До сих пор Роули видел Розалин только в дорогой городской одежде, выглядевшей на ней несколько искусственно. Ему казалось, что она носит ее как манекенщица, демонстрирующая платья, которые принадлежат не ей, а фирме, где она служит.
Но, глядя на девушку в ярком крестьянском платье, он словно видел новую Розалин Клоуд. Стало более заметным ее ирландское происхождение – темные вьющиеся волосы и прекрасные синие глаза. В голосе также слышалось мягкое ирландское произношение, сменившее обычные, несколько жеманные интонации.
– Сегодня такой чудесный день, – сказала Розалин. – Вот я и вышла прогуляться. – И добавила: – Дэвид уехал в Лондон.
Последнюю фразу Розалин произнесла почти виновато. Слегка покраснев, она вынула из сумочки портсигар и предложила сигарету Роули. Тот покачал головой и стал искать спички, чтобы зажечь сигарету Розалин. Но девушка уже щелкала дорогой золотой зажигалкой – впрочем, без малейшего успеха. Роули взял у нее зажигалку и привел ее в действие одним щелчком. Когда она наклонилась к нему, чтобы зажечь сигарету, он обратил внимание на ее длинные черные ресницы и подумал: «Старый Гордон знал, что делал…»
Розалин шагнула назад.
– Какая славная телочка пасется у вас на верхнем поле, – заметила она.
Роули начал говорить о ферме. Интерес Розалин удивил его, но он выглядел искренним, и Роули вскоре обнаружил, что девушка разбирается в сельском хозяйстве. О производстве масла и сыра она рассуждала со знанием дела.
– Из вас могла бы получиться хорошая жена фермера, Розалин, – улыбаясь, заметил он.
Лицо девушки омрачилось.
– У нас была ферма в Ирландии, прежде чем я приехала сюда… прежде…
– Прежде чем вы стали актрисой?
Розалин промолвила с тоской и, как показалось Роули, чуть виновато:
– Это было не так уж давно… Я все хорошо помню. – Она добавила с внезапным воодушевлением: – Я даже могла бы подоить ваших коров, Роули.
Действительно, это была совсем другая Розалин. Одобрил бы Дэвид Хантер случайные упоминания о фермерском прошлом? Роули в этом сомневался. Дэвид старался создать впечатление, будто они происходят из старинного ирландского дворянского рода. Но Роули казалось, что версия Розалин ближе к истине. Примитивная сельская жизнь, потом соблазн сцены, труппа, гастролирующая в Южной Африке, брак, центральноафриканская глушь, бегство из нее, далее большой пробел и наконец второй брак с миллионером в Нью-Йорке…
Да, Розалин Хантер проделала немалый путь с тех пор, как доила ирландских коров. Но, глядя на нее, Роули едва мог в это поверить. Ее лицо имело простодушное, глуповатое выражение, какое бывает у людей, у которых вообще нет прошлого. И выглядела она куда моложе своих двадцати шести лет.
В ней ощущалось нечто трогательное и вызывающее жалость, как в тех телятах, которых Роули сегодня утром отвел к мяснику. Он смотрел на нее так же, как смотрел на них, думая: «Бедняги, как жаль, что их убьют…»
В глазах Розалин мелькнула тревога.
– О чем вы задумались, Роули? – с беспокойством спросила она.
– Хотите взглянуть на ферму и сыроварню?
– Конечно!
Роули, которого забавлял интерес девушки, показал ей ферму. Но когда он предложил ей чашку чаю, ее взгляд снова стал тревожным.
– Нет, благодарю вас, Роули… Я лучше пойду домой. – Она посмотрела на часы. – Господи, как поздно! Дэвид должен вернуться поездом в пять двадцать. Он удивится, что меня нет дома. Я… Мне надо спешить. – Розалин робко добавила: – Мне у вас очень понравилось, Роули.
Он подумал, что это правда. Она наслаждалась возможностью вести себя естественно, снова стать самой собой. Розалин явно побаивалась брата. Дэвид был мозгом семьи. Сегодня у нее оказалась свободной вторая половина дня – как у горничной. Ничего себе, богатая миссис Гордон Клоуд!
Роули мрачно улыбнулся, стоя у ворот и наблюдая, как девушка быстро поднимается на холм к «Фарроубэнку». Когда она приближалась к перелазу, через него перебрался какой-то мужчина. Сначала Роули подумал, что это Дэвид, но он был гораздо выше и массивнее. Розалин шагнула в сторону, пропуская его, затем легко перескочила через перелаз и пустилась дальше почти бегом.
Да, у девушки было свободное время, и она больше часа потратила на него, Роули Клоуда! Хотя, возможно, потратила не зря. Ему казалось, что он понравился Розалин. Это может оказаться полезным. Она хорошенькая – впрочем, бедные телята сегодня утром тоже выглядели такими симпатичными.
Погруженный в размышления, Роули вздрогнул, услышав голос, и резко обернулся.
