Но Дэвид снова не дал ей договорить:
– Кем вы, Клоуды, считаете Розалин – дойной коровой? Все вы постоянно клянчите у нее деньги, а за ее спиной? Смеетесь над ней, презираете и ненавидите ее, желаете ей смерти…
– Неправда! – воскликнула Франсис.
– Вот как? Меня тошнит от вас всех, и ее тоже! Никаких денег вы не получите, так что перестаньте ходить сюда и хныкать! Понятно? – Его глаза потемнели от гнева.
Франсис поднялась. Черты ее лица стали деревянными и безжизненными. Она натягивала замшевую перчатку с напряженным вниманием, как будто это было необычайно важным делом.
– Вы изложили вашу позицию абсолютно ясно, Дэвид, – сказала она.
– Я очень сожалею… – пробормотала Розалин.
Франсис не обращала внимания на девушку, словно ее не было в комнате. Она шагнула к окну и остановилась, глядя на Дэвида.
– Вы сказали, что я презираю Розалин. Это неправда. Я презираю не ее, а вас.
– Что вы имеете в виду? – сердито осведомился он.
– Женщины должны как-то существовать. Розалин вышла замуж за очень богатого человека намного старше ее. Почему бы и нет? Но вы-то живете в роскоши за счет вашей сестры…
– Я стою между ней и стаей хищников.
Они смотрели друг другу в глаза. Дэвид видел, что в душе Франсис Клоуд бушует гнев, и понимал, что эта женщина – опасный враг, который умеет быть безжалостным и неразборчивым в средствах.
Когда Франсис открыла рот, чтобы заговорить, он даже ощутил страх. Но она всего лишь произнесла:
– Я запомню то, что вы сказали, Дэвид, – и, пройдя мимо него, вышла через окно.
Дэвида не покидало чувство, что ее слова таят в себе угрозу.
Розалин заплакала.
– О, Дэвид, ты не должен был так с ней говорить. Из всех Клоудов только она была добра ко мне.
– Замолчи, дуреха! – свирепо рявкнул Дэвид. – Хочешь, чтобы они выдоили тебя до последнего пенни?
– Но эти деньги… если они действительно не мои… – Она попятилась под его взглядом. – Я… я не это имела в виду…
– Надеюсь.
«Все-таки совесть – скверная штука», – подумал Дэвид. Он не учел совестливости Розалин, и это было чревато проблемами в будущем. В будущем? Дэвид нахмурился, глядя на девушку. Какое будущее у него и Розалин? Он-то всегда знал, чего хочет, а вот она…
При виде его помрачневшего лица Розалин неожиданно вздрогнула:
– Я чувствую, словно кто-то ходит по моей могиле!
Дэвид с любопытством посмотрел на нее:
– Значит, ты понимаешь, что дело может дойти до этого?
– О чем ты, Дэвид?
– О том, что пять… шесть… даже семь человек намерены сделать все, чтобы ты сошла в могилу преждевременно!
– Ты ведь не имеешь в виду… убийство! – В ее голосе звучал ужас. – По-твоему, такие приятные люди, как Клоуды, на это способны?
– Очень может быть, что убийства совершают именно такие приятные люди, как Клоуды. Но они не смогут убить тебя, пока я за тобой присматриваю. Сначала им придется убрать с дороги меня. А вот если у них это получится, тогда берегись!
– Дэвид, не говори таких ужасных вещей!
– Слушай! – Он стиснул ее руку. – Если когда-нибудь меня здесь не окажется, будь осторожна, Розалин. Помни, жизнь – опасная штука. И по-моему, она особенно опасна для тебя.
Глава 7
– Роули, ты не мог бы одолжить мне пятьсот фунтов?
Роули уставился на Линн. Она стояла перед ним, слегка запыхавшись от бега, с бледным лицом и плотно сжатыми губами.
– Полегче, старушка, – произнес он успокаивающим тоном, словно обращаясь к лошади. – Что произошло?
– Мне нужно пятьсот фунтов.
– Если на то пошло, мне бы они тоже не помешали.
– Это серьезно, Роули. Не мог бы ты одолжить мне их?
– Вообще-то я сейчас поистратился. Этот новый трактор…
– Да-да. – Линн отмахнулась от сельскохозяйственных подробностей. – Но ты ведь мог бы раздобыть деньги в случае необходимости?
– Для чего они тебе, Линн? Ты что, залезла в долги?
– Деньги нужны мне для него. – Она кивнула в сторону большого квадратного здания на холме.
– Для Хантера? Какого черта…
– Мама заняла у него пятьсот фунтов. Она… у нее сейчас туго с деньгами.
– Понятно, – с сочувствием промолвил Роули. – Ей приходится нелегко. Я бы хотел помочь, но сейчас сам в таком же положении.
– Я не могу вынести, что она занимает деньги у Дэвида!
– Не волнуйся, старушка. Деньги дал не он, а Розалин. В конце концов, почему бы и нет?
– Почему? Ты еще спрашиваешь, Роули?
