– Ребенок изменит условия расторжения брака? – спросила она.
– Многие пары с детьми разводятся.
– Ты предпочтешь встречаться с ребенком пару выходных в месяц?
– Мы оформим совместную опеку, – не слишком радостно произнес он.
Роми прищурилась и выпалила:
– Ты в этом уверен?
– Мне кажется, будет лучше не разводиться, пока наш ребенок не поступит в университет.
– А если детей будет несколько?
– Ты хочешь много детей? – с благоговением сказал он.
– Я всегда хотела, чтобы у меня было несколько детей. В детстве я мечтала о брате или сестре.
– И сколько детей ты хочешь? – осторожно спросил он.
– Не меньше двух, а то и больше. – Она и Мэдди мечтали когда-нибудь взять ребенка из приюта.
Ее ответ заинтриговал Макса.
– Для русских семья самое главное.
– Наш разговор кажется мне сюрреалистичным, – беспомощно сказала она.
– Я не согласен. По-моему, этот разговор следовало начать год назад. – Он отложил серебряную вилку в сторону, доев салат.
– Ты шутишь? После нескольких свиданий? – Хотя Роми казалось, что и сейчас их разговор бессмысленный.
– Я знал, что хочу тебя. А ты четко высказала свои условия. Ты обозначила требования, которые я должен выполнить, чтобы заполучить тебя в свою постель.
– Я говорила об одной ночи вместе.
Он недоверчиво поднял брови:
– Ты действительно веришь, что нам с тобой хватит одной ночи?
– Не в этом дело.
– Тогда в чем?
Если Максвелл ждет от нее честности, то она будет с ним откровенной.
– Дело в том, что мы должны установить время наших отношений. Год назад я влюбилась в тебя, и мои чувства почти дошли до той точки, откуда нет возврата. Я не хочу любить человека, который считает любовь слабостью. Неужели ты этого не понимаешь?
– Разве у тебя есть выбор?
Черт побери. Как обидно. Она охнула, словно от физической боли, когда до нее дошел смысл его слов.
Тем не менее Роми упорствовала:
– По-моему, тебе нечего сказать о чувствах, которые ты отрицаешь.
– Мы разные люди, Роми.
– Кто бы сомневался!
Вместо того чтобы разозлиться от ее язвительности, Максвелл улыбнулся:
– Ты совсем не умеешь скрывать эмоции.
– По крайней мере, у меня есть сердце, – обиженно возразила она.
– Да. Щедрое сердце.
– Зачем ты восхищаешься моим сердцем, если ясно заявил, что влюбляются только слабаки?
– Я не называл слабостью твое умение любить.
– Но себя ты счел бы слабаком, если бы влюбился? – спросила она в замешательстве.
– Как я уже сказал, мы разные люди. Ты готова рисковать и страдать, испытав временный восторг.
– А вдруг любовь не временна? Что делать, если она никогда не закончится? – Именно это пугало Роми.
Максвелл Блэк, в конечном счете, может стать ее единственной любовью. Роми верила в родство душ. Она знала, что такое бывает, на примере своих родителей.
И хотя Роми желает, чтобы в ее жизни была такая любовь, она не собирается до конца жизни скорбеть о потерянной любви. В частности, любить мужчину, который ее бросил.
– У нашего брака не будет срока годности, – заметил он. – Прочитай контракт.
– Меня беспокоят не условия брачного контракта. Меня интересует, что творится у тебя на душе, Макс. Ты считаешь, что рано или поздно я тебе наскучу, и ты уйдешь.
– Нет.
– Но ты сказал…
– Я согласен, что, вероятно, наш брак не продлится долго. Я не требую, чтобы мы развелись в конкретные сроки.
– Я просто не понимаю, что ты рассчитываешь из этого получить.
– Твое тело.
Роми показалось, что из комнаты выкачали весь воздух. У нее потемнело в глазах.
Тихо ругаясь по-русски, Максвелл вскочил и схватил Роми, чтобы она не свалилась боком со стула.
Расфокусированным взглядом она уставилась на футляр с кольцом, лежащий на столе.
– Заканчивай обед. Поговорим после.
– По-твоему, у меня упал сахар в крови? – спросила она, почти истерически смеясь.
– С тобой явно что-то происходит. Ешь. – Он поставил перед ней тарелку с горячим блюдом, потом сел на свое место.
Хотя Роми решила, что у нее нет аппетита, она быстро съела половину пирога с артишоками и яйцами, а потом ломтик дыни.
Она уставилась на Макса через стол:
– Итак, если я откажусь стать твоей женой, ты отберешь компанию у моего отца, чем приведешь в ярость Мэдди, и перестанешь финансировать лечение моего отца в реабилитационном центре?
Макс даже глазом не моргнул:
– Да.
– Зачем это тебе?
– Я люблю выигрывать, – сказал он.
Глава 6
– Для тебя важен только выигрыш? – спросила шокированная Роми, хотя у нее не было оснований удивляться. Она не старалась скрыть беспокойство.
– Я никогда не ввязываюсь в бой, если заранее не знаю, что выиграю, – ответил он.
– Ты когда-нибудь чего-нибудь лишался? – произнесла она.
– Я лишился русской семьи до того, как понял, что значит иметь кого-нибудь из родственников, кроме матери.
– Это был не твой бой, а бой твоей матери.
– Она выиграла свою независимость и право на жизнь, которую хотела вести, огромной ценой. Мама до сих пор скучает по своей семье.
– Значит, тебя воспитали так, чтобы ты не считался с ценой, а стремился к победе. – Такая тактика подразумевала огромную силу воли и бесстрашие.
Роми была под впечатлением.
– Ты очень хорошо это описала. – Он улыбнулся. – Моей матери понравилось бы.
– Не воображай, будто я не заметила, что ты не ответил на мой вопрос.
– В бизнесе я никогда не проигрывал.
Никто в этом и не сомневается. Но Роми спросила его о другом. Потому что она не считала брак сделкой.
– А как насчет личной жизни? – Ей было сложно представить, что Максвелл борется за какую-нибудь женщину.
Во всяком случае до сегодняшнего дня.
Он не боролся за Роми год назад. Она отказала ему, а он согласился, не стараясь ее переубедить. Она не понимала, то ли разочаровываться, то ли испытывать облегчение.
Хотя теперь Роми понимает, что радоваться рано. Максвелл Блэк не сдается – он просто меняет тактику.
– Ни разу не проигрывал, с тех пор как я повзрослел.
– Семья твоей матери не в счет.
– Каждая потеря имеет значение, – упрямо сказал он.
– Значит, ты помнишь о каждой из них.
Вместо ответа он встал и кивнул в сторону гостиной:
– Давай поговорим в более комфортной обстановке?
Они уселись рядом на большом коричневом кожаном диване. Расположившись в углу, Максвелл положил руку на спинку дивана и уставился в глаза Роми.
– Мой отец прожил с моей матерью более двух лет, но бросил меня, не задумываясь, – сказал он.
– Нельзя быть таким самоуверенным. – Она сняла балетки, подогнула ногу под себя и повернулась к Максвеллу лицом. – Ты разговаривал с ним?
