И напугалась гораздо сильнее, чем вы.
Иззи вздохнула.
– Ну зачем люди всегда говорят одно и то же? Это ведь бесполезно.
– Хоть это и бесполезно, я отвлекаю вас разговорами, чтобы вы не смотрели на мое лицо. В прошлый раз вы лишились чувств.
– Я лишилась чувств не потому, что ваше лицо…
Шикнув на нее, он продолжал перебирать ее волосы, распутывая их и высвобождая мышь. Ни объяснений, ни извинений он выслушивать не желал.
Свободной рукой он придерживал Иззи за плечо и успокаивающе поглаживал.
Просто чтобы она не шевелилась, объяснял он себе.
В сущности, ему нет до нее никакого дела.
Он сам хотел напугать ее. Заставить сбежать из замка и от него. Именно так поступила бы любая женщина, у которой есть хоть капля здравого смысла.
Чего он совсем не хотел, так это держать ее в объятиях – теплую, доверчивую, с сердцем, трепещущим быстрее, чем крылья летучей мыши.
Он сразу почувствовал, что летучая мышь наконец оказалась на свободе и улетела, хлопая крыльями. Распутанные локоны легли ему в ладонь, шелковистые, упругие и чувственные.
– Вот и все, – объявил Рэнсом. – Она улетела.
– Вы знали, что так будет, – упрекнула она. – Про закат. И про мышей.
Отрицать это он и не пытался.
– Считайте это расплатой за вашего хорька.
– Ах вы… вы…
– Варвар? – подсказал он. – Бессердечный негодяй? Мужлан? Злодей? Все перечисленное мне знакомо – меня еще не так называли. Больше всего мне нравится «подлец». Отличное слово – «подлец».
– Вы неотесанный мерзавец, с которым меня угораздило встретиться однажды дождливым днем, но больше я не позволю ему докучать мне. – Она отстранилась и поднялась на ноги. – Все летучие мыши достанутся вам. Я ухожу.
Вот как? Она уже уходит?
Слишком легкая победа.
Рэнсом последовал за Иззи из комнаты и по коридору к лестнице, ведущей к большому залу.
– Вам незачем уходить прямо сейчас, – заговорил он. – Дождитесь хотя бы, когда вернется мой слуга. Я дам вам немного денег, слуга найдет вам экипаж в деревне…
– Мне не нужны ни деньги, ни экипаж. Я пойду пешком.
– Пешком?
– У меня есть знакомые в Ньюкасле. Вряд ли это далеко отсюда.
– О, совсем недалеко. Каких-нибудь двадцать пять миль.
Иззи замерла.
– Значит, понадобится некоторое время, чтобы добраться туда пешком. Так что лучше мне поскорее отправиться в путь.
Он двинулся за ней к выходу. Пешком до Ньюкасла, ну надо же! О чем она только думает? Может, из-за отцовских сказок она выросла совсем безмозглой? Или рассчитывает одним махом перескакивать через леса и луга, а в пути мастерить зонтики из грибов и брать себе в попутчики хоть и диких, но дружелюбных зверей?
– Но не надейтесь, что все кончено, – заявила она, забирая свой саквояж и горностая в клетке. – Вы правы, у меня действительно много друзей. Влиятельных друзей. Тысячи семей по всей Англии будут только рады приютить маленькую Иззи Гуднайт. Среди них найдутся и поверенные. – Рэнсом услышал шорох бумаг. – Так что я свяжусь с… мистером Блейлоком и мистером Риггетом, и через три года мы встретимся в суде лорда-канцлера. Прощайте, ваша светлость.
По слабому дуновению ветра сообразив, что она проходит мимо, он выбросил вперед руку и поймал ее за локоть.
– Не спешите. Что вам известно о Блейлоке и Риггете?
– Их имена значатся в купчей. Я же говорила вам – я заменяла секретаря моему отцу. Я умею читать официальные бумаги. А теперь будьте любезны отпустить меня, и мы покончим с этим не слишком дружеским прощанием.
Он крепче сжал пальцы.
– Нет.
– Нет? – эхом повторила она.
– Нет.
Рэнсом покрепче стиснул руку мисс Гуднайт. После того, что она сказала, он никуда не собирался отпускать ее. Во всяком случае, сегодня.
– Я в замешательстве, ваша светлость. Вы же приложили столько стараний, чтобы спровадить меня отсюда.
Да, приложил. Но это было до того, как он услышал из ее уст фамилии своих надежных поверенных. С Блейлоком и Риггетом он вел дела на протяжении многих лет. Они имели все полномочия, чтобы распоряжаться его собственностью в его отсутствие. Но это не значило, что они были вправе продать замок без его ведома и согласия.
Что-то произошло. Рэнсом не знал, что именно, но услышанное ему не понравилось.
– Ваши усилия увенчались успехом, ваша светлость. Поздравляю. Я ухожу. У меня нет ни малейшего желания провести в этой ужасной спальне хотя бы одну ночь.
– Вы не уйдете.
Она поперхнулась смешком.
– Вы отказываетесь от своих прав и уступаете свою собственность мне?
– Нет, – отрезал он. – И погостить в моем доме я вам тоже не предлагаю.
– В таком случае не понимаю, что вы…
– Я предлагаю вам работу. Должность моего секретаря.
Это известие она встретила ледяным молчанием.
Рэнсом тоже был не в восторге. Но два произнесенных ею слова – «Блейлок» и «Риггет» – ясно свидетельствовали о том, что кто-то должен прочесть ему полученные письма. У него есть имущество, на нем лежит ответственность. Если поверенные в его отсутствие манкировали своими обязанностями, пострадать могут тысячи человек. Ему следовало немедленно разобраться в происходящем.