– Не вижу, почему Розалин не могла вам помочь. Старый Гордон посадил всех нас в лужу, окочурившись без завещания. Если объяснить Розалин ситуацию, она сама поймет, что должна прийти на помощь.
– Ты хоть не брал у нее взаймы?
– Нет, я – другое дело. Я не могу просить денег у женщины.
– Неужели ты не понимаешь, что мне не нравится быть… быть обязанной Дэвиду Хантеру?
– Но ты ему ничем не обязана. Это не его деньги.
– Фактически его. Розалин полностью у него под каблуком.
– Да, но по закону они ему не принадлежат.
– Значит, ты не можешь одолжить мне пятьсот фунтов?
– Послушай, Линн, если бы у тебя были серьезные неприятности – шантаж или долги, – я постарался бы продать землю или скот, но это была бы отчаянная мера. Я сам с трудом удерживаюсь на плаву. А тут еще не знаешь, что придет в голову этому чертову правительству, – оно только и делает, что чинит препятствия и забрасывает анкетами, которые иногда приходится заполнять до полуночи. Для одного человека это чересчур.
– Знаю, – кивнула Линн. – Если бы только Джонни не погиб…
– Оставь Джонни в покое! – внезапно рявкнул Роули. – Не говори о нем!
Линн изумленно уставилась на него. Его лицо побагровело. Казалось, он вне себя от ярости.
Линн повернулась и медленно побрела назад, к «Белому дому».
– Ты не могла бы вернуть эти деньги, мама?
– Что ты, дорогая! Я пошла с чеком прямо в банк, а потом заплатила Артурам, Боджему и Небуорту. Небуорт в последнее время вел себя просто оскорбительно. Боже, какое облегчение! Я уже несколько ночей не могла сомкнуть глаз. Право же, Розалин оказалась очень чуткой и понимающей.
– Полагаю, теперь ты будешь обращаться к ней снова и снова? – с горечью осведомилась Линн.
– Надеюсь, этого не понадобится, дорогая. Я буду стараться экономить. Но в наши дни все так дорого. Жизнь становится все хуже и хуже.
– Да, и мы вместе с ней. Уже начали попрошайничать.
Адела покраснела:
– Не слишком приятное выражение, Линн. Я объяснила Розалин, что мы всегда полагались на Гордона.
– И были не правы. Мы не должны были так поступать. – Помолчав, Линн добавила: – Он имеет право нас презирать.
– Кто?
– Этот мерзкий Дэвид Хантер.
– Право, – с достоинством промолвила миссис Марчмонт, – я не понимаю, какое имеет значение, что думает Дэвид Хантер. К счастью, сегодня утром его не было в «Фарроубэнке» – иначе он повлиял бы на эту девушку. Она совсем у него под каблуком.
Линн переминалась с ноги на ногу.
– Что ты имела в виду, мама, когда сказала в то утро после моего возвращения: «Если только он в самом деле ее брат»?
– Ах это! – Миссис Марчмонт выглядела слегка смущенной. – Ну, ходили разные сплетни…
Линн молчала, ожидая продолжения. Миссис Марчмонт кашлянула.
– У молодых охотниц за состоянием обычно имеется в запасе… ну, свой молодой человек. Предположим, Розалин сказала Гордону, что у нее есть брат, и телеграфировала этому человеку в Канаду, или где он там был. Он и объявился. Как мог знать Гордон, брат он ей или нет? Бедняга совсем потерял голову и верил каждому ее слову. «Братец» поехал с ними в Англию, а бедный Гордон так ничего и не заподозрил.
– Я этому не верю! – свирепо заявила Линн.
Миссис Марчмонт подняла брови:
– Право же, дорогая…
– Дэвид не такой! И Розалин тоже не такая! Возможно, она дурочка, но очень добрая. Просто у людей грязные мысли. Говорю тебе, я этому не верю!
– Вовсе незачем так кричать, – с достоинством заметила миссис Марчмонт.
Глава 8
Спустя неделю с поезда, прибывшего на станцию Уормсли-Хит в семнадцать двадцать, сошел высокий загорелый мужчина с рюкзаком.
На противоположной платформе группа игроков в гольф ожидала поезда в обратном направлении. Высокий бородатый человек с рюкзаком отдал свой билет и покинул станцию. Пару минут он стоял в нерешительности, потом увидел указатель с надписью «Пешеходная дорога в Уормсли-Хит» и направил стопы в эту сторону.
В «Плакучих ивах» Роули Клоуд как раз допил чашку чаю, когда тень, упавшая на кухонный стол, заставила его поднять взгляд.
На момент ему показалось, будто в дверях стоит Линн. Роули быстро понял свою ошибку, и его разочарование сменилось удивлением, когда он увидел, что это Розалин Клоуд.
На ней было сельское платье с яркими оранжевыми и зелеными полосами, мнимая простота которого стоила куда больше денег, чем Роули мог себе представить.
До сих пор Роули видел Розалин только в дорогой городской одежде, выглядевшей на ней несколько искусственно. Ему казалось, что она носит ее как манекенщица, демонстрирующая платья, которые принадлежат не ей, а фирме, где она служит.
