– Я намерен нанять вас и поручить вам чтение моей корреспонденции, – объяснил он. – Да, я знаю, что мой выбор далек от идеального.
– Вы правы. Чрезвычайно далек.
– В обычных обстоятельствах я ни за что не поручил бы такую задачу женщине. Но сейчас дорог каждый час, а больше поблизости никого нет.
Он услышал ее медленный выдох.
– Я предлагаю вам щедрое вознаграждение, – добавил он. – Пятьдесят фунтов.
– В год?
– В день.
На этот раз ее вдох напоминал изумленный возглас.
– Подумайте хорошенько. Вы, по-видимому, не глупы, хоть и не знаете применения своим способностям. Есть вероятность, что решение нашего имущественного спора где-то здесь, в этой куче бумаг. Когда мы убедимся, что замок по-прежнему мой, у вас будут деньги и вы сможете отправиться, куда пожелаете.
Он почувствовал, как ослабевает ее решимость.
А может, чутье обмануло его.
– Сто, – заявила она.
– Что?
– Я хочу сто фунтов в день. Деньги понадобятся мне, чтобы привести в порядок замок, как только выяснится, что он мой. – В ее голосе послышались лукавые нотки. – А еще я хочу, чтобы вы сказали «пожалуйста».
Он дернул ее за руку, притягивая к себе.
Она натолкнулась на его широкую грудь.
– Не глупите, – негромко произнес он. – Вам нужны деньги. Нам обоим нужны сведения. Это соглашение выгодно нам двоим.
– Тогда отпустите мою руку. И попросите вежливо.
Он наклонил голову и почувствовал, как ее локон щекочет ему щеку.
– Двести. Двести фунтов в день – это очень много.
– А слово «пожалуйста» не стоит вам ничего.
Он молчал, не желая сдаваться. Если она будет служить у него, пусть с самого начала поймет: здесь приказы отдает он.
– Господи, – прошептала она, – так вы и вправду настолько боитесь попросить о помощи? Неужели это так страшно?
– Ничего я не боюсь, – отрезал он.
– Ваши слова я слышу. – Она приложила ладонь к его груди. – Но вот лихорадочно бьющееся сердце говорит совсем другое.
Плутовка.
Его сердце колотилось по одной-единственной причине, и она не имела никакого отношения к злополучному «пожалуйста». Этот неистовый трепет означал «да», «Господи, да» и «еще, еще, только крепче».
– Прошу прощения, – послышался со стороны двери знакомый голос. – Я, кажется, помешал…
Дункан.
Рэнсом встряхнулся.
– Я не слышал, как вы вернулись.
– Это естественно, ваша светлость.
Естественно, но тревожно. Если он не заметил даже возвращения своего слуги, значит, влияние этой женщины слишком велико.
– Вот уж не думал, что когда-нибудь скажу это, ваша светлость, но так приятно видеть, что вы вспомнили о прежних привычках! Сегодня вечером я не стану вам мешать.
– Нет! – вмешалась мисс Гуднайт. – Пожалуйста, не поймите превратно… Прежние привычки тут ни при чем. Я как раз собиралась ухо…
– Дункан, это мисс Изольда Гуднайт. Мой новый секретарь. Завтра мы найдем ей новое жилье. А сегодня она останется здесь. Ей понадобится чистая удобная комната, вода и все прочее для мытья, а также горячий ужин. – Пожав ее запястье, он отдернул руку. – Все верно?
Глава 5
С самого детства Иззи приучали верить, что «пожалуйста» – волшебное слово.
Оказалось, ее обманывали.
По всей видимости, волшебным следовало считать слово «ужин». А еще – «вода для мытья» и «удобная комната», в них тоже есть немалая прелесть. Произнесенные одно за другим, они действовали как заклинание. Иззи просто не сумела сбросить его чары.
– Надеюсь, на сегодня эта комната вам подойдет, мисс Гуднайт. – Дункан показал ей небольшую, скудно обставленную спальню. – Обстановка небогатая, конечно, но это единственная приличная кровать во всем замке. Моя собственная.
– Как великодушно с вашей стороны было предложить ее мне!
И как странно, что в замке есть только одна приличная кровать.
– А разве у герцога нет спальни?
– Нет. – Дункан вздохнул, давая понять, что и его такое положение не радует. – Он спит в большом зале.
Иззи окинула взглядом слугу, рослого и гибкого мужчину с темными волосами и сединой на висках. В отличие от герцога, он носил опрятный сюртук, накрахмаленный шейный платок и начищенные сапоги.
– Значит, вы камердинер Ротбери?
– Да. Хоть мне и неловко признаваться в этом, зная, насколько неряшливо выглядит мой хозяин. Это позор для меня.
– И давно вы здесь живете?
– Семь месяцев, мисс. Семь долгих месяцев.
Боже. Семь месяцев – это и вправду много.
– Что случилось с герцогом? – спросила Иззи. – Как он был ранен?
– Мисс Гуднайт, я служу этой семье с тех времен, когда его светлость еще не родился. Долг и честь обязывают меня избегать каких бы то ни было сплетен о моем хозяине.
– Да, конечно. Простите, что спросила. Не смогла удержаться.
Иззи поняла, что подробности ей придется выведывать у самого герцога.
Дункан появлялся в отведенной ей комнате еще несколько раз: принес саквояж Иззи, поднос с простой, но сытной едой, кувшин теплой воды и таз.
– Сожалею, мисс Гуднайт, что не могу предложить вам более удобные покои.
– Прошу вас, не беспокойтесь. Здесь замечательно.
И вправду замечательно – по сравнению с комнатой ужаса, полной летучих мышей.
– Как досадно… После долгих месяцев моих тщетных попыток исполнять обязанности камердинера, как полагается, в замке Гостли наконец-то появилась гостья. Вдобавок заслуживающая отдельных покоев для гостей и ужина из семи блюд. – Неизвестно почему, он вдруг понизил голос до шепота: – Вы ведь та самая мисс Иззи Гуднайт? Я не ошибся?
Она кивнула.
– Не ожидала, что вы слышали обо мне. Герцогу моя фамилия незнакома. Он сказал, что вообще ничего не читает.
– Да, и никогда не читал. Как, кстати, и я. В школе я проучился всего один год. Но экономка раньше вслух читала сочинения вашего отца в людской. А Рыцарь-Тень? И Крессида с Ульриком? Вы не могли бы рассказать мне, что с ними стало?
Иззи грустно покачала головой.
– Увы, нет.
– Простите, что спросил. Не смог удержаться.
Она улыбнулась. У каждого свои секреты.
– Понимаю.
Дункан вышел и прикрыл за собой дверь.
Оставшись наконец одна, Иззи попыталась устроиться на новом месте.
Белоснежка наверняка чувствовала себя как в раю. Этот замок, кишащий грызунами, был для маленькой хищницы подобием лучшего лондонского отеля.
Иззи уже собиралась раздеться и заплести волосы на ночь, когда вдруг вспомнила, как руки герцога перебирали их. И о том, какое острое напряжение возникло между их телами, когда оба пригнулись, спасаясь от летучих мышей.
Отголоски этого напряжения она ощущала в себе и сейчас.
Его вовсе не влечет к ней, заверила себя она. Он просто хотел ее запугать, и потом, любые заигрывания с его стороны – чистейшее недоразумение. Будь герцог зрячим, он ни за что не заинтересовался бы ею.
