В книге рассказывалось о ядах и противоядиях. Тинка разочарованно отложила книгу.
— Ты абсолютно не в себе! — Лисси пронеслась мимо Тинки и схватила книгу, лежавшую под желтой.
«Помнить или забыть» — было написано на переплете небесно-голубыми буквами.
— Похвали меня, — потребовала Тинка.
Лисси погладила ее по голове, как маленькую:
— Умница, умница, умница.
Уже на второй странице девочки наткнулись на заклинание, которое искали. Оно было очень кратким и простым: «Рац-Фац». Конечно, надо было представить адресата колдовства и определенным образом хлопнуть в ладоши.
Для верности Лисси и Тинка повторили колдовство дважды. Первый раз Тинка думала о Фрэнке, а Лисси о Стэне, потом — наоборот.
— Будем надеяться, что получится, — сказала Лисси и зевнула так широко, что чуть не вывихнула челюсть. — Постель! — пробормотала она и, как зомби, побрела к лестнице. Там она обернулась к Тинке: — Раздел территории отменяется.
Тинка сделала вид, что подметает белый порошок, который Лисси рассыпала в качестве разделительной линии. На самом деле она задумала кое-что такое, о чем Лисси пока не следовало знать. Вот если ее план удастся, Тинка все расскажет сводной сестре. Она устроилась в гостиной на диване и принялась колдовать.
Спустя некоторое время Тинка улеглась рядом с Лисси в кровать под балдахином, натянув на себя пушистое красное одеяло. Ей не понадобилось даже закрывать глаза — так быстро она заснула.
Ой, паук!
— Лисси, просыпайся, — доносился издалека Тинкин голос.
Лисси ударила по руке, которая трясла ее за плечо, и снова захрапела.
— Десять часов! — рявкнула Тинка прямо в ухо сестре.
Лисси укрылась одеялом с головой.
Перепробовав все возможные способы вытащить соню из постели, Тинка решила использовать самый крайний. Она пустила в ванну ледяную воду, намочила свою футболку и шлепнула ею по Лиссиному лицу.
Фыркнув, Лисси подскочила на кровати:
— Ты абсолютно не в своем уме! Так и до инфаркта недалеко.
— Прости, но разбудить тебя иначе я не могла, — с сожалением в голосе сказала Тинка. — Самое позднее в полдвенадцатого мы должны быть дома. Вставай.
Она оставила Лисси, спустилась вниз и занялась завтраком — для Казимира, для Лисси и для себя.
— Каждый день разведенное молоко!
Ну разве не скучно? — спросила она невидимого кота.
В ответ раздалось мяуканье, которое девочка не могла расценить ни как «да», ни как «нет».
— Надо изобрести кошачий корм с мышиным вкусом, — сказала Тинка и решила записать эту идею.
Казимир испуганно замяукал и прижался к Тинкиным ногам. Она почувствовала, что шерсть на нем встала дыбом начиная с кончика хвоста, и кот стал похож на ершик для чистки бутылок.
Из гостиной донесся странный шум, как будто кто-то возил по ковру проволочной щеткой.
Тревожное мяуканье повторилось. Вероятно, это был всего лишь предупреждающий сигнал, но звучал он немного панически. Совершенно неожиданно кот вспрыгнул на руки к Тинке. Она не особенно жаловала кошек, поэтому чуть не сбросила его на пол. Но острые кошачьи когти вцепились в ее пуловер. Тинка почувствовала, как часто бьется сердце Казимира.
Тинка медленно вышла в прихожую. Страх Казимира оказался заразительным.
— Есть здесь... кто-нибудь? — боязливо спросила она.
Ответа не было. Только царапанье, как будто кто-то взялся теперь за огромную метелку.
— Э-эй!
На лестнице появилась заспанная Лисси. Она была в футболке, надетой наизнанку, и в одном ботинке.
Что стряслось?
В г-гостиной... т-там... кто-то есть, — заикаясь от страха, прошептала Тинка.
Че-пу-ха! — Лисси перепрыгнула через несколько ступенек и направилась в гостиную.
Сначала она широко раскрыла рот, потом глаза. А потом Лисси закричала — громко и пронзительно. Такого крика Тинка раньше не слышала. Не говоря ни слова, Лисси опрометью бросилась из дома, как будто что-то ужасное преследовало ее по пятам.
Это был паук. Четыре пары тонких длинных ног поддерживали неуклюжее грушевидное тело. У паука было по меньшей мере тридцать маленьких глазок и две изогнутые челюсти-клешни. Ростом он был под потолок, то есть куда больше Тинки и Лисси.
Долговязый паук задержался в прихожей и уставился на Тинку. Ноги паука покрывали жесткие густые волоски, они-то и производили шум, напугавший Казимира.