На дорожке, по другую сторону ворот, стоял высокий мужчина в широкополой шляпе и с рюкзаком за плечами.
– Эта дорога в Уормсли-Вейл? – повторил он свой вопрос.
Роули с усилием отвлекся от своих мыслей.
– Да, идите по ней через поле, а когда дойдете до большой дороги, сверните налево и минуты через три доберетесь до деревни.
Теми же словами он сотни раз отвечал на этот вопрос. Люди шли по дорожке от станции, поднимались на холм, но, спустившись по другому склону, думали, что заблудились, не видя никаких признаков деревни, так как Блэкуэллская роща скрывала из виду Уормсли-Вейл. Деревня находилась в лощине, откуда виднелся только шпиль церкви.
Следующий вопрос был не столь обычным, но Роули и на него ответил не раздумывая:
– «Олень» или «Бубенчики и колпак». Обе гостиницы одинаково хороши или плохи. Думаю, и там, и там найдется свободная комната.
Вопрос заставил его повнимательнее приглядеться к незнакомцу. В эти дни люди обычно заранее заказывали гостиничный номер в любом месте, куда они собирались…
Перед ним стоял высокий бородатый мужчина с загорелым лицом и ярко-голубыми глазами. Выглядел он лет на сорок и был довольно красив – правда, в несколько своеобразном «бесшабашном» стиле. Тем не менее лицо его едва ли можно было назвать приятным.
Прибыл откуда-то из-за моря, подумал Роули. Действительно ли в его речи слышался колониальный акцент? Странно, но это лицо не выглядело абсолютно незнакомым…
Где же он видел его или похожего на него?
Пока Роули ломал себе голову над этой проблемой, незнакомец задал очередной вопрос:
– Не скажете, есть здесь дом под названием «Фарроубэнк»?
– Да, – ответил Роули. – На том холме. Вы проходили мимо него, если шли по дорожке от станции.
– Да, верно. – Мужчина повернулся и посмотрел вверх. – Значит, это «Фарроубэнк» – вон то белое новое здание?
– Да, это он.
– Здоровый домина, – заметил незнакомец. – Должно быть, его содержание стоит кучу денег.
«Еще какую, – подумал Роули. – И притом наших денег…» Вспышка гнева заставила его на момент забыть о собеседнике.
Взяв себя в руки, Роули увидел, что незнакомец по-прежнему задумчиво разглядывает холм.
– Кто там живет? – поинтересовался он. – Не миссис Клоуд?
– Она самая, – подтвердил Роули. – Миссис Гордон Клоуд.
Незнакомец поднял брови. Казалось, ответ его позабавил:
– Вот оно что? Миссис Гордон Клоуд? Очень рад за нее! Ну, спасибо, приятель.
Кивнув, мужчина поднял рюкзак и зашагал в сторону Уормсли-Вейл.
Все еще озадаченный, Роули медленно двинулся во двор своей фермы. Где же, черт возьми, он видел этого парня?
Вечером, около половины десятого, Роули отодвинул в сторону кипу анкет, лежащую на кухонном столе, и поднялся. Бросив рассеянный взгляд на фотографию Линн, стоящую на каминной полке, он нахмурился и вышел из дому.
Через десять минут Роули открыл дверь бара гостиницы «Олень». Беатрис Липпинкотт приветливо улыбнулась ему из-за стойки. Мистер Роули Клоуд казался ей видным мужчиной. За кружкой пива Роули обменивался с присутствующими обычными критическими замечаниями в адрес правительства, погоды и перспектив урожая.
Вскоре, чуть отойдя, Роули негромко спросил у Беатрис:
– Здесь сегодня не остановился крупный мужчина в широкополой шляпе?
– Да, мистер Роули. Пришел около шести. Вы про него спрашиваете?
Роули кивнул:
– Он проходил мимо моей фермы и спросил дорогу в деревню.
– Да, он вроде бы здесь впервые.
– Интересно, – промолвил Роули, – кто это такой? – Он с улыбкой посмотрел на Беатрис.
Та улыбнулась в ответ:
– Это нетрудно узнать, мистер Роули.
Она нырнула под стойку, достала толстый том в кожаном переплете, где регистрировались постояльцы, и открыла страницу со свежими записями. Последняя из них гласила: «Енох Арден. Кейптаун. Англичанин».
Глава 9
Было прекрасное утро. Пели птицы, и Розалин, спустившаяся к завтраку в своем дорогом сельском платье, чувствовала себя счастливой.
Сомнения и страхи, еще недавно одолевавшие ее, казалось, улетучились. Дэвид пребывал в хорошем настроении, смеясь и поддразнивая ее. Его вчерашний визит в Лондон прошел удовлетворительно. Завтрак был отлично приготовлен и сервирован. Они как раз закончили его, когда принесли почту. Семь-восемь писем для Розалин, счета, просьбы о пожертвованиях, несколько приглашений к соседям – в общем, ничего особенно интересного.
