них сварить, потом вспомнил, что у меня ни лабораторной посуды, ни специальных печей, ни даже обычных печей и посуды нет! Пришёл в некоторое раздражение. Ладно, куплю-ка чего-нибудь из готового.
Бутыльков на полках стояли целые батареи, аж глаза разбежались. Моё внимание привлёк флакон с глазом, нарисованным в пол этикетки. Всё бы ничего, но зрачок был узкий, вертикальный. И надпись: «Кошачий глаз».
– Выбрали что-нибудь? – беспредельно-равнодушным голосом спросила девица.
– Нет пока. Скажи-ка, любезная, а «Кошачий глаз» – это чтобы в темноте лучше видеть?
– Не-ет... – аптекарша так сильно удивилась, что в голосе её прорезались даже эмоции. – Это просто... ну... для красоты. Закапываете в глаза и у вас вот такой зрачок. Эффект до четырёх часов. Есть с наложением цвета: голубой, зелёный, жёлтый. С цветом в два раза дороже.
Я понял, что смотрю на неё, разинув рот, и переспросил:
– Для красоты?
– Да.
– Просто для красоты – и всё?
– Ну, конечно! Вы разве ни разу не видели? Очень модно. Ещё из временных зооморфных трансформаций могу предложить ушки. Есть кошачьи, лисьи, волчьи, разных оттенков...
– Так, стоп! Погоди! – я потряс головой. – Эту всю шелуху в сторону отставим. Что у тебя есть из боевых эликсиров? Скорость? Выносливость? Сила? Расширитель манопроводящих каналов, может быть? – ну, а вдруг?
– Ой-й... Это искать надо. Если подождёте, я посмотрю...
– Смотри, милая. Подожду.
Я новым взглядом пригляделся к выставленным флакончикам. Ядрёна-Матрёна, какой же ерундой молодёжь страдает... И, что тревожно – хрен с ней, с дурью. Котятами они хотят быть, щенятами... Да хоть розовыми единорогами! Вопрос в другом: они разве не могут сами на себя желаемую личину накинуть? Непохожую на других, свою собственную? Не хотят? Ленятся? Или... не способны? Может, это для тех, кто вовсе уж низкоуровневый, а выпендриваться хочется?
Ещё погадав над этим вопросом я решил, что ну их нафиг совсем со своей дурью, ушами и хвостами, а тут и аптекарша пришла.
– Вот, всё что есть! Четыре штуки «силы», прибавка в двадцать процентов, действует пятнадцать минут, приём больше двух одновременно не рекомендуется. «Выносливость» прологнированного действия, общеукрепляющее, работает до десяти часов, шесть штук в запаснике, но завтра ещё партия придёт. Эти у нас хорошо берут, особенно мужчины, – добавила она многозначительно. – «Скорость» две штучки. Действие тоже короткое, десять минут. Строго не рекомендуется больше одной за раз. Ускоряет на первой минуте впятеро, потом эффект начинает плавно снижаться, до полного исчезновения. Есть ещё «меткость», «ловкость»... – она помялась. – Но вы же знаете, что на занятиях в Академии эликсиры использовать нельзя? Особенно на зачётах и экзаменах?
– Серьёзно?
– Да, вплоть до исключения. М-м... ещё вы спрашивали про эликсир для каналов...
– Да?
– Я про такое никогда не слышала, но могу позвонить в центральную алхимическую лабораторию, спросить.
Вот опять. Во что она звонить собралась? Колокольни не наблюдается.
– Звони! – щедро позволил я. Хоть вопрос со звоном проясню.
Девушка, однако, сделала пару шагов к своей конторке и сняла с кособокой коробочки кривую ручку с двумя кругляшами – один к уху, другой ко рту. Повозилась чего-то. Подождала.
– Алло, добрый день! Аптека у Академии беспокоит... Да... Запрос от клиента. Эликсир для расширения манопроводящих каналов... Сколько?! – глаза девицы расширились. – А почему так д... А-а-а... Минуту, – она зажала нижний кругляш ладонью и драматически сообщила: – Сто рублей за одну инъекцию! Только партиями от десяти штук. Половинная предоплата. Ингредиенты очень дорогие и редкие.
– Как скоро смогут сделать?
– Как скоро вы сможете сделать? – спросила она у трубки.
– Доплачиваю за срочность вдвойне, – добавил я, и там, видимо, услышали, потому что глаза у аптекарши стали ещё больше, хотя казалось бы, куда уж.
– Завтра к двенадцати дня привезут!
– Тогда считай. Все эти пузырьки, да десять уколов... а для целительства есть что?
– О, этого навалом! Стандартные универсальные лечилки.
– И лечилок тридцать штук. Считай.
Я топал домой и раздумывал над словами «этого навалом». Что, исцеляться самостоятельно теперь тоже немодно? Или как? Ответов пока не было.
ЧТО ДЕЛАЕТСЯ!
Не успел я толкнуть дверь особняка, как навстречу мне вылетела Стешка.
– Ой, Дмитрий Михалыч, что делается!
– И что, интересно, такого делается?
– Там дяденьки приехали, привезли всякие пинжаки и пальто, и рубашек целую гору!
– И где они?
– Деда им велел пока всё вам в спальню сложить.
– Ну, веди показывай.
В каких комнатах я тут обретаюсь, я пока не видел.
Княжеские покои на втором этаже ожидаемо выглядели убого. Голые стены да кровать посреди. В ногах кровати высилась батарея коробок с моими новыми нарядами. Мда, шкафы для всего этого хлама надо бы. И ремонт. Угнетает меня эта обстановка.
Я не придумал ничего лучше, чем водрузить чемодан с деньгами и пакет со снадобьями на подоконник.
– А чего это у вас там брякает? – сразу полюбопытствовала Стешка.
– Всякое для мага полезное, – сурово объяснил я. – Пока делать не на чем, решил вот готовое купить.
– А вы разве маг? – тут же спросила Стешка, испуганно ойкнула и закусила губу. Тема, поди, запретная.
– Теперь маг.
– А так разве бывает?
– Выходит, бывает. А не веришь – пошли проверим.
– А как?
– Видала, в кухне каменная пластина лежит?
– Ага.
– Это магоизмеритель и есть. И тебя можем проверить, если хочешь.
– Ух ты, хочу!
– Пошли.
Мы спустились в кухню и поочерёдно приложили к камню ладони. Я ничего нового для себя не увидел, разве что в накопителе прибавилась единица. Стешкин заход ожидаемо показал три светящихся точки.
– А это чего такое? Ничего нет, что ли? – испугалась Стеша.
– То, что точки светятся, означает, что ты – потенциальный маг, но ещё не проявившийся. Поэтому никаких цифр пока и нет.
– А-а, поня-ятно... – мелкая была явно разочарована. – А когда оно... это? Проявится?
– У мальчиков обычно лет в четырнадцать. У девочек может даже и раньше. Тебе сколько?
– Восемь.
– Ну, лет пять ещё жди.
– До-олго... – грустно протянула Стеша.