Теперь закричала Тинка и, не долго думая, бросилась за сестрой, прежде чем паук успел ее схватить. Поравнявшись с кустом, за которым она в пятницу пряталась от контролера Янореса, Тинка услышала от садовых ворот Лиссин голос:
— Закрой дверь, будь добра!
Но было уже слишком поздно: паук выскочил из дома.
— Этого не может быть! — причитала Тинка на бегу. — Это невозможно.
Неуклюжий паук преследовал ее по пятам. Расстояние, которое Тинка преодолевала за три шага, паук покрывал за один.
Сводные сестры неслись сломя голову, то и дело бросая назад боязливые взгляды.
Без всяких усилий паук перемахнул через забор и побежал по тротуару. Челюсти хищника то открывались, то закрывались.
Откуда он взялся? — задыхаясь, спросила Лисси.
Это я виновата, — призналась Тинка. — Я наколдовала его, чтобы насолить Лидофским!
Как нам избавиться от него? — Почувствовав колики, Лисси на бегу схватилась за бок.
Тинка увидела, как из-за угла выехала машина. Кто бы ни сидел за рулем, он заметит паука. Поднимет ли водитель тревогу? Не попадет ли в последние известия сообщение об огромном хищнике?
Тинка сразу узнала маленький красный автомобиль.
За рулем сидела ее мать. Увидев девочек, она сбавила скорость и опустила стекло:
Доброе утро. Вас подвезти?
Уйди с дороги,.— прохрипела Лисси. Грит Клювель взглянула на нее с
удивлением. Девочки пронеслись мимо, будто за ними гнался черт. Госпожа Клювель ничего не понимала. Что происходит? Может быть, девочек охватила лихорадка под названием «бег трусцой»? И теперь даже ее неспортивная дочь по утрам совершает пробежку?
Брошенный через плечо взгляд заставил Тинку прибавить скорость. Паук был совсем близко.
Госпожа Клювель развернулась и поехала за дочерьми. Поравнявшись с ними, она коротко посигналила и крикнула в открытое окно:
— Это что, утренняя разминка?
Па... паук! — выдавила из себя Тинка.
Что ты сказала? Паук? — Грит растерянно покачала головой.
Словно сопровождающий бегунов на длинные дистанции, она ехала рядом, и это выводило Лисси и Тинку из себя.
— Она что, издевается? — выпалила Лисси. — Или у вас это обычное дело, когда людей преследуют гигантские пауки?
Паук, казалось, еще немножко подрос и теперь надвигался на девочек, будто проволочная клетка. Уж теперь-то госпожа Клювель непременно его заметит. Но как ни вглядывалась Тинка на бегу в лицо своей матери, она не увидела на нем ничего необычного.
Наконец показался выкрашенный белой краской новый дом Тедимайеров и Клювелей, окруженный металлическим забором.
Влетев в открытую садовую калитку, Лисси и Тинка с размаху захлопнули ее за собой, прямо перед носом госпожи Клювель. Не чуя под собой ног, они помчались за дом, где, развалившись на садовых стульях, завтракали братья.
— Доброе утро, милые мои колдуньи! — дружески приветствовал их господин Тедимайер. — Как спалось?
Лисси, задыхаясь, упала в объятия отца и слабым движением указала куда-то вверх.
— Па... паук, — выпалила она, судорожно хватая ртом воздух.
— Паук? Это твое новое любимое слово? — Господин Тедимайер ласково похлопал Лисси по спине. — Оно означает что-то хорошее или что-то плохое?
Тинка догадалась первой, что никто, кроме нее и Лисси, не мог видеть паука. Ни ее мать, ни господин Тедимайер, ни скучающие братья.
Страшный паук тем временем навис прямо над ними, и Тинке показалось, что она различает на его лице злорадную ухмылку. Потом он начал бледнеть и наконец полностью исчез, словно мираж. Ткнув Лисси локтем, Тинка шепнула ей об этом.
— У меня весь живот в синяках из-за твоих постоянных тычков, — пожаловалась Лисси и облегченно вздохнула.
На террасе появилась все еще не пришедшая в себя от изумления госпожа Клювель:
— Тиночка, когда твоя учительница физкультуры последний раз приглашала меня в школу, она жаловалась на твою
неповоротливость. А ты, оказывается, проворная, как белка.
— Когда как, .—. только и сказала Тинка.
Одного взгляда на Фрэнка и Стэна было достаточно, чтобы убедиться — колдовство для стирания памяти сработало. У обоих братьев лица были глупее обычного.
«Может, не надо было колдовать два раза?» — подумала Тинка.
Похоже, вы перегрелись. Садитесь. и расскажите обо всем, что случилось! — Господин Тедимайер придвинул девочкам стулья и сделал приглашающий жест.
