Тем временем подготовили и еще один способ устранения Лумумбы. В сентябре, за несколько дней до намеченного покушения, в действие вступили политические противники Лумумбы, совершившие переворот, и премьер-министру пришлось просить политического убежища в штабе войск ООН в Конго. На следующий день после переворота в Леопольдвиле резидентура ЦРУ в Конго обратила внимание вашингтонского Центра: «Лумумба и в нынешнем положении почти так же опасен, как если бы он находился у власти. Его нужно уничтожить физически». 13 сентября еще одна телеграмма в Вашингтон: «Талант и динамизм Лумумбы были решающими факторами во всех случаях его возвращения к власти, когда казалось, что он уже почти потерпел поражение. Лумумба в любых ситуациях умеет изменить ход событий в свою пользу». И двумя днями позже новая шифровка оттуда же: «Единственный выход — окончательно убрать Лумумбу со сцены, и чем скорее, тем лучше».
План, который выработали в Вашингтоне и 9 октября в форме распоряжения передали в Леопольдвиль, определял следующие этапы ведущего к цели пути: «Мы предлагаем сейчас в качестве непосредственной акции, направленной против Лумумбы, его арест и заключение в тюрьму. Это должны сделать сами конголезцы». А вот ответ Хеджмена на эту телеграмму, посланный 11 октября: «Резидентура сделала все, чтобы убедить конголезских руководителей в необходимости ареста Лумумбы». В помощь Хеджмену был послан специальный агент ЦРУ, который установил дружественные отношения с одним из охранявших Лумумбу солдат из состава войск ООН. Агент ЦРУ попросил своего новоиспеченного друга «каким-то образом выманить Лумумбу за кордон охранявших его войск ООН». Солдат подразделения ООН согласился употребить все свое красноречие, чтобы уговорить Лумумбу, и ему это, к сожалению, удалось: он послушался и угодил в ловушку.
Ночью 27 ноября премьер-министр тайно покинул убежище ООН в надежде, что сумеет пробраться в город Стенливиль, к своему другу Гизенге. Резидентура ЦРУ в Леопольдвиле только и ждала этого момента. Уже на другое утро в Вашингтоне получили телеграмму: «Мы сотрудничаем с конголезскими властями. Дороги будут перекрыты, мы проконтролировали боевую готовность по всей трассе, по которой, вероятнее всего, попытается бежать Лумумба». Несколькими часами позже Лумумба был схвачен, его избили до полусмерти, заковали в кандалы по рукам и ногам и бросили в тюрьму.
14 января был днем триумфа для Хеджмена: леопольдвильские власти приняли его предложение выдать Лумумбу Чомбе, правящему в Катанге. Вот полное радости сообщение леопольдвильского резидента ЦРУ в Вашингтон: «Патрис Лумумба убит при попытке к бегству». Позднее Организация Объединенных Наций провела специальное расследование и установила: солдаты Чомбе убили Лумумбу согласно заранее разработанному плану. Ни о какой попытке к бегству не было и речи.
Когда весть о смерти Лумумбы поступила в Леопольдвиль, Хеджмен торжественно отметил успешное завершение операции в помещении резидентуры ЦРУ шампанским, а ставший ненужным яд выбросили в реку Конго. Между прочим, этот человек жив и по сей день. Эдаким элегантным седеющим господином явился он в сенатскую комиссию — дать показания, — и на ее членов произвел впечатление бизнесмена на пенсии. Почти веселым тоном он заявил: «Ну что ж, когда нам стало известно, что Лумумбу отправили в Катангу, мы решили, что дело это можно считать законченным, потому что Чомбе одновременно и ненавидел Лумумбу и боялся его...»
С правом на убийство
Естественно, что авторы доклада комиссии Черча не задавались целью показать во всей широте грязную деятельность ЦРУ. Но однажды начатые расследования нельзя было остановить, и в конце концов они пролили свет на целый ряд мрачных аспектов его деятельности. Исполнителей отдельных планов политических убийств (и это также подкрепляется фактами из «Зеленой книги» показаний перед сенатской комиссией) подбирали не в последний момент, когда у ЦРУ возникала идея покушения: уже в 1961 году там под условным названием «ZR/RIFLE» («Винтовка») было создано сверхсекретное подразделение с задачей — разрабатывать планы убийства иностранных политических руководителей. «Это подразделение, — как показал Уильям Харви, в прошлом сотрудник ЦРУ, — должно было заниматься выполнением заданий по совершению террористических актов».
Итак: не просто несколько каких-то случайных наемных убийц, а целое специальное подразделение! Контролировал его действия Ричард Биссел, заместитель Даллеса, по мнению которого, «террористический акт — крайний способ, с помощью которого можно укротить нежелательного главу государства».
Разумеется, это сказано на типичном жаргоне ЦРУ, но в общем-то сказано ясно. Из показаний Харви стало известно, что руководителем подразделения «ZR/RIFLE» в 1961 году был уголовник-рецидивист иностранного происхождения, который исколесил всю Западную Европу в поисках среди преступного мира «потенциальных террористов». Этот человек установил контакт с главой империи игорных домов на Ближнем Востоке, у которого уже имелась наготове целая армия наемных убийц, работавших по заказу.
Комиссия Черча сделала все для того, чтобы подкрепить впечатление, будто ей пришлось заниматься делами давно минувших дней, поскольку в наше время таких дел больше не существует. Однако такое представление не соответствует фактам.
Дело Александроса Панагулиса показывает, что убийства силами ЦРУ продолжались и в 70-х годах. Перелистаем досье, носящее его имя.
Панагулис был неординарной фигурой на политической сцене Греции, на которой он, как герой классической греческой трагедии, возник из мрака неизвестности. 21 апреля 1967 года, когда на арену вышли «черные полковники», осуществляя выработанный ЦРУ и НАТО план захвата власти под названием «Прометей», Панагулис был лейтенантом запаса. В феврале 1968 года он совершил покушение на стоявшего во главе фашистского переворота Пападопулоса, который ранее был офицером связи между греческой армией и ЦРУ. Покушение не удалось. Панагулиса приговорили к смерти, но возмущенная приговором международная общественность спасла его. Однако жизнь его до августа 1973 года, когда он был освобожден по амнистии, была страшней смерти, так как греческое гестапо испробовало на нем все самые ужасные средства пыток.
Получив амнистию, Панагулис уехал в Италию, откуда после падения хунты вернулся обратно в Грецию и снова активно включился в политическую жизнь. Он собирал документы о тайной деятельности офицеров хунты, их связи с НАТО и ЦРУ. Часть собранных документов он передавал в редакции газет, а наиболее важные, драматические доказательства хотел 2 мая 1976 года огласить в парламенте. За пять часов до своей смерти он вел переговоры о своем плане с одним лицом весьма высокого ранга. Положив трубку на рычаг, он сказал: «Пригрозил, что они уберут меня с дороги».
Это была не первая угроза, Панагулис уже привык к тому, что и за пределами Греции за ним постоянно следили, ехал ли он на машине или шел пешком.
1 мая 1976 года Панагулис погиб в автокатастрофе на своем зеленом «фиате». В последний вечер своей жизни он ужинал с родственниками, затем попрощался с ними и впервые за долгие недели остался один, так как обычно кто-то из друзей сопровождал его. На этот раз он утратил обычную осторожность. В туннеле в вечерние часы «пик» какая-то машина, «подрезав», резко затормозила перед ним, другая загородила путь его автомобилю сбоку. Панагулис резко повернул руль, его автомашина ударилась о стенку туннеля и была вдребезги разбита. Панагулис умер в момент столкновения.
Из двух преследовавших его автомашин одна тотчас же скрылась в потоке движения, другая — с ловкостью, свидетельствующей о профессиональной подготовке водителя, — сделала поворот на 180 градусов, так что у свидетелей волосы встали дыбом, и, влившись в поток машин, двигавшихся в обратном направлении, также исчезла. Три дня спустя ее водитель все же объявился. Это был Михалис Стефас. Профессия — шофер. О другой машине он заявил: «Ничего не знаю». Считает, что произошла случайная автомобильная катастрофа, о чем он весьма сожалеет. Но итальянские и греческие журналисты кое-что разузнали о нем. Как оказалось, Стефас «забыл» упомянуть, что он не просто шофер, а гонщик. Участвовал много раз в гонках в Канаде. В США был известен под именем Джонни, его американские связи покрыты туманом, как и то, откуда у него были деньги на постоянные поездки в Италию, причем он чаще всего оказывался именно в тех местах — совершенно случайно, — где находился Панагулис.
Но журналисты прознали — и это, если сопоставить с предыдущим, едва ли уже покажется случайностью, — например, о том, что полиция не сфотографировала никаких следов катастрофы, так что в течение нескольких часов исчезли даже следы колес устроившей аварию автомашины, и что в полиции «позабыли» спросить у Стефаса, что он делал накануне автокатастрофы целый день в том же здании, где находилась контора Панагулиса. Между тем ее отгораживала стеклянная стенка, и Стефас мог, удобно расположившись, наблюдать за каждым движением Панагулиса.
